По краю мечты

***

Вей осторожно вошёл в спальню и сразу пошёл к ней. Его Эбби на этой большой кровати казалась совсем крошечной. Она была настолько бледной, что кожа её почти сливалась с простынями. В комнате всё ещё стоял запах крови. Двейн хорошо знал его ещё с детства.

Прислуга суетилась в стороне, стараясь побыстрее убрать с глаз следы недавнего «ужаса». Стараясь туда не смотреть, на дрожащих ногах Вей подошёл к кровати и обессиленно опустился перед ней на колени. Бледная Эбби лежала с закрытыми глазами, под ними залегли тёмные тени, а спутанные белокурые волосы разметались по подушке, а часть из них прилипла ко лбу и щекам.

Глядя на её искусанные в кровь губы, сердце его скрутило от боли и нежности.

«Девочка его терпела и старалась не кричать, чтобы не пугать его. Страдая от боли она и тогда думала о нём». Он точно знал это.

Двейн судорожно выдохнул и смотрел на неё с любовью и состраданием, боясь потревожить. Но не справившись с эмоциями, всё же осторожно взял её почти прозрачную руку и трепетно приложил к своим губам. Эбби тут же открыла глаза и устало перевела на него полный нежности взгляд.

– Спасибо, детка, – выдохнул Вей. В его глазах стояли слёзы. Стараясь скрыть их и всё ещё не выпуская её руку, второй дрожащей рукой он осторожно убрал волосы с её лба.

– Сильно испугался? – еле слышно спросила она.

Двейн молчал, опустив глаза и чувствуя, что уже не может сдержать слёз, а потом всё-таки посмотрев на неё, шёпотом ответил:

– Ещё раз я этого не переживу.

– Ты уже видел её? – она слабо улыбнулась, пытаясь отвлечь и успокоить его.

Двейн отрицательно покачал головой, а по его щеке всё-таки скользнула слеза. Эбби освободив ладошку, нежно провела по его щеке, стирая слёзы, и тихо сказала:

– Она такая красивая. Такая крошка. Ты должен с ней познакомиться.

Двейн поднялся на ноги и наклонившись, осторожно и нежно поцеловал жену в губы. Он сейчас так отчаянно хотел показать ей, как он любит её, как безмерно благодарен. Но эмоции переполняли его, и наконец отстранившись от неё, он несколько секунд пытался успокоить сбившееся дыхание и просто выскакивающее из груди сердце:

– Эбби, я люблю тебя. Я так люблю тебя, так сильно и отчаянно, – он еле слышно простонал, – Сегодня, когда я понял, что могу потерять тебя, – голос его дрогнул, – Я снова осознал, что просто не смогу жить без тебя, – он смотрел ей в глаза, – Знаю, что это глупо и я уже много раз просил тебя об этом, но, детка, пообещай мне снова, пообещай мне сейчас, что ты не оставишь меня одного, что мы будем вместе до конца, до седой старости.

Она потянулась к его руке.

– Обещаю, вместе до конца.

Двейн снова взял в свою руку крошечную ладошку.

– Ты знаешь, сегодня я видела глаза Джастина и поняла, что, наверное, это конец, – она не смогла сдержать слёз, вспоминая этот ужас, – Но мне совсем не было страшно за свою жизнь. Сердце моё рвалось на части от того, что я оставляю тебя и наших деток одних. И мне стало так невыносимо жалко вас, – она всхлипнула.

– Ну всё, всё, не расстраивайся, – испуганно успокаивал он, – всё уже позади. Спасибо, Господу и Джастину, что вы обе со мной, – он снова поцеловал её.

Двейна била сильная дрожь. Только сейчас он начал отходить от ужаса сегодняшнего дня. Поэтому не желая больше беспокоить и расстраивать её, он намеренно шутливым тоном спросил:

– Ну? Мне кто-нибудь наконец покажет мою дочь?

Горничная тут же подошла к нему и бережно протягивая кружевной свёрток, сказала:

– Поздравляю. Она такая хорошенькая. Прямо куколка.

Двейн кивнул и осторожно приняв малышку, с интересом и трепетом заглянул в кружева.

– Ну здравствуй, моя родная, – с нежностью сказал он, с любовью рассматривая их кроху, – Красавица, – выдохнул он, переведя полные любви глаза на жену.

Эбби смотрела на них с любовью, не сдерживая слёз. Двейн снова опустил глаза на малышку, а потом нагнулся и осторожно поцеловал её.

– Добро пожаловать в этот мир, малышка. Мы все ждали тебя и очень сильно любим, – Вей несколько минут смотрел на дочь, пытаясь справиться с эмоциями, и быстро смахнув набежавшие слёзы, наконец посмотрел на Эбби, и увидел, что она тоже плачет. Еле заметно улыбнувшись, он спросил:

– Эбби, любимая, скажи мне, уж не стало ли причиной твоих слёз то, что, по-моему, ты снова подарила мне мою копию?

Эбби улыбнулась сквозь слёзы и дрогнувшим голосом ответила:

– Ты не представляешь, как я счастлива видеть в наших детях твоё продолжение, а ещё говорят, что дочь, похожая на отца, будет счастливой.

– Обязательно будет, – он с нежностью смотрел на их кроху, – и я приложу для этого все усилия. Теперь у меня две мои любимые, замечательные девочки. И папа сделает всё, чтобы вас защитить, – вырвалось у Двейна.

«Он по-прежнему ждёт удара от жизни и судьбы» – сердце Эбби сжалось от жалости. А Вей, желая сгладить повисшую неловкость, быстро сменил тему.

– Ну, мамочка, и как мы назовём нашу принцессу?

– Мария.

Двейн поднял на неё удивлённые глаза:

– А почему как мою?

– Я хорошо помню свою маму и всё также люблю её, а ты никогда не видел её. Я подумала, что так… – Эбби запнулась.

Вей проглотил подступивший к горлу ком и нежно погладив маленькую ручку, тихо ответил:

– Ну что приятно познакомится, Мария, – а потом, посмотрев на Эбби, сказал, – Спасибо тебе. Спасибо за всё. Спасибо за то, что подарила мне эту жизнь и наших детей.

Эбби плакала, глядя на него влюблёнными глазами.

***

Всю ночь Двейн просидел у её постели, бережно охраняя её сон. Он всё никак не мог отойти от пережитого кошмара, и только смотря на неё, он мог дышать спокойно.

Но утром Джастин всё-таки выгнал его под предлогом осмотра пациентки. Поэтому Биатрис, Двейн и сгоравший от нетерпения Девид ждали в гостиной.

– Бабушка, ну когда мы уже пойдём к маме? – мальчик топтался на месте от волнения.

– Девид, одно из достоинств джентльмена – это терпение, – спокойно ответила Биатрис.

Мальчик тут же расправил плечи и успокоился, опустив глаза в пол. Двейн улыбнулся, глядя на эту картину. Он стоял у окна и держал на руках дочь. Биатрис перевела на него взгляд:

– Двейн, не боишься, что соседи увидят и засмеют. В обществе не принято, чтобы отец брал на руки дитя в младенчестве. Как же твои аристократические манеры?

– А с чего ты взяла, что я имею аристократическое происхождение? – усмехнулся он, – Как по мне, так я по-прежнему всего лишь Двейн Уэлби – часовых дел мастер.

– Ну род Уэлби идёт от… – она не выдержала и рассмеялась, – А ты неплохо смотришься, – а потом помолчав, серьёзно добавила, – Я очень рада за вас, и что всё обошлось.