Лучшие штампы в моем паспорте. Откровения влюбленной в путешествия

Мы ехали сквозь город. Наши ближайшие соседи по автобусу, мама с дочкой, приехавшие в Питер из Новосибирска, разглядывая окна домов, обратили внимание, что в каждом стоит лампа. Я тоже залюбовалась шарами света на подоконниках. Выяснилось, что в Швеции есть традиция: вместо штор они ставят на окна лампы с красивыми абажурами. Традиция эта появилась в то время, когда на улицах Швеции еще не было освещения, фонари и лампы в окнах освещали дорогу прохожим, помогая не сбиться с пути.

Попрощавшись со Стокгольмом, мы устремились через всю страну в следующий порт. Густая ночь уже сковала город Треллеборг. Я говорила «Телеборг», и муж, подшучивая надо мной, называл меня «мой маленький Телеборг». Мы стояли в терминале в ожидании, когда загорится зеленая стрелочка, приглашающая на паром, а Римма поделилась тем, что дома ее ждет муж и шестилетняя дочь, совсем еще малютка.

– Я приезжаю домой, максимум месяц наслаждаюсь покоем и общением с семьей, а потом начинаю метаться, как тигр в клетке. В какой-то момент муж не выдерживает и просто говорит: «Езжай уже! Куда бы ты ни ехала!»

Такое глубокое взаимопонимание в семейной паре просто восхищало.

Наконец зеленая стрелка призывно замерцала в темноте, и мы вместе с автобусом загрузились на паром. Утром я чувствовала себя гораздо лучше и высаживалась в порту немецкого города Росток в прекрасном настроении. Мы ехали по территории Германии, по их отличным, но вечно находящимся в ремонте автобанам. Разбавляя время в дороге, Римма поведала одну из дорожных историй.

– У нас был ночной переезд из Италии в Германию. Ночь, едем, все хорошо. Один водитель за рулем, второй спит в спальном мешке на первом ряду. Техническая ночная остановка, все сделали свои дела, нашли своих соседей. Я в микрофон шепчу: все на месте? В ответ согласный шёпот. Поехали дальше. Не успели отъехать от заправки, водитель за рулем говорит: нам на хвост села полицейская машина с мигалками. Это в Германии-то?! Ну все, думаю, сейчас начнут проверять пломбы на руле, считать туристов, перебудят всех. Не дай Бог еще у кого краденый антиквариат, оружие или наркотики.

Полицейская машина обогнала нас и остановилась. Открывается дверь и тут… из нее выходит второй водитель! Я сначала вообще не поняла, что происходит. Вроде же он спит на первом ряду, но при этом почему-то катается на полицейской машине.

Оказалось, что мы не заметили, как на остановке он вылез из мешка, и мы уехали без него. Так он, когда помахал вслед уезжающему автобусу, оставшись без телефона, денег и документов, не нашел ничего лучше, как попросить местных стражей порядка нас догнать. Собственно, цели своей он достиг на 100%.

ЗА ОКНОМ БЫЛА ЕВРОПА. Пролетев Германию, затем Бельгию (как шутила Римма, главное – не пропустить момент, когда ты был в Бельгии), мы торжественно въехали в Нидерланды. Главной целью того дня было посещение Амстердама. На календаре пылал конец сентября, и под рассказ Риммы мы, разрабатывая воображение, представляли, как весной поля, проплывающие за окнами автобуса, наполняются тюльпанами.

Мы устремились в Амстердам, то догоняя дождь, то убегая от него. Где-то почти в самом начале нашей экскурсии он все-таки нас настиг, захватив с собой ветер. Холодные струи дождя били по ногам, но кусочек Амстердама нам все-таки удалось урвать.

Постепенно, на третий день пути, мы начали ближе знакомиться с некоторыми нашими попутчиками. Выходя из автобуса совсем рядом со старым городом Амстердама, мы познакомились с Григорием Ивановичем и его дочерью. В свои семьдесят с лишним лет он скопил на путешествие, и перед смертью решил показать дочери мир. Путешествовал он в сопровождении тележки на колёсиках, которую исправно сдавал в багажный отсек автобуса. Гулять без неё, и уж тем более слушать экскурсию, он совершенно не мог, и объяснения, что в европейских городах просто-напросто запрещено открывать багажник, на него ну никак не действовали.

