Вихрь переправ

– Я рад тебе, но буду признателен, если ты не будешь шуметь, – шёпотом попросил юноша и тут же пояснил, – родительская спальня напротив моей комнаты. Нам же не нужны лишние проблемы?

– Ты прав, молодой человек, – согласился ворон и заговорил тише, – но обстоятельства несколько изменились. Поэтому я здесь.

До сего момента Сеера недвижно возлежавшая на подушке как на пьедестале, словно египетская кошка в древнем храме, поднялась и сошла с нагретого ложа, предпочтя перекочевать на колени человека, который устало плюхнулся на постель. Рарог осторожно высунул голову из своего укрытия внизу, считая разумным оставаться до поры под кроватью.

– Что произошло, Гамаюн? – спросил Матфей. Его ладони опустились на гладкую шёрстку кошки и рассеяно принялись гладить её голову и спинку, в ответ раздалось довольное мурлыкание.

– Когда мы распрощались в парке, по пути обратно ты ничего необычного не заметил? – поинтересовался ворон, он был крайне чем-то обеспокоен, его глаза потемнели и стали черны, как шкурка Сееры.

– Даже не знаю, – задумчиво произнёс Матфей, поглаживая навострённые кошачьи ушки. – Не считая одного наглого типа, ничего.

– Что за тип? Расскажи подробнее, – потребовал Гамаюн, его хриплый голос наполнился волнением и тревогой, как в тот день, когда он выяснил, что Матфей – необычный демон.

– Да какой-то никакой, серый. В первый раз встречаю человека одетого во всё серое, – заметил Матфей и тут же нахмурился. – Безликий тип. А вот птица его была сущая гадость. Грубила, обзывалась. Противная сова.

– Что?! Ты сказал сова? – встрепенулся Гамаюн, гладкие, аккуратные пёрышки на голове и шее птицы тут же взъерошились, как у ежа иголки. – А точнее? Филин?

– Не знаю, я не разбираюсь в совах. Может, и филин. У неё ушки были, – неуверенно отозвался юноша. – А что не так с совой-то?

– Ой-ой-ой! Ой-ой! – раздался испуганный возглас из-под дивана. Саламандр снова забился в своё укрытие, выдавая писклявые завывания – ну точь-в-точь азбука Морзе.

– Дьявол Вездесущий! Да всё не так! – прокричал Гамаюн, тотчас позабыв об обещании не шуметь. – Матфей, это же филин праведника!

– Только не это! – кошка напряглась и вздрогнула на коленях.

– Какого праведника? Того в сером? – переспросил юноша. Неприятный холодок прошёлся меж лопаток, хотя Матфею было даже жарко после полуходьбы-полубега домой.

– Да. А ты думал, что сотрудники этой службы ходят в чёрном? – с иронией произнес ворон и издал клокочущий звук, который однозначно означал нечто неприятное, но непереводимое на человеческий язык.

– И что из того? – Юноша нахмурился, думать ещё об одной проблеме не хотелось. Слишком уж их много скапливалось на одной неделе. А что же дальше тогда его ждёт?

– Да ты просто неуч непробиваемый! – воскликнул Гамаюн так громко, что Рарог, испугано пискнув, утих, а Сеера недовольно фыркнув, неодобрительно зыркнула в сторону птицы. – Сколько я тебе твердил – читай, учи, наматывай на корочку. А ты? Тебе бы где-то шляться, да с девицами болтать. Конечно, это приятнее, чем образование повышать. Я же тебе говорил: ты – мишень номер один для праведников и лакомый кус – для вурдалаков. Горе, горе, горечко! То-то я чуть не столкнулся в небе с филином, смотрю, тот несётся, как ошпаренный в сторону запада. Наверняка в Аркону навострился, там их центральный штаб.

– Может не всё так плохо? Просто чудак какой-то с совой, – осторожно предположил Матфей, хотя в такого рода крупное совпадение верилось не то чтобы с трудом, вообще не верилось.

Сеера спрыгнула с колен на пол и встала под подоконником, на котором в тревоге расхаживал ворон. Кошка села на задние лапы, вновь напомнив изящную статую древности, её зелёные глаза сохраняли покой, а месяц поперёк левого глаза белел ярче обычного.

– Ворон прав, господин, – наконец и она вступила в напряжённый диалог. – Вне всяких сомнений то был праведник. Я подобных навидалась. Не в этой жизни, но в предыдущих достаточно. Это скользкие и опасные демоны. Они не лучше вурдалаков, даже хуже.

– И что же теперь делать? – задал самый очевидный вопрос Матфей.

– Бежать! Линять! Рвать когти и крылья! Сматываться! Спасать шкуры и головы! – запищал особо тонко и гнусаво Рарог.

Саламандру надоело отсиживаться в тени, и он выполз на свет, заняв позицию между кошкой и человеком.

