«Дева со знаменем». История Франции XV–XXI вв. в портретах Жанны д’Арк

Однако среди массы схожих в целом гравюр и живописных полотен совершенно особое место занимала всего одна работа – «Жанна д’Арк», созданная в начале 1630?х гг. и предназначавшаяся самому могущественному на тот момент человеку во Франции – первому министру Людовика XIII, кардиналу Ришелье. Имя заказчика, а также место, где планировалось разместить данный портрет, уже сами по себе предполагали, что на сей раз он должен быть наделен исключительно положительными смыслами.

***

О строительстве своей новой парижской резиденции кардинал Ришелье задумался в 1628 г. Ее проект он заказал французскому архитектору Жаку Лемерсье и уже в 1629 г. получил первые чертежи[584 - Анри Соваль, адвокат и член Парижского парламента, автор трехтомной истории французской столицы, законченной около 1655 г., полагал тем не менее, что план дворца был разработан лично кардиналом Ришелье: «Mercier, le meilleur et le plus solide Architecte de notre tems, a conduit ce grand et magnifique Palais: ou plut?t pour dire ce qui en est, Mercier, dans toute la conduite de ce Palais, n’a fait qu’exеcuter les intentions du Cardinal de Richelieu» (Sauval H. Histoire et recherches des antiquitеs de la ville de Paris. 3 vol. P., 1724. T. 2. P. 159).]. В том же году на улице Сент-Оноре начались работы, которые полностью завершились только в 1641 г. Дворец получил название Пале-Кардиналь (Palais-Cardinal), а сегодня он известен всем как Королевский (Palais Royal)[585 - Согласно завещанию кардинала Ришелье, после его смерти дворец отошел королевской семье. В нем поселились вдовствующая Анна Австрийская и юный Людовик XIV, а затем кардинал Мазарини. Подробнее о строительстве Пале-Кардиналь см.: Bercе F. Le Palais Cardinal // Richelieu et le monde de l’esprit / Exposition, Paris, Sorbonne, novembre 1985, organisеe par la Chancellerie des universitеs de Paris et l’Acadеmie fran?aise, prеface de A. Tuilier. P., 1985. P. 61–66; Krause K. Richelieu au Palais-Cardinal // Richelieu, patron des arts / Sous la dir. de J.?C. Boyer, B. Gaehtgens, B. Gady. P., 2009. P. 273–292.].

Роскошное здание отвечало как государственным, так и частным интересам кардинала[586 - Анри Соваль оставил нам подробнейшее описание внутреннего устройства и убранства дворца: Sauval H. Histoire et recherches des antiquitеs de la ville de Paris. T. 2. P. 159–172. Поэтажные планы здания приведены в: Sauvel T. De l’h?tel de Rambouillet au Palais-Cardinal // Bulletin Monumental. 1960. T. 118 (3). P. 169–190.]. Помимо личных покоев в нем располагались театр (который неоднократно посещал Людовик XIII с семьей) и библиотека, выставлялись многочисленные богатейшие коллекции Ришелье, включавшие картины, скульптуры, старинный китайский фарфор, серебро и ковры[587 - Специалисты полагают, что кардинал являлся первым частным коллекционером в Западной Европе. Предметы искусства он получал в дар, покупал и заказывал специально: только в марте 1633 г. Ришелье, с разрешения папского престола, вывез из Рима 60 мраморных статуй, столько же бюстов и пять ваз. В результате в Пале-Кардиналь хранились 262 картины, 400 единиц китайского фарфора и 22 хрустальных предмета. Собрание ювелирных изделий оценивалось в 58 тысяч ливров, а серебра – в астрономическую сумму 237 тысяч ливров, которые многие исследователи склонны рассматривать как государственный резерв Франции первой половины XVII столетия: Knecht R. J. Richelieu. L.; N. Y., 2013. P. 205–208.]. Также – по особому распоряжению хозяина – во дворце была устроена так называемая Галерея знаменитых людей, украшенная настенными панно с изображениями героев прошлого.

