По ту сторону сказки. Ветры, кони и дороги

– Аааа, радость моя!!! – Баюн протянул дрожащие лапы и тут же чуть ли не по уши погрузился в контейнер. Чавканье и довольные вздохи Котика отражались эхом от каменных стен.

Бурый насмешливо скорчил морду, и со вздохом улёгся так, чтобы Катя могла поудобнее устроиться в продуваемом ущёлье.

– Так, я сейчас полетела искать Ветерка! Когда я его раззадорю, он влетит за мной вон туда, – Жаруся махнула крылом на начало ущёлья. Горный ветер уже наготове. Как будем на середине ущёлья, я крикну, вызывай ворота, а когда увидишь мой свет, открывай их. Баюна сразу туда запускай. Кот, не корчи рожи, ты сам это затеял! Бурый, надо будет Котика нашего неторопливого ускорить, ускоряй хоть пинком! Ветерок в Лукоморье надо будет задержать, это у нас Кот умеет делать. Катюша, да, ещё вот что! Ворота открой у озера, у дальнего края. Прямо у Дуба не надо, он может потом караулить, чтобы вернуться в этот мир, как только ты снова будешь открывать ворота. Сивка, стань вот тут у камня, и стой! Сейчас тут будет ветрено, сильно. Девочку прикрыть надо. Ну, я полетела! – Жаруся торопливо прикоснулась клювом к Катиной щеке, а потом плеснула крыльями и взлетела вверх.

Катерина устроилась поудобнее и приготовилась ждать. Место действительно было ветреное и холодное. Она тронула пёрышко-брошку, попросила одеть её потеплее и так согрелась, что чуть не задремала.

– Катюша! Первый сигнал! – Бурый лежал так, чтобы Катя могла сидеть на его спине, а сейчас он насторожил уши и сверкал глазами в темноте. – Вызывай ворота!

Катерина торопливо вскочила с его спины и выступила из-за Сивки, и её чуть не снесло ветром, – Ой, мамочки!!! – она едва не задохнулась от его порывов. Бурый подоспел, прикрыл её своим боком.

– Давай, милая, это пока горный дует, и ещё не очень сильно! – Сивка тоже переступил копытами, и загородил Катерину от порывов.

Катя позвала ворота, они послушно и быстро скрутились прямо под сильным ветром, стали словно каменные. – Интересно, как это может получиться, что ветер туда попадёт? Их же можно облететь для ветра плёвое дело, – засомневалась она, но в ущелье уже разгоралось яркое тёплое свечение от Жарусиных крыльев, Катерина легонько толкнула створки, и то, что не мог бы сделать ни один самый сильный ветер в мире, сколько бы он не ломился в эти врата, легко сделала её ладонь. Створки распахнулись, Бурый поспешно оттащил Катерину от открытых у дальнего конца озера ворот, и вовремя! Ущелье загудело, задрожало, завибрировало от летящих наперегонки ветров и потока воздуха, поднятого Жарусиными крыльями! Катерина успела увидеть, как Жаруся чуть притормозила, и вперёд вырвался сгусток воздуха, почему-то принявший очертания большой полупрозрачной птицы. Эта птица оглянулась на Жарусю, торжествующе крикнула, махнула было крылья, чтобы упрочить победу, и тут увидела открытые ворота, попыталась затормозить, потом облететь ворота вокруг, заметалась, ощутив, что не может вырваться от местного горного ветра, сплетшего вокруг ворот тугие стены собственных ветряных порывов. Ветерок кинулся налево, туда, где стояли Волк, Катерина и Сивка с Баюном, но горный ветер решил во чтобы то ни стало избавиться от пришлого шалопута и боковым порывом просто закинул всю компанию вместе с Ветерком в открытые ворота, туда же возмущенно крикнув, кинулась Жаруся. Она успела удержать Катерину от падения в озеро, поймав её за воротник, и вернуть к воротам.

Катя испуганно оглянулась. Волк быстро плыл за Баюном, истошно вопящим в воде. Сивка стоял по брюхо в воде и пытался достать копыта из топкого берега, Ветерок, стремительно мчался назад, торопясь вырваться из Лукоморья. Катерина мгновенно сообразила, что не успеет дождаться друзей, оставлять их тут она тоже нипочём не собиралась, поэтому она быстро закрыла створки у самого носа Ветерка. Носа, потому что он, увидев Катерину, перестал быть похожим на птицу, но принял вид, сильно походящий на человека! Он даже не сразу осознал, что ворота исчезли, пытался их найти, заметался по всему берегу, затеребил ветки ив, росших вокруг, а потом сильно толкнул Катерину. Ощущение, словно сгусток воздуха прилетел, оторвал от земли, закружил, завыл, закричал в уши:

– Где, где они? Пусти меня, пусти, я не могу здесь быть! Где ворота? Дай мне вернуться!!! Пустииии!!!