– На этот раз я согласен с саламандрой и советую принять совет, как можно скорее, – назидательно каркнул Гамаюн. – В нашем случае любое незначительное промедление может стоить жизни каждому из нас.

– Ну и что же? Мне сию минуту паковать чемодан и вместо завтрака расцеловать мать в щёки, обнять отца и свалить в неизвестном направлении невесть на какой срок? – иронично заметил Матфей. – Вы это мне посоветуете? Поддаться всеобщей панике и бежать, куда глаза глядят?

– Панике не стоит поддаваться, молодой человек, – осёк его ворон, он пристально посмотрел на кошку, затем на ящера и после продолжил. – Не бежать, а уходить, необходимо сегодня до наступления ночи. Эта праведная братия запланирует захват в тёмное время, когда демоны особенно расслаблены и особого отпора не смогут дать. Прислужники не в счёт. Их первыми устранят, как помеху.

– То есть, Ксафан и мамин хорёк…

– Да, они будут первыми, если ввяжутся в бой, – сурово подтвердил Гамаюн.

– А если нас здесь не будет, а праведники об этом знать не будут, то они же всё равно нападут и тогда, тогда…, – юноша запнулся, от жуткой мысли и живо представившейся картины бойни в родном доме дыхание спёрло до глухой колкой боли в груди.

– Если мы покинем дом задолго до вечера и дадим знать этим мерзавцам, что тебя, господин, там нет, то, думаю, они отменят облаву, – промурлыкала Сеера.

– Но как им дать знать, что меня тут нет?

– Достаточно пошуметь где-нибудь в городе, подальше от дома, – подсказал Рарог. – Эти серые мозгляки везде имеют свои уши. Ночью им глазами служат совы, а днём – куницы, которые обладают отменным нюхом и острым слухом.

– Но сперва, нужно решить, куда мы отправимся, Матфей, – каркнул Гамаюн. – В Вирии находиться опасно. Если они вычислили тебя в Горницах, то и в остальной части страны им не составит труда тебя отыскать.

– А в другой стране они меня не разыщут?

– Разыщут, но мы выиграем время. Охота на всеслуха объявлена открытой, раз один из их агентов оказался так близко от твоего дома.

– Странно, что он не последовал за мной следом, тогда бы мог узнать и мой адрес, – озадачено произнёс юноша.

– Он прекрасно знает, где ты живёшь, раз устроил тебе проверку, – каркнул ворон. – Неужели ты думаешь, что он случайно там оказался в ранний час? Всё спланировано заранее. Это была проверка. И ты её провалил, раз филин полетел на запад, оставив своего господина. За тобой давно мог быть хвост.

– Хвост, хвост, – задумчиво произнёс Матфей, – сегодня меня преследуют сплошь хвосты.

– О чём это ты? – насторожился Гамаюн.

– Ну, я не придал значения тому, что было после нашего с тобой разговора и до встречи с тем неприятным типчиком и его зловредной птицей, – неуверенно сказал Матфей.

– Ну и? Из тебя клещами нужно всё вытаскивать, молодой человек? – нервозно каркнул союзник.

– За мной волочились листья, – вовсе утратив уверенность в голосе, промолвил юноша. Он крепко сцепил ладони вместе, да так сильно, что костяшки побелели. – Я не знаю, как это объяснить, но они будто следовали за мной. Как бы преследовали. Я раз остановился, чтобы убедиться в этом и эти самые листья замерли у моих ног. Странное зрелище.

Рарог забавно пискнул, Сеера протяжно мяукнула, а Гамаюн издал надрывный трескучий звук, больше напоминавший кашель старика.

– Это же плетун! – первым выкрикнул Рарог. – Давненько о них не слышал. Умора у вора, а у кота маята.

– Кто это? – тихо спросил Матфей, сконфуженный непонятной реакцией союзников.

– Это самое безобидное создание, господин, – с готовностью услужить, пояснила кошка. – Плетуны или Плетущиеся всего-навсего – безмолвные призраки. Они всего и могут, что управлять мелкими и лёгкими предметами, вроде листьев. Но плетуны редко себя обнаруживают, выбирая в объект сопровождения исключительных демонов.

– Ну ещё бы, всеслух как раз – исключительный демон. Разве не так? – угрюмо заметил Матфей.

– Возможно, господин, – пискнул Рарог. – В других странах их называют Сопроводителями или Сопровождающими.

– А я слышал, – не упустил своего случая вставить поучительную нотку и Гамаюн, – что они появляются накануне чего-то важного, чего-то рокового. Будто бы они – вестники, – и тут же поспешно добавил, ощутив, как зловеще прозвучали его слова для остальных, – но это всего лишь слухи, в книгах же нет ничего подобного.

– Нет, ну почему же, – откликнулся Матфей. – У меня же состоялась встреча с этим серым типом, значит, не все слухи – выдумка. Если подумать, то это не первая моя встреча с плетуном. До двенадцати лет я частенько их замечал, особенно по осени.