Подобные помещения существовали во всех резиденциях первого министра, однако каждое из них имело свои отличия. Так, во дворце в Лимуре стены были увешаны изображениями Людовика XIII и его супруги Анны Австрийской, принцев крови и видных представителей знати, а в Буа-ле-Виконт – портретами прежних французских королей и королев. Что же касается сеньории Ришелье (Пуату), то в родовом замке кардинала имелись комнаты, которые предназначались специально для правящего монарха и были украшены коврами и живописными полотнами со сценами из античных истории и мифов (подвиги Геракла, эпизоды Троянской войны, жизнь Ахилла). На стенах галереи красовались сорок полотен, представлявшие все битвы, выигранные Францией за то время, что Ришелье находился у власти, а в личных покоях хозяина замка были размещены портреты его предков и виднейших европейских правителей[588 - Babelon J.?P. Le chateau de Rueil et les autres demeures du cardinal // Richelieu et le monde de l’esprit. P. 75–81; Mignot C. Le ch?teau et la ville de Richelieu en Poitou // Ibid. P. 67–74; Knecht R. J. Richelieu. P. 201–202.].

Тем не менее в Пале-Кардиналь в Париже выбор убранства осуществлялся по совершенно иному принципу. Обустройство галереи началось здесь одновременно со строительством основных залов дворца, в 1629 г., и было закончено в 1633 г. Иными словами, данное помещение появилось очень быстро, особенно учитывая его размеры: 49 м в длину и 6 м в ширину[589 - Dorival B. La Galerie des Hommes illustres du Palais-Cardinal // Richelieu et le monde de l’esprit. P. 341–359, здесь Р. 341; Merle de Bourg A. Peter Paul Rubens et la France, 1600–1640. Villeneuve d’Ascq, 2004. P. 126.]. Такая скорость объяснялась не в последнюю очередь значением, которое придавал Ришелье этой части своей резиденции.

Все портреты, предназначенные для галереи, были созданы самыми известными французскими художниками XVII в.[590 - Интересно при этом отметить, что творчество французских живописцев интересовало Ришелье в меньшей степени. В его собрании имелись работы Филиппа де Шампаня, Николя Пуссена и Жоржа де Латура, но преобладали шедевры итальянских мастеров – Леонардо да Винчи, Рафаэля, Антонио Корреджо, Джованни Беллини, Тициана, Лоренцо Лотто: Boubli L. Les collections parisiennes de peintures de Richelieu // Richelieu et le monde de l’esprit. P. 103–113.] Первым заказ получил Филипп де Шампань, один из главных представителей парижской школы живописи того времени, как раз с 1628 г. начавший работать преимущественно для Людовика XIII и королевы-матери Марии Медичи[591 - «Estant sorti de Paris en 1627 ? peine fut-il arrivе ? Bruxelles que l’Abbе de Saint Ambroise luy fir s?avoir la mort de Duchesne premier Peintre de la Reine-Mere, et le pressa si fort de retourner promptement en France pour entrer dans sa place, et avoir l’entiere conduite des Peintures de Sa Majestе, qu’il fut de retour ? Paris le 10 Janvier 1628» (Fеlibien A. Entretiens sur les vies et les ouvrages des plus excellents peintres anciens et modernes. P., 1688. T. 5. P. 166).] и являвшийся автором многих прижизненных портретов кардинала Ришелье[592 - Dorival B. Richelieu et Philippe de Champaigne // Richelieu et le monde de l’esprit. P. 129–134.]. Однако уже в 1632 г., очевидно, не справляясь с огромным заказом, де Шампань передал его часть своему коллеге – Симону Вуэ, художнику-монументалисту, портретисту и декоратору, в 1627 г. также ставшему «первым живописцем короля»[593 - «Le Roy ayant jettе les yeux sur luy pour en faire son premier Peintre, et pour le prеposer ? tous les Ouvrages de Peinture qui se faisoient pour l’ornement de ses Maisons Royales… Il voulut encore que Vou?t luy apprist ? dessiner et ? peindre en pastel pour se devertir, et pour faire les Portraits de ses plus familiers Courtisans» (Perrault Ch. Simon Vo?et, premier peintre du roy // Perrault Ch. Des hommes illustres qui ont paru en France pendant ce si?cle. 2 vol. P., 1695–1696. T. 2. P. 89). Анри Соваль упоминал в «Истории Парижа», что Ришелье с трудом согласился на участие Симона Вуэ в росписи дворца, однако результатом его работы остался доволен: «…aussi avoient-ils еtе faits par Champagne et par Vouet avec tant d’еmulation, que, comme le Cardinal ne vouloit point se servir de Vouet, et cependant ? la fin y ayant consenti, celui-ci n’oublia rien pour signaler son pinceau, et montrer qu’il valoit bien, tout au moins, celui de son rival» (Sauval H. Histoire et recherches des antiquitеs de la ville de Paris. T. 2. P. 166).]. Оба мастера пользовались также услугами своих учеников, поскольку качество изображений – о котором мы можем судить по тем полотнам, которые сохранились до наших дней, – оказалось не везде одинаковым. Тем не менее все портреты оказались выполнены в более или менее единой манере: персонажи были представлены на них в полный рост и даже, по мнению Анри Соваля, превосходили натуральную величину[594 - «Les portraits furent peints plus grands que nature, par Vouet et par Champagne» (Ibid.).]. Каждое полотно окружали семь историзированных и четыре аллегорических сцены, а также изображения гербов и перечень девизов всех без исключения персонажей[595 - «Les Distiques sont en lettres d’or au bas de chaque portrait, et aux deux c?tеs les embl?mes et les actions signalеes separеment» (Ibid.). См. также: Merle de Bourg A. Peter Paul Rubens et la France. P. 126–128.].