Катерину из этого безумия выдернула Жаруся, она хлопнула крылом Ветерка по чему-то сильно напоминающему кудрявую взъерошенную голову. – А ну-ка прекрати! Ишь ты! Расшумелся почём зря. Угомонись и лети себе, куда хочешь. Лукоморье огромное!

– Нет, нет, ты не понимаешь! Я не могу! Я не хочу, пустите меня обратно! – Ветерок опустился около Катерины и она с изумлением наблюдала как из сгущающегося воздуха всё яснее и отчётливее возникает мальчишка. Действительно кудрявый, остроносый, явно шаловливый и страшно непоседливый, но теперь расстроенный и чем-то сильно перепуганный, и рассерженный на Катерину. – Пусти меня! Как ты посмела, жалкая человечишка! – он беззвучно топнул ногой. И растаял, потому что на то место где он был, прыгнул выловивший Баюна и подтолкнувший на берег Сивку, Бурый Волк.

– Ты кого человечишкой назвал? Ты, бестолочь? – прорычал разъярённый Бурый, он повёл головой, безошибочно определил Ветерка за спиной Катерины, перелетел над её головой и отогнал безобразника от названной сестры подальше.

– А кто же она? Безобразная человечишка! Бескрылая, ползающая по земле, тяжелая человечишка! – зло расхохотался Ветерок. – И такая бессильная, что я могу её одним дуновением унести далеко-далеко. Бессильную безобразную человечишку. Аха-ха-ха!!! – он опять стал мальчишкой, даже плотнее чем был вначале, покатывающимся от злобного смеха, вредным и хулиганистым. Возможно, он надеялся, что расстроит эту девчонку, та расплачется, да и откроет ворота, но Катерина, как человек закалённый школой и не подумала на всякие глупости реагировать.

– Фууу, я-то думала, он разумный. А это так… Говорящий сквозняк, – она пожала плечами, не подозревая, что ударила в самое больное место Ветерка. Назвать его сквозняком, да ещё неразумным!!! Он попытался выхватить её, оторвать от земли, закружить, но Жаруся взмахнула крыльями и Ветерка отнесло на середину озера! Тогда он злобно расхохотался, закружился на одном месте, свернул из воды воронку, поднял её над поверхностью, вызывая небольшой водяной смерч, и мог бы прилично нахулиганить, но тут раздалось радостное ржание и Прибой, который сегодня осматривал в поисках хозяйки местность, а увидел не только её, но ещё и весёлую забаву, легко разрушил смерч, а потом принялся пинать молодого наглеца, одновременно рассказывая Катерине, как они с братьями её ждали, как каждый день по очереди облетали Дуб, и даже ничего вокруг не повредили, очень старались! Ветерок, взвыл, попытался было стреножить Прибоя, но тот только насмешливо поблагодарил его за чистку копыт и очередной раз лягнул.

– Хозяйка, как я рад, что ты вернулась! Нет, правда, как только ты возвращаешься, сразу так весело!!! – Прибой топтал Ветерка, приуставшего и только попискивающего под огромными копытами.

– И ты, морской конь, называешь эту безобразную человичишку хозяйкой? – пропищал тот.

– Чтооооо? Да как ты посмел? Нет, вы слышали? – возмущенно перевёл взгляд на стоящих на берегу Прибой. – Ты, слякоть подкопытная, как ты посмел? Так называть мою хозяйку!!! Сказочницу Катерину!!! – он оторвался от земли, но только Ветерок, уже похожий на плоского слизня, попытался отползти в сторону, забиться под коряги и там немного отдышаться, как Прибой грянулся всеми копытами, вдавив бедолагу глубоко в прибрежную влажную землю, так, что она только чавкнула.

Катерина расслышала из-под конских копыт сдавленное: – Пощадиии!!! – и шагнула к Прибою, собиравшемуся снова подпрыгнуть.

– Спасибо тебе большое, но достаточно. Хватит с него. Ты его уже расплющил.

