Вихрь переправ

– У меня мурашки от этого дома, – призналась Юна.

Она была так близка к Матфею, что он чувствовал её горячее дыхание, долетавшее лёгким ветерком. Эта внезапная близость смутила его, вызвав прилив крови к щекам, но слава Творцу, в том полумраке его замешательство никто не мог различить.

– А куда идти-то? – растеряно вглядываясь вперёд, спросил озадаченный Виктор. – Тут три направления.

Тьма, казавшаяся сосредоточием ночи со стороны улицы, внутри обрела дымчатый образ сумерек, позволяя различать то, что хранилось внутри краснокирпичной постройки. Оставалось лишь гадать, каким непостижимым образом свет просачивался в короб без окон. Матфею тут же на ум пришли обкусанные временем стены.

Чуть впереди от входа коридор делился на три излучины: центральную, подсвеченную еле дышащими настенными бра, и боковые, утопавшие в кромешной тьме.

– Прям сказка, – сказал Эрик и величественно продолжил, – Направо пойдёшь – коня потеряешь, себя спасёшь; налево пойдёшь – себя потеряешь, коня спасёшь; прямо пойдёшь – и себя и коня потеряешь. Выбирайте, други. Коней у нас нет, можно смело идти направо.

– Да ну тебя, сказочник нашёлся, – зычно расхохотался вдруг Виктор. – Маф, Юн, вы-то как думаете?

– Идём за вороном, – решил Матфей. – Он больше нас всех знает.

– Тогда прямо, молодой человек! – прокаркал устремившийся вперёд Гамаюн.

Коридорное пространство удивило чистотой и свежестью. Словно к приходу гостей только–только всё вымели, вымыли и проветрили. Каменный матовый пол слабо мерцал под ногами, чьими-то стараниями как следует начищенный. Потолок низкий и выпуклый изобиловал причудливой росписью, элементы которой как следует рассмотреть, не представлялось возможным из-за тусклого освещения. Но стены оказались куда интереснее всего прочего: кто-то не пожалел своего времени и сил, выложив по всей длине с обеих сторон разноцветную мозаику. Кусочки пазла были малы и от того работа неизвестного мастера представлялась шедевральной и колоссальной. Во множестве подробнейших деталей перед зрителями представали всевозможные животные, порхающие, ползающие, плавающие и ластящиеся к многочисленным людям. Глянец элементов порой коварно поблёскивал в умеренном сиянии светильников. От обманной игры света казалось, будто изображения пристально и сурово следят за посетителями, подмигивают им или улыбаются самой, что ни на есть, кровожадной улыбкой.

– Вот это талантище тот, кто такое забабахал, – благоговейно высказался Эрик. – Но со светом тут явно скупятся.

Они вышли к узкой винтовой лестнице из серого гранита, спиралью уходящей вверх.

– Мы в башне, други, – торжественно, но с ноткой озорного веселья огласил Эрик. – Добро пожаловать в средневековье. Кто первый?

– А пусть Фей идёт, – предложила Юна, одарив юношу шкодливой улыбкой. – Ворон его, пусть он за ним и идёт. А мы следом.

Матфей лишь пожал плечами и ступил на первую ступень. Сеера опережала его на две ступени, внимательно и тревожно всматриваясь вперёд. Рарог занял пост на правом плече союзника и молчал, что несколько обескураживало юношу, уже свыкшегося с безудержным трёпом ящера. Юна, Эрик и Виктор с котом шествовали следом.

– А ступени-то гладкие какие! – заметил Виктор разок, оступившись и едва не упав со скруглённого края. – Отшлифовали их чьи-то ноги отменно.

Круглая монолитная каменная стена вокруг них казалась бесконечно высокой, а пространство до неприятного тесным. На лестничном серпантине места хватало одному человеку. Встречавшиеся с каждым новым витком, крохотные, забранные ржавой решёткой оконца отсчитывали очередной уровень подъёма.

Одолев где-то девять таких уровней, темп восхождения друзей заметно снизился, зато появилась отдышка и раздражение.

– И сколько нам ещё так корячиться? – не выдержал первым Эрик Горденов.

Его несвежая каштановая шевелюра, давно утратив контроль без бриолина, назойливо лезла в лицо слипшимися прядками, отчего юноше периодически приходилось откидывать волосы назад. Да, им всем нужен душ, Юна Дивия мечтательно вздохнула, она взбиралась следом за Эриком. Тайком, что не составило труда в такой ограничительной теснине, она принюхалась, оттянув воротник куртки, и разочаровано поморщилась: ещё немного и от неё начнет нести, как от уличной бродяги.

– Я слышу карканье ворона сверху, – отдуваясь, выговорила Юна. – Значит, ещё нужно, Эр. Потерпи. Скоро дойдём.

– А что, если это ловушка? – неожиданно выдал позади неё Виктор. – Уж больно подозрительно всё это. Странный дом: внутри всё чисто прибрано, а снаружи, будто к нему с момента постройки никто руку не прикладывал. И внутри – ни души.

