100 признательных эссе

Она плакала не о нём, а о себе. О третьем ребёнке, которого у неё не было.

Младшая дочь взяла дело в свои руки, навела мосты, подружилась в Фейсбуке с невесткой. Приходила, показывала ей на компьютере фотографии, которые та выставляла.

Сын тоже там в Фейсбуке был, вёл страницу. Лица его там не было, только на снимках – вырезанные из дерева фигурки. Непостижимо живые.

Она заходила на его страницу каждый день. Научилась лайкать его посты.

Написал он на своей странице только один раз.

На смерть мастера, у которого учился.

Про то, как много этот человек ему дал. Про то, как важно ему было встретить человека, который чувствовал сокровенные движения его души, даже когда словами он не мог их сказать. Про то, что в жизни таких людей у него было только двое – мастер и мама, которая подарила ему первые инструменты, поддержала в учении, всегда верила в него.

Что она не похожа на других мам – она не любит пустые разговоры. А однажды привезла ему тяжеленный мешок дров в подарок, а не занавески и кастрюли на обзаведение хозяйством. Но это был самый желанный подарок на свете, потому что древесину сушил далеко в другом городе его учитель, и это его наследство. Это его дух делает такими чудесными его скульптурки.

В комментариях к посту чужие люди восхищались ею и пели осанну её материнству.

Она молча легла пластом и не могла сдвинуться с места два дня. О том, что она передумала внутри себя, она никому никогда не рассказала.

Я передумала

Ей за сорок, её сыну в районе двадцати. У сына есть девушка, вместе с которой он снимает квартиру.

Несколько месяцев она уговаривала себя, что это их дело, и не вмешивалась. Потом сын не сдал сессию. Она посоветовалась с мужем и пригласила молодых жить на родительской территории, чтобы сын работал поменьше.

Так и выяснилось, что девушку давно отчислили, а с работы она уволена за прогулы.

Молодая до рассвета занимала себя игрой в компьютерные игры, потом спала до трёх дня. Желания взять на себя часть работы по дому не выказывала. Финансово участвовать с жизни семьи – тоже. Свою ношеную одежду молодая отправляла в общую корзину, так что нижним бельём занимались они – чужие ей люди.

– Должен же быть хоть какой-то стыд? – задаёт она мне-психологу риторический вопрос. Похоже, эта женщина первый раз в жизни столкнулась с социопаткой, паразитирующей на других. Иначе бы не пришла бы на консультацию с вопросом, что им делать.

Несколько месяцев она тащила весь быт на себе, потом пожаловалась мужу, потом поговорили с сыном. «Ну вот такая она, мам», – было ей ответом.

– Вы пробовали напрямую с девушкой поговорить?

– Она не планирует.

– Что?

– У неё один ответ на всё. Помоги на кухне – «она не планировала» сегодня готовить. Помоги навести порядок – «она не планировала» сегодня убираться. Сходить в магазин за хлебом – «она не планировала сегодня выходить из дома».

– А зарабатывать свои деньги и платить за жильё и коммунальные услуги?

– Я намекала ей, что мы не обязаны содержать взрослого трудоспособного человека. Я сама работаю с шестнадцати лет, мы с мужем всего в жизни добились сами. Сын подрабатывает со второго курса. Мне не жалко ей тарелки борща или котлеты, поверьте, но…

– Она не намерена ни учиться, ни работать, а её родня рада, что пристроила её к вам, и не спешит выходить на связь?

– Всё так. Не хочется вмешиваться в личную жизнь сына, любовь зла, вот такую её он полюбил, – вздыхает она.

– Сын целый день на работе и на учёбе, а вам хватает интернета на работе, правда? Вы пригласили их на свою территорию, но вы можете и передумать. Соглашусь, любовь – прекрасное чувство, но здравый смысл подсказывает мне вариант «я не планировала» в ближайшие месяцы оплачивать интернет… Как вам идея?

– Мне нравится.

Через неделю молодая перебралась от них к подружке, вернее, к компьютеру и холодильнику в загородном доме подружкиных богатых родителей.