Спасаясь от стихии, мы скрылись под стеклянным куполом кораблика, отправляющегося в путешествие по водным улицам Амстердама. Мы шли по городским каналам, разглядывая арки мостов и чёткие ряды домиков, выстроившиеся на набережных в красную линию. В один момент кораблик остановился, я повернула голову и не смогла сдержать восхищенного вздоха. 14 мостов, каждый точно напротив предыдущего, выгнули дуги своих спин над водой, образуя буквально сказочную перспективу.

Выходя на пристань, я невольно залюбовалась домами, вырастающими прямо из воды. Некоторые из них имели двери-причалы с пришвартованными к ним лодочками. У многих городов есть своя визитная карточка, и для Амстердама это как раз такие домики. Шириной не больше, чем в три окна, разных уровней и с разными крышами, они плечом к плечу стоят вместе, поддерживая друг друга. Я крепче взяла мужа за руку: он был для меня такой опорой в жизни.

Самым необычным и экстравагантным приключением в Амстердаме стала, пожалуй, прогулка по кварталу красных фонарей. Нас строжайшим образом предупредили, что от фотографий лучше воздержаться, если, конечно, мы не хотим посмотреть со стороны, как разбиваются наши фотоаппараты.

– Их не видно – говорила Римма, – но они точно есть. Прячутся по углам и следят. Если вы попытаетесь сделать фотографии, точно останетесь без фотоаппарата, и никакая полиция вас не спасет. Я сама видела, как разбиваются камеры!

Выглядело это примерно так. Мы скучковались, прижались друг к другу и, словно мини-группа китайских туристов, гуськом за Риммой, глядя по сторонам во все глаза, приготовились к прогулке по самой знаменитой улице Амстердама. Улица красных фонарей, плотно прилегающая к Старой Церкви, представляет собой заполненный витринами первый этаж. Собственно, предполагается, что именно в этих витринах должен предлагаться «товар» под чутким присмотром любителей разбивать фотоаппараты.

Я вцепилась в руку Дениса, другой рукой крепко прижимая к себе сумку, в которой прятался фотоаппарат, и навострила все органы чувств. Было ощущение, словно мы приготовились к драке, а не осматриваем достопримечательности.

Нам повезло. В тот пасмурный день в одном из окон сидела чернокожая барышня в откровенном наряде и с весьма и весьма пышными формами, но это все, что мы видели. Мы медленно уходили, поворачивая головы ей вслед. Было ли это представлением для туристов, или же она действительно была «на работе» – загадка. Может быть, иногда гораздо заманчивее не знать всей правды, оставляя место для интриги.

Мы торопились в автобус, но я не смогла пройти мимо и остановилась на мосту. Дождь немного притих, и вода в каналах была безмятежна. Каменные набережные были усыпаны жёлтой листвой, оттеняющей серо-коричневые краски домов над каналами. Денис положил руки мне на талию, прижимая к себе, и мы мечтали вслух, как вернёмся в Амстердам на подольше.

Беглый взгляд на ряды домиков, колонны велосипедов и лучевую систему каналов, словно сосудистой сеткой пронизывающую город – и мы скрылись в автобусе, спасаясь от вновь начавшегося дождя. Григорий Иванович с дочкой потерялись и все, что могли сообщить о своем местоположении, это то, что они на мосту. В Амстердаме приблизительно 1280 мостов, но каким-то своим профессиональным чутьем Римма нашла нужный, и мы с триумфом отправились в сторону Франции.

Я запустила холодные ноги под ноги Дениса и, пригревшись в автобусе, смотрела в окно на сгущающиеся сумерки. Мимолетные мечты и настроения роились в моей голове. Было так волшебно просто ехать в автобусе навстречу приключениям, новым странам, новым открытиям, и держать любимого человека за руку на этом пути. Мы пересекли ещё одну границу и оказались в небольшом французском городке – Лилль. Все, что я помню из событий того вечера, это огромную кровать, куда мне пришлось залезать, как ребёнку, с колена, и нырнув в которую, я утонула, оказавшись во власти Морфея.

