Вихрь переправ

Собак, любимцев Виктора во дворе Матфей не заприметил, что существенно его порадовало – можно было безбоязненно добраться до дома, не опасаясь за кошку. Дом оказался заперт, а на стук в дверь и окно никто не отзывался. Хозяин отсутствовал.

Бредя назад к воротам, Матфея вдруг окатило ледяным холодом, пробежавшим колкими жёсткими иголками от макушки головы до самых ступней. Кожа на теле съёжилась и сплошь покрылась мурашками.

– Нет собак, – проговорил он с суеверным трепетом. – В его отсутствие их нет.

– И слава дьяволу! – мяукнула Сеера, всё это время жавшаяся к ногам господина. – Зачем ты нас завёл сюда, господин? Здесь каждый кусок земли пропах псиной.

– Но ведь они должны быть здесь, он так говорил, – не слушая кошку, продолжил Матфей. – Что-то не так. Они должны быть здесь, должны сторожить его дом, пока он не вернётся.

– Это собаки, господин, – презрительно фыркнув, произнесла кошка. Короткий ворс на её гибкой узкой спинке встал торчком: Сеера чувствовала себя во дворе Виктора крайне уязвимо. – Что взять с блохастых шавок, слоняющихся по помойкам и служащих любому за кость?

– Насколько мне известно, и кошки не брезгуют помойками, – тут же вставил своё едкое словцо Гамаюн.

– Как и вороны, – холодно парировала Сеера и одарила ворона не самым ласковым взглядом. – Но у нас есть достоинство!

– Что?!

– Нужно идти к Юне, – раздался голос Матфея. Он находился в стороне от назревавшей перепалки союзников, кокон тревог стягивался вокруг него плотнее, грозя намертво спеленать и лишить воли трезво мыслить. – От неё позвоню на работу Виктора. Мне нужно знать, что с ним всё в порядке.

– Ну вот, снова – здорово, – недовольно пискнул Рарог, ненадолго прикинувшись мёртвым в кармане.

– Я всё равно хотел со всеми попрощаться лично, – заявил Матфей, игнорируя чересчур уж громкие вздохи из кармана.

За спинами союзников в непроницаемой толще окна сверкнули два крошечных медовых огонька и тут же погасли. Гамаюн, круживший в тот момент над прямоугольником распахнутых ворот, уловил причудливый блеск, но задержавшись взглядом на оконном стекле и более не видя там ничего странного и подозрительного, решил – то игра солнечного света.

Как только Матфей и прислужники скрылись из виду, с задней стороны дома на дорожку выбежал серый кот, устремившись вслед за чужаками.

Им повезло, Юна была дома и встретила их.

– Я сегодня выходная, Фей, – улыбнулась она. Её обычная приветливая улыбка отдавала искренним удивлением от образовавшегося в неурочное время друга да ещё и в столь необычной компании. – Мне завтра на работу. А ты чего не в Вижине? И откуда с тобой столько живности?

На последнем курсе университета уже училось проще, вполне можно было себе позволить совмещать дневную трудовую занятость с учебной деятельностью без ущерба в ту или иную сторону. Вот Юна Дивия и подыскала себе подработку: курьерскую должность в одной частной типографской конторке. Шел крайний семестр, за которым впереди полгода дипломной работы, затем защита корочки социолога, а там уже полноводное течение свободного выбора жизни.

– Долгая история, Юн, – торопливо отозвался юноша, проходя вслед за девушкой на кухню. – У тебя есть рабочий номер Вика? Нужно позарез с ним связаться.

– Что-то случилось? – насторожилась она и вдруг, заметив Рарога, вытянувшего голову из кармана куртки вскрикнула. – Что это?!

– Возмутительно! Я не что – я кто! Я – саламандр! – пропищал ящер, чьих слов, естественно, разобрать Юна не могла, слыша лишь тонкий, надсадный писк.

– Это – Рарог, – без обиняков сообщил Матфей. – Он саламандр из рода Огненных. Это Сеера, – он указал рукой вниз на кошку, та с любопытством осматривала помещение, где семейство Дивия собиралось за огромным столом и вкушало пищу за завтраком и ужином, и всё реже за обедом. – А это Гамаюн из рода Чёрных. О нём я тебе говорил.

Ворон смиренно сидел на правом плече союзника-человека, когда тот вошёл в Юнин дом, но как только его официально представили, покинул вынужденный насест и с раскатистым, но коротким карканьем приземлился на край выпуклой спинки самого высокого стула.

– Дедушке это не очень понравится, – продолжая растеряно улыбаться, выговорила девушка.

– Мы ненадолго, Юн, – заверил её друг. – Только дозвонюсь до Вика и после уйду.

– Ты не сказал, что с ним. И где твой телефон?

– Я и сам не знаю, – рассеяно пробормотал Матфей, набирая на мобильном устройстве, который протянула Юна, нужный номер. – Телефон дома забыл.

Из всех друзей у Виктора Сухманова работа была из разряда, как бы сказали, – «бей лежачего». Если Матфея кормил язык, Юну – ноги, то Виктору в прямом смысле слова пропитание добывали руки. Слесарь-станочник в механическом цеху Горницкого тракторного завода с повремённой оплатой – вот чем довольствовался на данном этапе лучший друг Матфея. Виктору пришлось забросить учёбу в универе, когда тяжело захворала бабушка Валя, кому-то нужно было за ней ухаживать, вот внук и взял на себя обязательство. А когда бабушки не стало, восстанавливаться уже отчисленный к тому времени юноша не стал, втемяшив себе, что только время потеряет на «доучивании». Благо имелась работа на заводе, да и перспективы какие-никакие. Да и нужно ли учиться на инженера, когда познаёшь всю работу с низов, смакуя на собственной шкуре всю трудовую изнанку? Так и затянуло. Но Матфею было очевидно, что в одно прекрасное утро всё изменится для его приятеля: слишком уж многого в жизни тот хотел попробовать и изведать. Это утро могло случиться в любой день, абсолютно любой.

Аппарат вначале издавал короткие гудки, кто-то с кем-то говорил на том конце провода. Затем переговоры окончились, и бесконечное пространство сигнала наполнилось протяжно длинными гудками, бившими жёстким хлыстом по нервам. Матфей заново набрал номер, но результат был тем же. Не ожидая положительного результата, он в третий раз повторил набор номера, и на этот раз ему ответил незнакомый мужской голос, грубый и колючий:

– Да!

– А… доброе утро, могу я поговорить с Виктором Сухмановым? – несколько замешкавшись от злобного рявканья, выдавил Матфей.

– Не могу ответить тем же, – выговорил враждебный голос на противоположном конце. Матфею показалось, что его собеседник прямо-таки упивается гневом, причины которого юноше, естественно, были неясны. – На кой ляд он вам сдался?

– Мне очень нужно с ним поговорить.

– Интересно, что такого важного можно сказать человеку в самый разгар рабочего времени? – не сбавлял оборотов грубиян.

– Не ваше дело! – не выдержал Матфей. – Позовите Виктора!

На конце провода раздалось нечто похожее на рычание и чертыханье, затем что-то щёлкнуло, и голос вновь ответил:

– Окей, ваше сиятельство, так и быть приглашу вашего друга мистер-руки-из-задницы к аппарату.

Трубка издала громкий скрежещущий лязг, будто ею зарядили об стену, Матфею подумал, что сейчас он вновь услышит долгие гудки, но спустя бесконечно долгую минуту, он услышал знакомый голос друга, правда несколько обескураженный.

– Алло, кто это?

– Привет, Вик, – облегчённо вздохнул Матфей.

– Здорово, Маф. Ты чего звонишь? Наш Адольф и так на изжоге с начала смены, а ты его довёл до апофеоза.

– Кто этот Адольф? Сущий говнюк, на мой взгляд, хоть я его впервые слышу.

– Согласен, – с усмешкой отозвался Виктор. – Наш бригадир. Характер у мужика не сахар со сливками. Но сегодня у него полный аншлаг по всем направлениям. Жена с вещами укатила из дома к хахалю. Кажется, их роман длится аж четыре года. Да ещё проверка на носу, шишки там из столицы приедут. Сам понимаешь, геморрой полнейший. Вот Адольф и душка с утра.

– От слова «душить», – вырвалась усмешка у Матфея.

– Так ты чего звонишь? Неужели узнать, как у меня дела? – в трубке раздался смешок.

– И да, и нет. Вик, мне нужно с тобой увидеться. Сейчас.

– Э, приятель, а нельзя это сделать в обед? А то меня чего доброго уволят.

– Боюсь, меня уже не будет в обед. Вик, я уезжаю из Горниц. Сейчас.

Он согласился. Конечно, он опасался потерять место, да и время выбрано совершенно неудобное во всех отношениях, но грустная обречённость в голосе друга его испугала куда сильнее. Они условились о встрече в домике Юны, откуда уходить у Матфея не было никакого желания.

Когда разговор окончился, Юна переняла телефон из дрожащих рук друга и по очереди позвонила Нилу и Эрику. Как и Виктор, ребята обещали прийти в её дом в течение часа, чтобы попрощаться с другом. Не то чтобы те были свободнее Виктора Сухманова, даже напротив, скорее сильнее заняты.

Эрик Горденов, завзятый франт, после университета согласился войти в штат персонала отцовского страхового агентства, где уже несколько месяцев успешно осваивался простым страховщиком, без заносчивости и лени, но и не забывая о внешнем лоске.