Сын сделал в своей комнате ремонт, работает и учится, как и до расставания.

Муж, поддав стопочку вечером на даче, иногда поддразнивает, мол, он не планировал полоть – пилить – копать.

Но потом передумал.

Где себе постелила,

там и спи

Ей 17. У неё отец-компьютерщик и мать-колхозница. Отца она ненавидит за то, что орал на неё и заставлял заниматься математикой. Мать презирает за примитивность и попытки её «прогнуть». Она уехала от них сразу, как ей предсказуемо отпраздновали совершеннолетие – табором скучных родственников, надоевших идиотскими советами и зачитыванием открыток с банальными четверостишиями.

Ей 19. У неё первые в жизни серьёзные неприятности на работе. На фоне стресса пошатнулось здоровье. Ей пришлось вернуться к ним. Отец помогает ей судиться, а мать готовит примитивные блюда, которые ей прописал врач.

Ей 20. Суд выигран. Родители купили ей машину, чтобы приезжала домой почаще. Новая работа приносит больше денег. У неё молодой человек, который занимается компьютерами и с удовольствием советуется с её отцом.

Ей 21. Они живут вместе. Все праздники они проводят у родителей её гражданского мужа. Мнение её родителей об этом её не интересует. В семье мужа подают блюда национальной кухни, – она научилась их готовить.

Ей 22. Он делает ей предложение. Они переезжают к её родителям, чтобы накопить на первый взнос за квартиру. Отец оплачивает её вечернее обучение, – все её ровесники давно получили высшее образование, пока она работала. Мать, оказывается, умеет быть на кухне по сменам утро-вечер, а не стоять над душой, комментируя каждое движение, так ли готовишь.

Ей 24. Они въехали в новую квартиру. Родители подарили крупную сумму на обзаведение своим хозяйством. «Чтоб не говорил, что без приданого взял», – пропадающим от волнения голосом говорит отцу мать и теребит рукой передник. Его родители попросили оплатить его сестре учёбу, – раз молодые при деньгах.

Ей 26. Отец счастлив, – она доучилась и работает по специальности. Муж помогает своим, – то отцу на ремонт машины, то матери на отпуск, то сестре на новую машину. Она готовит привычные с детства, простые, но родные блюда.

Ей 27. Она хочет разводиться. Устала пахать на его родственников. Рассказывает родителям, как тяжело с мужем, которого нужно нянчить.

– Где себе постелила, там и спи, – жёстко обрывает нытьё отец. За свои выборы в жизни каждый отвечает сам.

– Я молчала, когда ты тиранил её в детстве с этой проклятой математикой, а сейчас молчать не буду, – вступается за неё мать. Если тебе там плохо, уходи от него. Найдём другого, кто будет тебя на руках носить.

Она с удивлением замечает, что «примитивная клановость» матери больше её не бесит.

Вкусно!

Поругались они из-за Веркиного жаркого. Собрались давнишней, проверенной временем компанией на Веркин День рождения, накатили – бабы несколько бутылок шампанского, мужики бутылку дорогого виски из дьюти фри, язык развязался, и тут он и ляпнул. Мол, Веркино жаркое всегда такое вкусное, а у тебя еда так себе, просто поесть, без удовольствия.

Характера ей хватило только на то, чтобы не показать всем тут же за столом, как её раскатали эти слова. По дороге домой она вырвала у него свою руку и шла отдельно. Муж только пожал плечами, – чёрт её знает, какая муха жену укусила на этот раз, хочешь идти сама, иди.

Два дня потом она вспоминала ему и прибабахнутую свекровь, и аварию на машине, на которую ушли все отпускные деньги, и то, как он забыл позвать её брата на свой День рождения.

Неделю после этого разглядывала Веркины фотографии на Одноклассниках и ставила ей Классы и пять с плюсом, всем фотографиям. Плакала в ванной, украдкой. Чувствовала себя никчёмной женщиной, которую унизили при всех.

Никто из гостей слов её мужа вообще не помнил, а ей его упрёк полыхал адским огнём. От переживаний она схуднула и стала хуже спать.