– А как же секс?…

– Zzzzz…

НАСТУПИЛО СВЕЖЕЕ УТРО с запахом кофе, звоном колоколов городской церкви и предвкушением волшебного дня – дня, когда я вновь окажусь в Париже!

Дорожные указатели вели обратный отсчёт, и безгранично любимый город становился все ближе и ближе. В полной тишине мы двигались к центру, автобус свернул на Елисейские поля, где-то впереди обозначился контур Триумфальной арки. Волшебную негу предвкушения в один миг разорвал возглас Видаса. Ничего конкретного, толи вздох, толи крик, толи стон:

– Бааааааа….

Римма, вскакивая с места, схватилась за сумку:

– Что, где? Мы кого-то сбили? В нас кто-то въехал?

Не прекращая движения, он выдержал драматическую паузу и выдал с придыханием:

– Кааакааая краааасотаааа!!!

– Нет, ну ты издеваешься?! У меня сердечный приступ чуть не случился! Ну как ты можешь-то?!

– Что ты начинаешь, смотри, это же Париж! Ну красота же! Всем нравится!

Я вышла на улицу и оказалась в таком до боли знакомом Париже. На каждом углу мне хотелось спрашивать Дениса: а помнишь, помнишь, помнишь, мы были тут в наш медовый месяц?

В сгущающихся сумерках мы отправились на смотровую площадку Трокадеро над Сеной, с которой открывается, пожалуй, самый лучший вид на Эйфелеву башню. Гвоздём вечера должно было стать ее мерцание, которое включают каждый час, в то время начиная с 22.00, но всего на несколько минут.

Мы шли по гладкому мрамору площади, когда совершенно без предупреждения яркие огоньки, словно мурашки, забегали в темноте по железным изгибам башни. О Боже, казалось бы, ничего особенного, но я не смогла сдержать крика, таким неожиданным и прекрасным было то зрелище.

Это был восторг, ощущение волшебства и полной нереальности происходящего! Я просто захлебывалась от эмоций и была переполнена счастьем, там, на отделанной мрамором площадке, возвышающейся над Сеной, в толпе людей, в Париже, с мужем, крепко обнимающим меня за плечи.

По пути в отель Римма рассказала, как однажды с Трокадеро уехало несколько больше людей, чем вмещает автобус. В Париже просто толпы чернокожих с огромными железными кругами, на которые нанизаны сотни Эйфелевых башен всех возможных размеров, от брелоков до полуметровых сувениров. Они ходят, позвякивая своими связками, и беспрерывно бубнят что-то вроде «Файф фо ван евро!»

– Так вот, парочка таких предпринимателей, не успев завершить сделку, ничуть не огорчилась, а просто по-тихому загрузилась в автобус вместе с клиентами. Главное, никого из туристов совершенно не смутило, что они едут с нами, и они преспокойно выбирали башни. Мы уже практически выезжали из города, когда подошли, намекая, что неплохо бы их высадить. У меня просто дар речи пропал! А если бы нас полиция остановила?! Сейчас лишних точно в автобусе нет?

Мы от души посмеялись, но мы ещё не знали, какие приключения ждали нас в тот вечер!

Вымотанные долгим днём, новыми впечатлениями и эмоциями, все хотели побыстрее оказаться в своих номерах. По пути в отель выяснилось, что наша группа разделяется, причем наша часть группы жила в некоем автоматизированном отеле. Нам выдали код от входной двери и сообщили, в каком номере лежат списки и ключи от всех номеров, и высадили на улицу. Автобус мигнул стоп-сигналом и растаял во тьме. С вводом кода мы худо-бедно справились, и даже комнату с нужным номером нашли, но – вот незадача – она оказалась закрыта.

