Анна приложила к его губам ладонь. – Фима, не балагань, я поняла, что ты мне сейчас скажешь. Я тронута. Но… я не подарок никому.
– Я тоже знаю, что ты мне сейчас скажешь, и тоже прошу этого не говорить. Хочу знать только ответ. Он отстранил её от себя и опустился на колено. – Не поливай мою лысину слезами! —
– Я так счастлива сказать тебе да, что ты даже не представляешь. Будь что будет! Хочу быть счастливой и всё! День, год, два! Мы ведь не застрахованы от того, что случиться завтра.– Она всхлипнула.
Ефим молодо взглянул на неё снизу и, наклонившись, поцеловал её ноги в новых босоножках.
– С прошлых гастролей ношу. В лучших традициях, в завершение нашего сговора, надень. Камень старинный от Ники, а оправу сделали в Бодайбо по её эскизу. Там наши имена сплетены. Шаман заговорил, чтоб согласилась на лысого, толстого, провинциального актера, погрязшего в независимости холостячества.».
– Ах вы, заговорщики! Скажи ей, что шаман классный попался, профи.
– Предлагаю торжественный пикник на природе, заодно и провиант закупим в деревне.
– Я точно выхожу за заботливого еврея!
– Я пробивной, пронырливый и очень нежный. Мне есть для кого таким быть!
– Хватит ползать, достань затырянный коньячок, отметим пока одни, а то придут тут, загукают, зацелуют, замельтешат.. Господи! Лизка же в ванной на горшке!
– Ба-а! – Донесся голос Ефима. – Здесь забытый ребенок расписывает содержимым горшка кафель. На удивление интересно, или уже не прерывать творческий порыв? Этот ребенок еще кому-нибудь нужен, я спрашиваю?
– Если бы не пакостила, давно бы разревелась. Я всегда боюсь, когда она молчит.
– Я забросил её в ванну, пусть отмокает. Ну, чего ты пришла? Сам справлюсь.
глава 8
После бесконечных разбирательств в суде; как, когда и какой рукой он делал то и это, и сотни раз подтвержденное им, Максом, он чувствовал себя отупевшим и раздраженным. Ну, признал он свое нападение, не с целью убийства, а с желанием завязать знакомство с понравившейся ему девочкой. Просто неловко пошутил. Сотню раз показывал милиции! Да не помнит он ничего, девица так его лягнула по мошонке, что все из башки вылетел. А уж пинок в грудь вообще три ребра выломал.
Мать еще, курица безмозглая, старые шмотки притаранила. Он же знал, что весь пед на суд придет, и не собирался выглядеть затюканной мышью.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: