Мандарин на снегу

– Ну, милая, не стоит так уж убиваться, сейчас узнаем про вашего братика. Какой курс? – спросила она у меня уже на ходу.

– Первый. Он на первом курсе, коммерческое отделение, – я засеменила за моей спасительницей, подстраиваясь к ее шагам.

Старушке по пути все уважительно кланялись, безмолвно перед ней расступаясь.

– А вы, дорогая, где учитесь, в каком вузе?

– Да я в институте не училась, меня бабушка своему ремеслу обучила, я по ее стопам пошла. Это сейчас курсы появились разные, а во времена моей бабушки они друг у друга опыт перенимали.

– А чем, если не секрет, ваша бабушка занимается?

– Она гримером была на Ленфильме, только ее уже нет.

– Печально, – участливо вздохнула старушка, – ну, вот мы и пришли, заходите, милая!

Мы подошли к тяжелой двери, на которой весела табличка «Ректор».

– Ой, простите, вы – ректор?

– Я секретарь ректора. Уже сорок пять лет! И от моих глаз тоже мало что может утаиться в этом институте. Сейчас узнаем про вашего братца.

Она кому-то позвонила и попросила принести личное дело Ивана Глазкова. Я не поняла, что ответили на другом конце провода, но только моя добрая фея нахмурилась, бросила быстрый взгляд в мою сторону и молча, положила трубку.

– Что, что с Ваней? – почти крикнула я.

– Ваня ваш жив и здоров! В данный момент находится в отделении милиции, куда вчера днем доставлен за сбыт наркотических веществ.

– Этого не может быть! Ваня не… Наверное, это по ошибке, он был рядом. Я сейчас же еду туда. Где это отделение?

– Ну, может, конечно, и ошибка, только не думаю. Институт ваш братик почти не посещает. Одни пропуски. На коммерческом отделении требования, конечно, не такие жесткие, но надо и совесть иметь. Думаю, институт не сможет дать ему хорошую характеристику. И к сессии его вряд ли допустят. В старые времена, я бы посоветовала отправить вашего Ваню в армию. Там из таких делали отличных мужчин, но в нашей теперешней стране… Боюсь, вам, милая, не под силу воспитывать такого обол… простите, чуть не сорвалось. Вызывайте родителей, а лучше отца.

– Спасибо, я так и сделаю.

Мама прилетела вечером, забрала Ваньку из милиции и стала отчитывать, но не его, как мне казалось логичным, а меня.

– Как же тебя воспитали? Что же ты за чудовище такое выросла? Вы же одна кровь! Как ты могла так обирать родного брата? Мы же столько денег вам присылали, я себе буквально во всем отказывала, только чтобы у вас все было! А ты брату только на метро выдавала. Это ты толкнула его на преступление, тебя надо наказывать. Если дойдет дело до суда, я так на нем и заявлю. Ты хоть понимаешь, что Ваню из – за тебя из института могут исключить? Зачем ты туда заявилась? В деканате я еще могла все уладить, а ты до самого ректора дошла, дрянь!

– О каких деньгах ты вообще говоришь, мама? Да, их хронически не хватало. У нас сейчас на Ленфильме почти нет съемок. Я даже несколько книг продала. Но никакие переводы к нам не приходили. Можешь у Ивана спросить, если ты ему больше веришь.

Я мельком взглянула на брата и заметила его бегающие глазки.

– Ваня, может, ты хочешь что – то сказать?

– Прекрати врать, слушать тебя противно, – взорвалась мама. – Ванечка был вынужден скитаться по холодным улицам, пока ты здесь мужиков принимала. Срам, какой! При младшем брате! Правильно мне говорили – забирать тебя надо было от бабушки, и воспитывать самой. Ничего хорошего из тебя не получилось. Во всем виновата столичная жизнь и моя мамочка, конечно, тоже постаралась. Видно, совсем тобой не занималась!

