Самоцветы. Литературно-художественный альманах

Рита хлопает в ладоши. Прыгает восторженно на месте, будто через скакалку.

– Да! Да! Как ты здорово придумала!

«Какой она еще ребенок. Как ей мало надо для счастья».

Весь вечер Рита разводит в воде зубной порошок «С добрым утром». То недоложит порошка, то переложит. Целую коробку извела. Получилась белая замазка. Ею Рита густо намазала тапочки из серой холстины. К утру замазка засохла, чем тебе не белые туфельки!

Встала рано, в пять утра. Долго гладила белую майку и белые шорты.

Мама Тамара пила сердечные капли, умиленно смотрела на дочку. Худышечка, а хорошенькая! На парад сегодня пойдет! Руку – в салюте вскинет!

Рита и красный галстук прогладила. Ни складочки. Ни сучка, ни задоринки.

Перед зеркалом стояла, галстук, морщась, завязывала.

– Дай я завяжу, ? слабо, задыхаясь, предложила мать.

– Не надо, мама, лежи! Я сейчас тебе кофе принесу! И бутерброды с творогом!

Несла в постель матери на мельхиоровом подносе: чашку кофе с молоком, по-варшавски, молока больше, чем кофе, два куска ржаного хлеба намазаны белым творогом и чуть присыпаны солью.

«Замазка из зубного порошка», – подумала Тамара Анатольевна и прижала руку к губам.

– Мамочка, тебе плохо?! Тебя вырвет?! Ох!

Ринулась за полотенцем на кухню.

Вернулась – мама Тамара лежит без сил, глаза ладонью прикрыла.

– Ничего не хочу, детка. Ни кофе… ни бутербродов. Поставь все на стол. Я подремлю. Ты на парад уйдешь – я сама встану и поем.

Утро, ясное майское утро! Улицы Москвы запружены народом. Все идут глядеть парад!

Рита бежит в школу, опоздать боится: выход назначен на восемь утра.

Еще издали, пока бежала, увидела: стая белых голубей, да на земле!

А это девочки их школы – в белых майках, в шортах снежно-белых.

Резвая, веселая юность страны!

Сейчас молчи, кто недоедает, у кого в семье родных – в тюрьму – забрали. Забрали – значит, за дело! Молчи о плохом! Надо только о хорошем. Цены снижаются! Продуктов в магазинах все больше! Вон, народ наш, счастливый, идет под красными, прекрасными флагами! К новой жизни, к счастливой, идет!

Рита ежится в легкой майке. Ветерок-то прохладный. В конце апреля только снег сошел. Обнажился асфальт, умылись солнцем дома. Много в Москве новостроек! Растет город!

«Любимый город, любимый», – сами шепчут губы.

Музыка звучит со всех сторон. Школьников выстроили попарно, учитель географии, Валентин Авдеевич, командует: вперед!

Из репродуктора раздается – на всю ширь улицы, над усыпанными липкой первой зеленью тополями:

? Холодок бежит за ворот,
Шум на улицах сильней…
С добрым утром, милый город,
Сердце Родины моей!

Рита поет вместе со всеми, в разноголосом ребячьем хоре, стараясь не сбиться с ноги:

? Кипучая, могучая,
Никем непобедимая!
Страна моя, Москва моя,
Ты самая… лю-би-ма-я!

Солнце восходит. Утренний холод разгоняет. Листва тополей тени на солнечный тротуар бросает. Лучи – в лицо ударяют.

– Дети! Крепче за руки держитесь! Не теряйте строй! Подходим к Красной площади! В колоннах – строиться по восемь человек!

Ими умело дирижируют. И они – слушаются.

– Маргарита Гусева! Левее, левее! На левый фланг!

Рита послушно делает шаг влево.

Над их строем взвивается, разворачивается на ветру огромное красное знамя.

Древко держит в руках ученик их школы – Максим Савенко.

Тяжелое знамя, Максим под его тяжестью шатается. Но держит.

И – улыбается во весь рот.

«Вот он зубы точно сегодня порошком как следует начистил».

Идут колонны. Вздымаются, летят по ветру знамена. Не только красные. Белые, голубые, зеленые – знамена спортивного общества «Трудовые резервы». Смех, улыбки. Ветер дует в свежие юные лица. Честь и молодость страны! Юность Москвы! И Рита среди них! И она – поет! И рука вскинута над гладко причесанной русой головой – в радостном пионерском салюте!

Они идут мимо трибуны Мавзолея и отдают честь.

Глядят во все глаза на красный, кровавый гранит.

На трибуне – товарищ Сталин и товарищи из ЦК ВКП (б).

Сталин улыбается. Рита различает отсюда, издали, с площади, цвет его боевых, бодрых усов. Он улыбается в усы – и поднимает руку в приветствии, почти в салюте.

Сталин приветствует свой народ – и ее, Риту Гусеву!

Пока колонна идет мимо Мавзолея – Рита глядит на Вождя, повернув голову, не отрывая от него глаз, а в них – синий, небесный восторг.

Сердце встрепенулось птицей. Какое у них будущее! А настоящее – ведь тоже счастье! И плевать на бутерброды с творогом! Какая разница, что ты ешь! Вон в Елисеевском сколько роскошной еды – завались! ? и шпикачки, и колбаски охотничьи, и севрюга, цветом краснее знамени красного, и виноград навален синими, зелеными гроздьями, ? и что? Они еду в Елисеевском не покупают. Мама Тамара в самый дешевый магазин ходит. И все больше крупы берет, чтобы каши варить. И что? Они с каши, что ли, хуже стали? Нет! Еще лучше!