– Ну, я пролистал книгу, но времени её прочитать от корки до корки, у меня не было, – честно сознался Матфей, предвкушая новое порицание от союзника.
– Я так и думал, – спокойно выговорил ворон. – Поэтому я собираюсь заполнить твой пробел сам. Это и моя обязанность, как прислужника, хоть и вольного, следить за твоим образованием и осведомлённостью.
– Я слушаю. – Матфей не смог подавить зевок. Он ужасно хотел вернуться в тепло постели и доспать сладкий час до подъёма на работу.
– Кошки бессмертны, все без исключения, – назидательно заявил Гамаюн.
– Но они же умирают! Я сам видел не раз дохлых кошек, а уж на их разлагающиеся тела вдоволь насмотрелся – благо трасса за городом богата этим добром. Бедолаги, частенько перебегая дорогу, угождают под колёса фур или легковушек. Так как же они могут жить вечно?
– Всё элементарно, – самодовольно каркнул ворон. – Когда кошачья оболочка дозревает до финального этапа и более не годна своему хозяину или хозяйке, то кошка расстаётся со своей физической оболочкой, но ненадолго.
– Это как же? Переселение душ что ли?
– Можно и так сказать. Кошки же тоже демоны в своём роде, что даёт им ряд удобных возможностей. Слышал о девяти кошачьих жизнях? Не совсем точное упоминание. Девятью девять – вот сколько раз они могут перерождаться.
– Ничего себе! И как же это происходит? Они же, как и люди, воспроизводятся обычным путём. А как насчёт котят? – ехидно заметил Матфей.
– Одно другому не мешает, – фыркнул ворон по-человечески. – Воспроизведение своего вида – это не обновление, а приумножение. Не нужно путать столь очевидные действа, молодой человек. Даже собаки размножаются, но они, увы, примитивы в сравнении с кошачьим родом, хоть и более близки к людям, да и не способны перерождаться.
– Так как же кошки умудряются обеспечивать себе вечную жизнь? – упрямо не сдавался юноша.
– Я же упоминал, что они расстаются со своим физическим телом, когда то негодно для дальнейшего применения, – терпеливо и медленно повторила птица, словно объясняла очевидную истину неразумному ребёнку.
– Но, а как дальше-то?
– А дальше, всё ещё проще. – Ворон прикрыл глаза и продолжил урок. – Кошачья душа образовывает новую телесную оболочку и вселяется в неё. И живёт себе далее. И так далее, и так далее.
– Но как кошка может образовать оболочку?– изумился такому объяснению Матфей. – Это же колдовство!
– Конечно, колдовство, – вздохнул Гамаюн. – Кошки же – демонические сущности. А раз им присуща тёмная природа, то и способностями демонов они не обделены. Это же так очевидно!
– Но как они себя воспроизводят в пространстве?! – воскликнул взволнованный невероятной мыслью Матфей.
– Они – искусные актёры и иллюзионисты, эти твари когтистые, – прислужник издал противный смешок. – Когда им нужно пустить пыль в глаза, они это делают по первому классу. Но заметь, если кот задумал красочно «покинуть» этот мир, он старательно пытается смыться из дому или с глаз долой. А затем где-то появляется поблизости бродячий кот или кошечка. Все беспризорные якобы коты и кошки – это обновлённый вариант переродившихся мертвецов.
– Ерунда какая-то, – пробубнил человек-союзник. – Бродячие коты – воскресшие домашние кошки? Быть такого не может.
– Если бы это было ерундой, то за мной триста лет не гонялся бы один наглый тип, аккурат каждые пятнадцать лет меняющий шкурки, будто модница шубы, – с шипением пробурчал ворон. – Вот полюбуйся, каким шрамом он одарил меня двести семьдесят три года назад, когда я имел неосторожность уснуть на ветке старого дуба!
Ворон демонстративно приподнял чёрный веер левого крыла, в доказательство полученной старым обидчиком раны.
– Ого! Отменная царапина, – согласился Матфей, разглядывая глубокий бурый росчерк – затянувшийся от времени рубец под крылом птицы.
– Его зовут Лиандр, – произнёс ворон имя врага с особой неприязнью и в тоже время с некой долей уважения. – Это могущественный демон кошачьего рода. И он не угомонится, пока не перегрызёт мне горло.