Уставшим женским коллективом мы сидели на ступенях лестницы и через открытую дверь наблюдали за курсирующей по коридору группой наших мужчин. Немного шума, попытки куда-то позвонить, суета, и в какой-то момент я поняла, что они под предводительством моего мужа собрались выламывать дверь того самого номера. Мы наблюдали за тем, как двое мужчин, в том числе Денис, выставив вперед одно плечо разбежались с полной готовностью осуществить задуманное, глаз горел, желание обеспечить своим женщинам ночлег бурлило в крови. Они уже начали движение, как вдруг двери совершенно другого номера распахнулись.

На пороге стоял заспанный мужик в трусах, и ворчал себе под нос что-то по-французски. Он многозначительно помахал стопкой ключей и, издав что-то вроде «Эээ», исчез за закрытой дверью. Помимо прочего, ирония того вечера состояла в том, что номер, дверь в который собирались ломать, оказался нашим.

Надо сказать, что пережитые приключения взбодрили нас. Денис возбужденно бегал по номеру, а потом кричал из душа:

– Нет, ты представляешь, ну а если бы мы действительно сломали дверь?! Нормальное у них гостеприимство!

Я повернула замок многострадальной двери, глядя на мужа, выходящего из душа. Я провела рукой по его взъерошенным, еще мокрым волосам, обнимая за шею. Он моментально забыл про все приключения, поднимая меня на руки. Его теплые пальцы бегали по моей спине, спускаясь все ниже и ниже, унося на волнах белых простыней к морю блаженства. В ту ночь в Париже мы с мужем занимались любовью не в первый раз, но впервые с целью завести ребёнка. По всему моему телу разливалась приятная нега, на соседней подушке лежал Денис и, легонько поглаживая меня по груди, блаженно улыбался. В тот момент я была наполнена чем-то совершенно волшебным, предвкушением чего-то большего и нового. Я была совсем молода, находилась рядом с любимым человеком, и меня ждал еще один день в Париже. Я была уверена, что задуманное у нас получилось!

К экскурсиям на следующий день мы не присоединились. Мы знали Париж настолько хорошо, что могли гулять по городу практически без карты. Конечно же, нам хотелось провести этот день только вдвоем. Мы углубились в лабиринт его улиц, наполненных домами со скошенными крышами и коваными решётками, витринами кафе с соблазнительными круассанами и, конечно, незримым духом города, словно переносящего на полотна импрессионистов.

Из свадебного путешествия я привезла себе пару туфель, купленных в магазине Лайзы Миннелли. В этот раз я тоже не собиралась отказывать себе в таком удовольствии, так что наш путь лежал именно туда! Изящные, утонченные, красные лакированные туфли на высоком каблуке, лежащие у меня в пакете, переносили на вершину блаженства, заставляя ощущать, что я гуляю по Парижу в них и в шикарном платье в придачу.

Тем временем погода над городом показывала, на что она способна. Дождь вначале накрапывал, а потом полил самый настоящий ливень. Пара порывов ветра, пробирающих до костей, мокрые ноги – и, несмотря на планы, нам пришлось закруглиться с прогулкой и поспешить в кафе.

Промокший Париж, накрытый сентябрьским дождём. Мы идём, пытаясь спрятаться под одним зонтом, по улице Риволи, а впереди величественно поступает силуэт Лувра. В один миг бумажный пакет разрывается, и мои прекрасные туфли оказываются прямо на тротуаре улицы Риволи. Печально и некрасиво. Я ползаю в луже, а Денис пытается затащить меня поскорее под крышу пешеходной галереи, сохранив сухим хоть что-то.

В том же кафе мы встретили половину нашей группы, такой же мокрой, как и мы, предающейся безмятежному созерцанию дождя, похлюпывая водой в ботинках. Вот тут хочу поделиться одним лайфхаком. Этот фокус я проделывала много раз, и он всегда действовал безотказно. Потребуется один женский туалет (как вариант, можно и мужской, по ситуации) и одна сушилка для рук. Именно к этому приёму я и прибегла в тот день, насухо высушив толстовку. Плоды своих трудов я продемонстрировала мокрым коллегам по путешествию, и они с застывшим восхищением на лицах выстроились в очередь к сушилке.