Число и состав портретируемых были согласованы с Ришелье лично[596 - «…lui m?me en f?t le choix, et les rangea ainsi que nous les voyons, avec des distiques, des embl?mes, et quelques representations de ce qu’ils ont fait de mеmorable» (Sauval H. Histoire et recherches des antiquitеs de la ville de Paris. T. 2. P. 166).], все это были славные герои прошлого и настоящего Франции, однако выбор кардинала, следовавшего в данном случае итальянской традиции XV–XVI вв.[597 - Dorival B. La Galerie des Hommes illustres du Palais-Cardinal. P. 341.], весьма отличался от того, что он хотел видеть в прочих своих резиденциях. Безусловно, в Palais-Cardinal имелись изображения членов королевской семьи, хотя и в очень ограниченном количестве. Здесь оказались представлены только Генрих IV с Марией Медичи, их сын Людовик XIII, его супруга Анна Австрийская и младший брат Гастон, герцог Орлеанский[598 - Наличие последнего портрета вызывает особый интерес, учитывая сложные отношения Гастона Орлеанского с кардиналом Ришелье и с самим Людовиком XIII, единственным наследником которого он являлся вплоть до 1638 г. и рождения дофина, будущего Людовика XIV. Гастон, выступая последовательным критиком политики абсолютизма, участвовал в многочисленных мятежах и заговорах, направленных против короля и его первого министра. Подробнее см.: Gatulle P. L’image de Gaston d’Orlеans: entre mеmoires, fiction et historiographie // Revue d’histoire moderne et contemporaine. 2012. Vol. 59 (3). P. 124–142; Waele M. de. Le prince, le duc et le ministre: conscience sociale et rеvolte nobiliaire sous Louis XIII // Revue historique. 2014. T. 670. P. 313–341; Idem. Conflit civil et relations interеtatiques dans la France d’Ancien Rеgime: la rеvolte de Gaston d’Orlеans, 1631–1632 // French Historical Studies. 2014. Vol. 37 (4). P. 565–598.]. Значительно большее внимание было уделено в галерее людям, состоявшим на службе у французских монархов, начиная с XII в. и заканчивая собственно XVII столетием. Этих государственных деятелей, заслуживших славу своей верностью короне, выдающимися способностями в делах управления и в делах войны[599 - Именно так охарактеризовал этих героев прошлого Анри Соваль: «C’est-l? qu’il a placе ces Hеros, qui par leurs conseils et par leur courage ont maintenu de tout tems la Couronne» (Sauval H. Histoire et recherches des antiquitеs de la ville de Paris. T. 2. P. 166).], можно было условно разделить на две группы – на представителей церкви и людей светских.

К первым относились:

Сугерий (ок. 1081–1151), монах-бенедиктинец, аббат Сен-Дени, советник Людовика VI и Людовика VII, регент Франции во время Второго крестового похода (1147–1149 гг.);

• Жорж д’Амбуаз (1460–1510), кардинал и папский легат во Франции, министр двора и первый советник Людовика XII;

• Шарль де Гиз (1524–1574), кардинал Лотарингский, советник короля Франциска II и один из самых активных деятелей времен Религиозных войн;

• и, наконец, сам кардинал Ришелье.