– Что ж ты это всё внизу, дружище не сказал? – иронично усмехнулся Эрик, утирая с висков капли пота. – Я б тогда и стараться не стал бы, там вас подождал.

– Да я только на этой чёртовой лестнице задумался, – глухо отозвался Виктор.

– Да нет, какая ловушка, Вик? – возразила Юна. Она остановилась и прислонилась спиной к стене. – Если бы нас хотели поймать, то сделали бы это там, внизу. Какой смысл загонять нас в эту башню, где и один с трудом проталкивается?

– Ну, я не знаю, – Виктор задумчиво почесал затылок. – Просто подумал.

– Маф, а ты что думаешь? – окрикнула девушка оторвавшегося от них друга.

– Глупости, – донеслось в ответ. – А вы бы поменьше болтали и резче ногами двигали.

– Ишь, командир нашёлся, – шепнула Юна и прыснула со смеху. Ребята её поддержали зычным гоготом.

Когда они минули ещё шесть витков, серые ступени вдруг окончились маленькой площадкой, упирающейся в низкую дощатую дверь. Гамаюн дожидался спутников, нетерпеливо расхаживая перед затворенным проёмом.

– Ну, наконец-то! – желчно воскликнул ворон. – Как же вы медленно ходите.

– Ну, извини, крылья только у тебя, – колко парировал Матфей.

– А прислужник у тебя ещё с тем характером, да? – полушёпотом произнёс Виктор позади.

– Не то слово.

– Ну же, чего ты ждёшь? Отворяй её, нас там ждут! – нетерпеливо повелел Гамаюн.

Толкнув дверцу от себя, Матфей, а за ним следом остальные проследовали внутрь.

– Вот это да! – издали возглас изумления Эрик и Юна. – Как такое возможно?

– Чудеса, да и только, – выдохнул Виктор.

– Гамаюн, что это всё? – спросил, растерявшись, Матфей.

Парадоксально, но вместо ожидаемой каморки, памятуя о диаметре башни, им предстал во всём великолепии высоченный и длинный зал. Просторная и хорошо освещённая за счёт окон, вытянутых едва ли не по всей высоте стен, эта парадная комната венчалась арочным сводом потолка. Красочная роспись, украшавшая его, несла знакомый сюжет, повторявший мозаичные картины на первом этаже дома. Несколько люстр из цветного хрусталя с незажжёнными свечами свисали на крепких цепях с потолочных крюков.

Башня-жердь держала на своём теле-шее воистину громадную голову. Но как такое возможно, если с улицы отчётливо видно – каменный столп не имеет расширений кверху? Действительно, чудеса.

Восхищения удостоился и пол зала. Выложенное геометрическим рисунком, по меньшей мере, из семи пород дерева, в центре покрытие имело большое, но невысокое круглое возвышение из голубого мрамора, на котором покоился самый обыкновенный аквариум. Ну, не совсем чтобы обыкновенный. В такой стеклянный ящик, наверняка, могла уместиться акула средних размеров. Но никакой акулы, естественно, там не водилось. Да и рыб помельче заметно не было, впрочем, с того расстояния, где стояли друзья, и не мудрено было хорошенько что-то разглядеть. Единственное, что им удалось различить в гигантском террариуме – отсутствие водяной кромки. Либо ёмкость наполнена до самого края, либо воды в ней нет.

Но при всём величии и воистину гигантском пространстве воздух в чудно?м помещении стоял спёртый, с привкусом пыли и старости. По всей вероятности, окна здесь отворялись редко.

Друзья не смели сделать и шагу, с любопытством вглядываясь в интерьер зала.

– Сколько здесь книг! – с восторженным придыханием прошептала Юна. Её приглушённый голосок взлетел к расписному потолку и дробным эхом разошёлся по углам. – И какие у них обложки! Да этим фолиантам не одна сотня лет, наверняка.

Вдоль забранных тёмно-синим бархатом и красным шёлком стен, высились книжные шкафы – сами по себе произведения искусства. Тёмное резное дерево с сотнями затейливых деталей и инкрустацией всевозможных самоцветов. С полок взирали на посетителей плотно уставленные массивы книг с разномастными корешками из кожи. На некоторых скромно поблёскивали цветные каменья и полустёртая позолота. Юна не сомневалась в том, что украшения фолиантов благородного происхождения. Вблизи одного из таких шкафов стояла деревянная стремянка на колёсиках.

– Всё-таки пришли, – раздался тихий, скрипучий, и как показалось Матфею, недовольный голос. – Вы хоть знаете, сколько можно было чаю выпить за то время, что я вас ждал?

Ворчливый голос принадлежал старику, сидевшему справа от гостей в массивном, с золотой вышивкой, синем бархатном кресле. Его собственно и не заметили, так сильно он сливался своим обликом с интерьером залы.

– Много? – рискнул спросить хозяина окружавшей его роскоши Эрик.

– Достаточно, чтобы захотеть в туалет, сударь, – холодно и высокомерно изрек старик, сделав особое ударение на слове «сударь». – А в мои годы не набегаешься по лощёным ступеням. Туалет-то внизу.