– Да как он посмел!!! – кипел возмущением Прибой. – Повезло мелкому мерзавцу, что я тут один, без братьев, ну, и конечно, что сказочница у нас слишком добрая! Я никогда не забуду, как ты спасла нас от ягишны! – он аккуратно переступил Ветерка и забавно двигаясь короткими шажками приблизился к Катерине. Прибою невероятно понравилось, как она гладила его гриву, и он всё мечтал, а может, ещё погладит. Он опустил голову и потянул её к Катерине, та увидела, как сбоку насмешливо кивает Бурый, улыбнулась и принялась гладить и перебирать тяжёлую вьющиеся пряди гривы морского коня, а тот даже дышать боялся, чтобы не хозяйка не передумала. А за его спиной из грязи поднимался Ветерок, которого Жаруся распекала за мерзкое поведение. Он потрясенно смотрел на вороного гиганта-коня. Да не просто коня, а одного из вороных морских коней, который только что не мурлыкает! И его слова…

– А она что, правда, сказочница? – тихо спросил Ветерок у Жаруси.

– Конечно, сказочница! А кто ещё может открывать ворота оттуда? Ты высох? Лети тогда!

– Погоди. А она, правда, спасла коней от ягишны? – Ветерок вежливо перебрал Жарусины перья на спинке.

– Правда. Они ей и так служили, а теперь ещё и по охоте служат, – насмешливо покосился на него высушеный Жарусей Баюн, который взобрался на спину Сивки и раздумывал, как бы уговорить Катеньку отправиться в Дуб. Ему совершенно не нравилась идея лететь с Урала обратно после такого купания в ледяной воде. А открыть ворота в любом месте людского мира Катюше будет пока сложно!

– По охоте служат… – медленно протянул Ветерок, задумавшись и приняв вид тощего серого полупрозрачного кота, словно взъерошенного ветром. – А она, правда, добрая? – спросил он.

– А сам не видишь? – рассмеялась Жаруся.

Прибой млел, а Катерина добыла из сумки конский гребень и вычёсывала ему гриву, Сивка пофыркивал и развлекался, глядя, как его дикий и буйный родственник изображает из себя нечто вроде ручного пони, и аж глаза закатывает от восторга.

Волк сидел рядом и соображал, стоит ли намекнуть Прибою, что пора и честь знать, вечер всё-таки и уже поздний! – Катюша, сестра, устала ты уже, давай мы сейчас в Дуб вернёмся! А потом уже и в ваш мир. А?

Катерине и самой не улыбалось сейчас же возвращаться в продуваемое ущелье и ночью лететь обратно. А уж если Волк предлагает, точно лучше передохнуть! Ей-то у него на спине сидеть, а ему лететь! – Конечно. Давай в Дуб. Котик, примешь нас?

– Я обиделся! – возвестил обрадованный Баюн, пытаясь принять оскорблённый вид. – Ты же знаешь, что Дуб тебя всегда ждёт!

– Спасибо тебе. Не сердись, – Катерина убрала гребень в сумку, полюбовалась на струящуюся гриву Прибоя, и села на спину Бурого. – Полетели?

Прибой с сожалением вздохнул, примерился было пнуть Ветерка, пока хозяйка не видит, но настроение было очень уж хорошим, решил копыта о мелкого поганца не пачкать.

Катерина всегда любила возвращаться в Дуб. Правда, сегодня это было не запланировано и без мальчишек, но от этого ничуть хуже. Радостно распахнулась дубовая дверь, вспыхнул огонь в печи, повинуясь движению лапы Баюна открылся сундук и прилетела на широкой стол скатерть-самобранка. Прибой в Дуб не ходил, он собирался назад к братьям, сообщить, что хозяйка вернулась. На Катины объяснения, что она тут ненадолго, он никакого внимания не обратил. Подумаешь, ненадолго! С некоторыми можно сто лет мучиться, а с иными и полчаса рядом постоять – счастье! Полчаса, это надолго, или нет? Морской конь улетал в таком чудесном настроении, что даже вывернувшийся сбоку Ветерок не вызвал желание прибить его! А это что-то да значило!

– Слушай, а как твоя хозяйка тебя от ягишны спасла? – Ветерок делал вид, что ответ его не интересует, а спрашивает он просто так… От нечего делать.

– Яга нас облила какой-то мерзостью и мы остекленели, двинуться не могли, а хозяйка нам сказала нужные слова, и мерзость потрескалась и разрушилась, мы стали свободны! И её признали по своей воле!

– Но, почему? – Ветерок задумчиво кружился рядом.

