Граф Дырокола

– Не знаю никакого муз… муз… Дьявол! Вы мне заговариваете зубы, воры! – угрожающе зашипел Горан Валашский.

Он даже вытянул вперед обе руки, такие же бледные, с сильно отросшими ногтями, что усилило устрашающий эффект. Вот кисти его рук уже у самого горла незадачливого туриста.

– Стой! Нет!

Михаилу удалось стряхнуть с себя гипноз, который обездвижил и заставил их говорить правду. Хоть ему и было до чертиков страшно, но всё же жизнь друга стояла выше всего, и юноша выставил перед белыми, как молоко, пальцами свою руку, на которой ещё проступала кровь.

Произошло нечто совершенно неожиданное: собравшийся покарать «вора» Гошу граф, вдруг отдёрнул обе руки, и зашипел так громко, словно его ошпарили кипятком. При этом он широко оскалил рот, в котором даже при дрожащем, как при нервном тике, свете хорошо различались клыки. Два белых, удлиненных сверху.

Если сомнения ещё и оставались у парочки искателей приключений, то испарились они моментально.

– Вампир! Он вампир, Миха! – тонким и каким-то уж девчоночьим голосом завизжал Гоша.

А вампир округлившимися глазами уставился на Михаила, во взгляде читалось искреннее удивление и даже смущение.

Горан сделал шаг вперед, только теперь всё его внимание сосредоточилось на человеке, у которого кровоточила ладонь. Глаза то опускались на оцарапанную руку, то поднимались к лицу. И происходило это так быстро, что пугало ещё сильнее.

– Дай мне её, – попросил вампир, протягивая правую руку ладонью вверх. – Я должен понять.

– Не слушай его, Миха, бежим! – словно через завесу, верещал комариным писком Гошин голос.

Повинуясь вампиру, Михаил вложил руку в протянутую длань.

Горан склонился над нею, принюхался, как зверь, а затем… лизнул. И закрыв глаза, как будто смаковал на языке алую капельку.

– Ну всё, нам кранты! – охнул поблизости приятель, но Михаил стоял в гипнотическом параличе и даже, если сознавал, что ему кранты, всё равно ничего сделать не мог.

Горан выпустил руку юноши. Но вопреки опасениям Гоши, вампир не кинулся пить человеческую кровь, вместо этого граф Валахии медленно и с поистине королевским достоинством опустился на одно колено и почтительно склонил голову перед замершим юнцом.

– Прости, что сразу не признал тебя, мой спаситель!

– Что?! – в один голос выдали Гоша и Миша.

Наверное, впервые с момента своего появления Горан догадался дать разъяснение.

– Ты… твоя кровь пробудила меня от сна. Без тебя я бы спал до тех пор, пока земля не прекратила бы своё существование.

Юноши переглянулись, явно не догоняя суть произнесённого.

– Странно, – вдруг произнёс коленопреклоненный, поднимаясь и хмурясь. – Мой брат должен был меня разбудить. Именно он.

Мучнисто-белое лицо вдруг погрустнело.

– Должно быть, что-то случилось с ним, раз он не явился лично…

В этот момент граф Валахии, брат князя и, чёрт знает, чей ещё родственник ничем не отличался от любого шестнадцатилетнего паренька, и Михаилу вдруг стало жалко Горана, а страх перед гипнозом и вампирскими клыками отступил. К тому же оцепенение само собой ушло.

– А как долго ты спал? – Миша решил отвлечь погрустневшего вампира, а заодно узнать больше о нём.

– Если на дворе день, то, значит, со вчерашней ночи, – ответил недавний узник подвала.

– Но это невозможно! – возразил Гоша, по обычаю взяв инициативу в свои руки. – Тебя бы уже давно обнаружили, а прошло столько век… ай!

Миша резко ткнул товарища локтем в бок. Может, он и не был таким шустряком, как Гоша, расторопным и языкастым, но по части психологии соображал глубже и острее. Нельзя так с бухты-барахты вываливать на того, кто пролежал под землей несколько сотен лет, всю правду. Нужна подготовка. У простого смертного от полученной информации вскипел бы котелок, а что тогда говорить о вампире? Какова может случиться реакция у бессмертного? То-то же.

Но Горан, как оказалось, тоже не лыком был шит, по интонации и оборванной фразе уловил смысл. Оставалось узнать главное и страшное:

– Сколько прошло ночей?

– Ну, знаешь…

– Сколько?! – выкрикнул граф, и голос озвучил гнев.

– Много.

– Сколько?

– Ну, знаешь, чувак, нам не сосчитать. Тут калькулятор понадобится, – нервозно проблеял Гоша.

– Что это значит? Не понимаю…

Всё-таки придется с места в карьер, подумал Михаил.

– Это не так просто сказать, хотя на самом деле просто. Блин, я запутался. Но ты… тебя…

– Ты здесь уже шесть веков продрых! – выпалил, не дотерпев, словоохотливый торопыга.

Естественно, Горан не поверил, он замотал головой и даже принялся отмахиваться от сказанного, словно перед ним роилось полчище мух. Но Миша видел, какую боль испытывал юный валашский дворянин. Он представил на миг, что сам заснул, а проснувшись, обнаружил себя среди чужаков и узнал – все, кого он знал и любил, давным-давно умерли. На душе заскребли кошки, и хоть Миша ни в чем виноват не был, почему-то считал, что ответственность лежит и на нем. В конце концов, это его кровь пробудила вампира, который спал себе и не догадывался о смене времён за базальтовой перегородкой.

– Это неправда, ложь! Не могло так быть, да и не должно! Влад бы за мною пришел, непременно пришел, – бормотал отшатывающийся от приятелей Горан. А потом задал вопрос. – А где Влад? Где владыка Валахии?

Ребята снова переглянулись, на этот раз Гоша решил дать право голоса товарищу. Миша вздохнул: парнишку ждал новый удар.

– Такое дело. Твой брат, Влад Цепеш, он погиб. Кто-то поджег замок и князь того… пропал.

Горан, казалось, побелел больше прежнего, если такое вообще возможно. Он едва стоял на ногах, покачиваясь. У Гоши возникли подозрения, что качало златоглазого графа с голоду, а потому предпочел начать отступление к выходу.

– Неужто сгинул? Влад? Да как они смели? Господаря своего? – ужас звучал в голосе юноши.

Миша испытывал неловкость, не зная, как ободрить несчастного.

– Всякое бывает. Ты… это… может, с нами пойдешь?

Гоша вытаращил глаза на друга, выражение его лица однозначно говорило: ты с ума сошел, звать за собой вампира?

Но Миша игнорировал сигналы чересчур откровенной мимики Гошиного лица.

– Пошли с нами, Горан, – повторил он.