– Не смей отзываться так о бабушке! – меня трясло. – Она столько доброты в меня вложила, а вот ты вырастила из своего сыночка настоящего морального урода! Ты сходи в институт, проверь, он его почти не посещал.

– В тебе говорит ревность, – устало вздохнула мама. – Мы абсолютно чужие люди. Значит так, я уже узнавала, можно купить комнату в коммуналке за небольшие деньги. Оставлять вас вдвоем слишком опасно для Ванечки.

Я немного выдохнула, но оказалось зря.

– Ваня к коммуналкам абсолютно не приспособлен, а тебе не привыкать. Завтра напишешь дарственную на брата на эту квартиру, оформим все документы, и постарайся с нами больше не пересекаться.

– А куда я должна переехать?

– Поищи себе жилье, только не долго. Сейчас я Ванечку увезу, ему нужно успокоиться. Такой стресс пережил ребенок! В конце января мы вернемся, и постарайся, чтобы тебя до этого времени уже здесь не было.

– Но у меня нет денег на покупку комнаты, – меня вся эта ситуация вдруг перестала волновать. Я отстраненно смотрела на свою маму и на абсолютно чужого мне неприятного парня.

– На многое не надейся, у меня есть небольшая сумма.

– Мам, а это не та, которая на мою машину? – заволновался Иван.

* * *

– Девушка, сейчас недвижимостью никто не занимается, – удивленно встретили меня в риэлтерской конторе. – Новый год же, – уточнила молоденькая секретарь. – Даже те, кто хочет что – то продать к праздникам готовятся.

– Мне надо быстро найти комнату! – Я чувствовала, что стучусь в глухую стену, и совсем уж было собралась уходить, но тут широко распахнулась дверь и на пороге, в клубах сигаретного дыма, возникла сухонькая старушка. Видавшая лучшие времена узорчатая шаль, как саваном покрывавшая узенькие плечики, тяжелая оправа очков – подчеркивали хрупкость и беззащитность своей хозяйки.

– Анжела, ты, что же это клиентов отпугиваешь? – обратилась она к девушке, выпустив в ее сторону белое облако.

– Аделина Генриховна, я не отпугиваю, я объясняю, что сейчас на рынке затишье! – замотала конским хвостиком секретарь.

– Но, может, кому – то тоже срочно надо продать комнату и уехать в другой город, к счастливой жизни! А мне надо купить, чтобы не видеть больше… – я осеклась. – Могут же быть такие счастливые совпадения? Бывают же! – В глазах, отчего – то защипало.

– Ох, а вот это уже интересно! Пройдемте в мой кабинет, – взмахнула шалью старушка.

Я постаралась взять себя в руки, сделав три глубоких вдоха.

«Никогда не показывай своей слабости на людях! Люди любят сильных, тех, что на коне! А кто с коня упал, тех топчут!» – как то сказала мне бабушка.

– Проходи, детка, сейчас посмотрим, чем тебе помочь! – Аделина Генриховна быстро включила старенький компьютер и застучала по клавиатуре удивительно длинными красивыми пальцами с аккуратным маникюром. – Что бы ты хотела купить?

– Мне нужна комната, – обрадовалась я участию. – Любая, маленькая и недорогая. Денег у меня немного, но комната нужна срочно. Лучше, если я перееду в нее до Нового года.

– До Нового года осталось пять дней, – напомнила старушка.

– Я понимаю, это нереально. – В голове возникла безрадостная картина: я одинокая сижу в почти чужой квартире, а на улице раздаются веселые крики и звуки хлопушек.

– Ничего нереального нет! Можно сделать продажу под гарантию нашего агентства.

– Это как?

– Ты можешь заселиться уже завтра, передав предварительно всю сумму, а оформление сделаем в обычном порядке.

– А так можно? – Недоверчиво спросила я. – Я не останусь и без денег и без комнаты?

Аделина Генриховна перестала стучать по клавишам и откинулась на спинку потертого кресла, внимательно глядя на меня поверх массивных очков.