– Тьфу ты, дурень! Как есть дурень! Да потому, что она за нас сама заступилась. Сама, по своему желанию! А ведь могла бы бросить и уйти не оборачиваясь! Мы-то ей не очень нужны как слуги. Это она нам нужна! С ней веселее и… И теплее, – Прибой скосил глаза на вычесанную гриву и вздохнул. Он не оборачивался и не заметил даже, как отстал молоденький ветер. А тот полетал по Лукоморью, нашёл укромный уголок, свернул клубком ветреный хвост и устроился в дупле старого дерева. Решил передохнуть и подумать. На сказочницу он сердился! Зачем она его сюда приволокла?! Подумаешь, такая вся добрая! Вот и не лезла бы к нему! Он не очень-то и понимал, что такое это «добрая»!

– Вот ягишна, моя прежняя хозяйка, она злая, это я знаю, это многие говорили, слышал, – рассуждал сам с собой Ветерок. – А эта? Что она такого хорошего сделала? Заманила меня сюда! Говорящим сквозняком назвала! – он не заметил, что над деревом, в котором он укрылся, всё быстрее проносятся тучи, и опомнился только когда дерево задрожало под мощными порывами одного из подчиненных ягишне ветров. – Ой! Это же что? Это меня уже нашли? – он замер, а потом просочился лёгким дуновением сквозь старую мышиную норку у корней, прополз незаметной полупрозрачной змейкой в пожухлой бурой траве и спрятался под берегом речки. Он понял, что смог убраться вовремя, потому что мощный и сильный ветер, посланный за ним, со свистом ворвался в дупло, обшарил его, но не нашёл беглого Ветерка. Да, беглец, беглый раб-ветер, вот он кто! Старая Яга ни за что не отпустит его. Разве что… Он когда-то слышал краем ветра, что если сбежавшего и не пойманного принимает на службу сказочник, то ягишны не могут больше иметь над таким власти, а часто даже и не видят его. Он сильно жалел одно время, что в Лукоморье сказочники больше не приходят, а потом смог сбежать в людском мире от старой Яги, да и забыл об этом. Но вот он в Лукоморье, и тут сказочница появилась! Только вот… Что-то такое говорили ветры в том разговоре, который он подслушал, о слове сказочника. А! Точно! Его нельзя ослушаться. Если ты по своей воле признаёшь сказочника хозяином, его слово будет законом! Любое его слово! Вот так тогда сказали ветры!

– Нет уж. Не хочу. Не хватало мне ещё! – фыркнул свободолюбивый Ветерок и выглянул из-за бережка. И наткнулся на поджидающего его ветра-охотника.

– Попался! – трубно взвыл ветер-охотник, посланный старой Ягой специально за ним. – Попался! Знаешь, как караются беглецы? Она уже приготовила для тебя тесную железную шкатулку! Мы совьём тебя в комок и забьем туда, крышка захлопнется, и ты останешься там на столетия!!! Ты не сможешь не только летать, а даже пошевелиться там!!!

Ужас который Ветерок ощутил, представив это наказание, его и спас. Он отлично помнил тесную железную шкатулку, которой пугали непослушных ветерков. Он понимал, что пощады от старой Яги ждать бесполезно, она и слова-то такого не знает! Ветерок резко развернулся, словно заведенная до предела пружина, невероятным усилием вырвался из потока ветра-охотника и взлетел в облака. Тот кинулся следом, но маленький, юркий и напуганный до предела Ветерок выбрав момент, перепорхнул в кроны деревьев, а потом ниже, чтобы ветки не выдали его преследователю. Он летел строго по стволам, опасаясь зацепить листья или сухую траву, или пошевелить хоть какую-то веточку. Долго так лететь он бы не смог, но добраться до Дуба у него получилось. Он нырнул в дубовые ветви и устроился там, завившись вокруг самых толстых, которые не шевелились от его прикосновений.

– Что? – Баюн поднял голову от мисок и блюд и прислушался. – Сюда? Нет, пока не прогоняй. Прикрой пока.

– Что-то случилось? – Волк насторожил уши.

– Гость у нас. Ветерок, – Баюн ухмыльнулся. – Прячется от взрослого ветра.

– Кого он уже разозлил? – лениво приоткрыла глаз Жаруся.

– Как кого? Он же беглый. Его сейчас ловят все ветры его хозяйки. А хозяйка у него знатная. Старшая ягишна одного из главных родов. Её ещё старой Ягой Кукинишной называют. Помнишь, Катенька, я тебе про её сказку рассказывал? Сказка спит в тумане, а ягишна сумела от тумана улизнуть. Ветры спасли, вынесли. Теперь живёт по-соседству с собственной сказкой. Ветры держит в строгости. Нашего вон сразу отследили!

– Так, может, он поэтому и не хотел возвращаться? – догадалась Катерина.

– Конечно, – кивнул Баюн.

– Котик, так, может и не надо было его возвращать? Вдруг достанется ему?