Светские персонажи были представлены значительно более широко. В эту группу входили:

• Симон IV де Монфор (1160/1165–1218), участник Четвертого крестового похода (1202–1204 гг.), военный предводитель крестового похода против альбигойцев (1209 г.);

• Гоше V де Шатильон († 1329), в 1302 г. ставший коннетаблем Франции и прослуживший в этой должности шести французским королям до самой своей смерти;

• Бертран Дюгеклен (1320–1380), еще один коннетабль Франции, прославленный полководец Карла V, единственный из всех королевских приближенных захороненный, согласно пожеланию монарха, вместе с ним – в усыпальнице Сен-Дени;

• Оливье V де Клиссон (1336–1407), побратим Бертрана Дюгеклена, в 1382 г. сменивший его на посту коннетабля Франции, один из военачальников Карла VI в период Столетней войны;

• Жан ле Менгр по прозвищу Бусико (1366–1421), маршал Франции при Карле VI, еще один активный участник Столетней войны;

• Жан, Бастард Орлеанский (1402–1468), воспитывавшийся вместе с будущим Карлом VII, за свои выдающиеся военные заслуги и верность получивший от него титул графа Дюнуа, а в 1403 г. ставший великим камергером Франции;

• Жанна д’Арк, героиня Столетней войны;

• Луи II де ла Тремуй (1460–1525), виконт де Туар, генерал французской армии при Карле VIII, Людовике XII и Франциске I, с 1520 г. – первый камергер короля, получивший прозвище «Безупречный рыцарь» (Le Chevalier sans reproche);

• Гастон де Фуа (1489–1512), герцог Немурский, племянник Людовика XII, назначенный им главнокомандующим во Втором итальянском походе французских войск (1511–1512 гг.) и заслуживший прозвище «Громобой Италии» (Foudre d’Italie);

• Пьер Террайль де Баярд (1476–1524), соратник и друг Гастона де Фуа, полководец времен Итальянских войн на службе у Карла VIII, Людовика XII и Франциска I, получивший прозвище «Рыцарь без страха и упрека» (Le Chevalier sans peur et sans reproche);

• Шарль де Коссе (1505–1563), граф де Бриссак, военачальник Генриха II, активный участник Итальянских войн, маршал Франции с 1550 г.;

• Анн де Монморанси (1492–1567), крестник французской королевы Анны Бретонской, воспитанный вместе с будущим Франциском I, участник Итальянских войн, ближайший советник Генриха II, маршал, коннетабль и пэр Франции;

• Франсуа I Лотарингский (1519–1563), второй герцог де Гиз, военный и государственный деятель времен Религиозных войн, советник короля Франциска II вместе со своим братом, Шарлем де Гизом, кардиналом Лотарингским;

• Блэз де Лассеран-Массенкон де Монтескью (1499–1577), сеньор де Монлюк, французский полководец времен Итальянских войн, прошедший путь от простого солдата до маршала Франции, служивший под руководством Пьера Террайля де Баярда;

• Арман де Гонто (1524–1592), барон де Бирон, один из основных деятелей католической партии в годы Религиозных войн во Франции, маршал Франции с 1577 г. и предок еще трех маршалов из рода Гонто-Биронов: сына Шарля, внука Армана и праправнука Людовика Антуана;

• Франсуа де Бонн (1543–1626), один из лучших полководцев Генриха IV, за свои заслуги получивший титул герцога Ледигьера и ставший в 1622 г. последним коннетаблем Франции.

К сожалению, почти все изображения этих выдающихся героев прошлого, украсившие галерею в парижской резиденции кардинала Ришелье, были впоследствии утрачены. До наших дней дошли лишь четыре портрета кисти Симона Вуэ (или его учеников): аббата Сугерия (Музей изобразительных искусств Нанта), Гоше де Шатильона (Лувр), Симона де Монфора (замок де Бурдей в Дордони) и Оливье де Клиссона (Музей Добре в Нанте). Из работ Филиппа де Шампаня сохранились портреты Гастона де Фуа (Версальский дворец), Блэза де Монлюка (частная коллекция) и Людовика XIII (Лувр)[600 - Dorival B. La Galerie des Hommes illustres du Palais-Cardinal.]. Кроме того, уцелели некоторые панно, окружавшие полотна: изображения сцен из жизни Сугерия («Избрание Сугерия аббатом Сен-Дени», «Сугерий приказывает отстроить аббатство Сен-Дени», «Людовик VII на похоронах Сугерия»), Гоше де Шатильона («Гоше де Шатильон при осаде Сент-Омера») и Бертрана Дюгеклена («Умирающий Дюгеклен получает ключи от замка Рандон»), хранящиеся сегодня в Музее изобразительных искусств Нанта, а также панно «Жанна д’Арк в битве при Пате», относившееся соответственно к портрету Девы и выставленное ныне в Музее изобразительных искусств Орлеана[601 - Merle de Bourg A. Peter Paul Rubens et la France. P. 221; Dorival B. Art et politique en France au XVII

si?cle: la gallerie des hommes illustres du Palais-Cardinal // Bulletin de la Sociеtе de l’histoire de l’art fran?ais. 1973. P. 43–60.].