– Но как тебя угораздило нажить себе в недруги этого демона-кота? – полюбопытствовал Матфей. Имя недруга прислужника ему отчего-то показалось знакомым.
– Я съел нескольких котят, по незнанию. Позже выяснилось: они были отпрысками Лиандра, – просто ответил Гамаюн. – Где ж мне было знать, что он так привязан к ним. Ведь кошкам из-за их бессмертной сущности редко присуща преданность. Они сами по себе. Точно проклятие какое-то.
– Тогда понятно, почему этот хвостатый чёрт за тобой гоняется. За такое и я бы тебя желал растерзать, – признался Матфей.
– Благодарю за милость, – холодно ответил ворон.
– Ты только об этом хотел со мной поговорить в эту рань? – спросил Матфей и снова зевнул от души.
Сон не оставлял его даже на морозной свежести улицы, затаившись, словно воришка за спиной и выжидая удобного момента, дабы накинуть на голову мешок дремоты.
– Не только, Матфей, – задумчиво сказал Гамаюн, он будто всё решался поведать о чём-то важном, но не осмеливался одолеть перепутье сомнений. – Эти твои новые друзья. Как бы нам всем плохо не было от этих нелепых союзов.
– Расскажи мне о бывшем союзнике, – попросил Матфей.
– Это не праздная история, молодой человек, это тёмное пятно моей памяти и скорбное бремя, – холодно буркнул ворон.
Прислужник вдруг отвернулся от собеседника, и Матфею показалось, что Гамаюн его элементарно бросит, взлетит и скроется в листве стремительно лысеющих ясеней, оставит союзника-человека одного.
– Мне важно это знать, Гамаюн. Важно знать всё о тебе, – поспешно прибавил к просьбе юноша.
– Зачем это? – Ворон обернулся, его глаза казались прозрачными в свете утра.
– Сеера сказала, что он был всеслухом, вроде меня. Ты должен понимать, что для меня это очень важно. К тому же, такие совпадения редко бывают.
– Ты послушал кошку и решил, что старый Гамаюн тебя обманул? – горестно упрекнул ворон. – Старый Гамаюн совершил ошибку дважды! Вот что совершил Гамаюн.
– Честно, мне плевать, как и что повлияло на твой выбор, Гамаюн, – несколько резко произнёс Матфей, но тут же сбавил обороты. – Ты мой прислужник, мой союзник и надеюсь, что в дальнейшем – и друг. Просто я не хочу совершить те же ошибки, что совершил твой …э…предыдущий господин, чтобы самому их не повторить.
– Чего проще, – каркнул Гамаюн. – Не трепись со всеми подряд и не пей кровь. Тогда есть вероятность дожить до старости.
– Пить кровь? Твой союзник пил кровь?!
– Да. А что тебя так удивляет?
– Но кровь пьют только вампиры, да и то в страшилках! – воскликнул юноша. – Это ж чушь какая-то.
Ворон наклонил голову и с наслаждением почесал коготком в том месте, где под оперением было спрятано ушное отверстие.
– Молодой человек, демоны, конечно, питаются, как и люди обычной, привычной пищей. Но есть различие и в этой стезе меж кланами.
– Это ж что я ещё не знаю? – подозрительно прищурился Матфей.
– Ну, если демон растеряет силы, а они ему позарез необходимы, то он может восполнить их у другого демона, – изрёк ворон. – Этого ты тоже не прочёл. Не так ли?
– Я читал о демонах, Гамаюн, но о крови там ни слова не было, – напрягся юноша. – Это как же? Высосать энергию?
– Энергия питает силу. А в демоне её порой хоть отбавляй. Особенно в жирных и полных особях, – пояснил ворон. – Демон, можно сказать, окажет жирдяю услугу бесплатной липосакцией, если отсосёт ненужную подкожную обузу оного.
– Фу! – Матфея передёрнуло от сказанного птицей, он поморщился. – Что за гадость ты говоришь?
– Это звучит гадко, молодой человек, но это действенная вещь, – фыркнул ворон, – и она может спасти тебе жизнь. Естественно, подобная процедура производится не каждый день, а в особых экстренных случаях.