По дошедшим до нас полотнам можно судить и о качестве единственного описания этого собрания картин, представленного в сочинении «Портреты знаменитых французов из Галереи во дворце кардинала Ришелье» и опубликованного впервые в 1650 г. Его автором стал Марк Вюльсон де ла Коломбьер, протестант родом из Дофине, на протяжении всей своей жизни состоявший на государственной службе: сначала как королевский советник в парламенте Дофине, затем – как член Парижского парламента и придворный (gentilhomme ordinaire) Людовика XIV[602 - Vulson, sieur de la Colombi?re. Les portraits des hommes illustres fran?ois, qui sont peints dans la Galerie du Palais Cardinal Richelieu. 2 еd. P., 1668.]. В XVII столетии наиболее востребованными из всех произведений Вюльсона де ла Коломбьера оказались работы, посвященные генеалогии старинных французских рыцарских семейств и их гербам[603 - Наравне с Клод-Франсуа Менетрие, Марк Вюльсон де ла Коломбьер почитается ныне как один из создателей французской профессиональной геральдики: [Vulson, sieur de la Colombi?re]. Recueil de plusieurs pi?ces et figures d’armoiries obmises par les autheurs qui ont escrit jusques icy de cette science, blasonnеes par le sieur Vulson de La Colombi?re,… suivant l’art des anciens roys d’armes, avec un discours des principes et fondemens du blason, et une nouvelle mеthode de cognoistre les mеtaux et couleurs sur la taille-douce. P., 1639 (

1689); [Idem]. La Science heroique, traitant de la noblesse, de l’origine des armes de leurs blasons, et symboles, des tymbres, bourlets, couronnes, cimiers, lambrequins, supports, et tenans, et autres ornements de l’escu; de la devise, et du cry de guerre, de l’escu pendant et des pas et emprises des anciens chevaliers, des formes differentes de leurs tombeaux; et des marques exterieures de l’escu de nos roys, des reynes, et enfans de France, et des officiers de la couronne, et de la maison du roy. P., 1639 (

1644); [Idem]. Le vrai Thе?tre d’honneur et de chevalerie, ou le miroir hеro?que de la noblesse… par Marc de Vulson, sieur de La Colombi?re. 2 vol. P., 1648.]. Однако для нас особый интерес представляют его «Портреты знаменитых французов», поскольку данное издание состояло не только из кратких биографий упомянутых выше персонажей: его главы сопровождались гравюрами, выполненными Франсуа Биньоном и Захари Энсом, на которых оказались воспроизведены все без исключения полотна из парижского дворца Ришелье.

Как отмечал Анри Соваль, современник и очевидец событий, эти иллюстрации полностью соответствовали тому, что посетители могли бы увидеть, посетив лично Пале-Кардиналь[604 - «…depuis nous avons vu paro?tte avec bien plus d’ordre et de bruit, lorsque Heintz et Bignon donn?rent au Public, dans un Volume in-folio, cette Gallerie toute enti?re avec un abrеgе que fit la Colombiere de la vie des grands Personnages qui y sont representеs. Les moindres beautеs de ce Livre font les embl?mes et les ornemens; et quoique Bignon et Heintz ayent fait leur possible pour se surpasser eux-m?mes, avec tout cela dans les grandes figures on n’y remarque point cette science, et cette libertе qui se voit dans les originaux» (Sauval H. Histoire et recherches des antiquitеs de la ville de Paris. T. 2. P. 166).]. Точно так же уже в XX в. полагал и Бернар Дориваль, признанный знаток французского изобразительного искусства раннего Нового времени[605 - Dorival B. Art et politique en France au XVII

si?cle. P. 43.]. Единственным существенным отличием некоторых гравюр было зеркальное, по сравнению с живописными полотнами, изображение героев: так произошло, к примеру, с портретами аббата Сугерия и Гоше де Шатильона[606 - Vulson, sieur de la Colombi?re. Les portraits des hommes illustres fran?ois. P. 1, 23. Воспроизведение живописных полотен см. в: Dorival B. La Galerie des Hommes illustres du Palais-Cardinal. P. 345, 349.]. Иными словами, в настоящее время сочинение Вюльсона де ла Коломбьера является уникальным источником – как письменным, так и иконографическим – по которому мы можем составить полное представление не только о том, кого