Его игрушка

Телефон у двери надрывно запищал – консьерж, наверняка. Неужели птичка прилетела? Оперативно!

– Слушаю, – я был прав – Дэдэ прибыла.

Злорадная усмешка искривила губы: я давно выкинул ее из списка желанных гостей, и попасть сюда она могла только с разрешения хозяина. Помучить ее и с позором выкинуть из дома собственного мужа? Ах, соблазн велик, но, во-первых, об этом тут же начнут шептаться служащие – у них и так есть инфоповод. Во-вторых, я не дам Дэдэ шанса сбежать, апеллируя тем, что сам прогнал ее. Да, мы оба будем мучиться, но продолжим грызть чертов кактус.

– Конечно, я ее жду. Пропусти миссис Сторн, Чезз.

Через пару минут в дверь постучали.

– Всего два чемодана? – иронично хмыкнул я. – Мельчаешь.

– Я ведь не в тюрьме, – сухо ответила она. – Пустишь?

Я отступил, впервые за долгое время решив не ругаться с порога, тем более что Дэдэ так надменно вскинула подбородок, ну прямо снежная королева, холодная и недоступная. Вот только глаза зеленые по-блядски сверкали и жопой она виляла так, что у меня голова на триста шестьдесят градусов повернулась – черт, я становлюсь совой! И вообще, какого хрена она напялила эти джинсы?! Там хоть трусы поместились?! И блузка возмутительно выпячивает сиськи! Вот же ж порода блудливая!

– Для меня вырядилась, детка?

Я схватил ее за локоть и притянул к себе. Что это? Неужели испугалась? Пухлый рот приоткрыт, глаза распахнуты, руками мне в грудь уперлась – какой недотрогой стала. Но если уж быть откровенным: я давненько не прикасался к ней и права мужа не реализовывал – брезговал.

– Это тюрьма, дорогуша, в которой запрещено крутить задницей, лезть, куда не просят и открывать рот без дела. Всего три правила – осилишь?

– В тюрьме есть право на телефонный звонок и свидание с близкими, – мягко ответила она. – Не с тобой, конечно.

– Правило номер три: не открывать рот, или я найду, чем занять его. – Я не удержался и бросил выразительней взгляд на розовые губы. И почему красивые бабы обязательно суки? Дэдэ шумно выдохнула, отводя глаза, и кивнула в знак согласия. – Соглашаешься жить по правилам? Или на то, чтобы я нашел применение твоему чудесному ротику?

Черт, мне даже на мгновение захотелось, чтобы Дэдэ начала бодаться. Чего у нее не отнять, так это умения доставлять мужчине удовольствие. Словно она в университете профессиональных шлюх училась. Причем была такой по призванию, а не от нужды, как некоторые.

– Буду жить по правилам, – она мягко высвободилась, нервно поправив волну темных волос.

Я испытал разочарование. И даже немного уважение. Совсем чуть-чуть.

– Какую мне можно занять комнату?

– Любую, кроме моей.

Я не стал дожидаться и интересоваться, какую из гостевых спален выберет она, главное, чтобы по возвращении не обнаружить ее у себя в кровати, голую и с раздвинутыми ногами. Было уже, проходили. Глаз снова упал на обтянутую джинсами задницу – член в штанах ожил. Да что со мной такое?! Я ж ее во всех позах имел, видел со всех сторон, трогал, пробовал, а внутри предвкушение, будто впервые девочку завалить хочу.

– Не жди сегодня, – бросил, схватил сумку с одеждой и отправился в фитнес-клуб. Нужно потренироваться и снять напряжение. О том, что можно поехать и потрахаться как-то не подумалось. Потому что думалось только в направлении стоячих сисек и стройных ножек моей, мать его, законной жены!

Следующие несколько дней мы на удивление прожили мирно. Дэдэ практически не отсвечивала: когда я возвращался из офиса, она либо спала, либо медитировала у себя в спальне, но я ее не видел и не слышал, только скупой свет, пробивавшийся из-за двери, говорил, что она ночует здесь.

Я не спрашивал, чем она занималась днем. Дэдэ, естественно, не отчитывалась. Единственное, что меня интересовало: спать она должна в моем доме, и пояс верности на все свои дырки пусть нацепит. Слушок, что мы снова живем вместе, уже пробежался среди светской тусовки. У нас много общих знакомых и ареал обитания один – если Дэдэ плевать на свою репутацию, марать мою не позволю. Я не гребаный олень, чтобы с рогами ходить. Я и так много ей позволил, когда выгнал. Мы ведь, черт возьми, еще женаты!

– Ты где летаешь? – Том даже ладонью у меня перед лицом провел. – Я тут для кого распинаюсь?

– Черт, задумался.

– Последний раз, когда ты сидел с таким лицом – налоговая с проверкой пожаловала.

– Хуже, – ответил я. – Мы с Дэдэ снова живем вместе.

Том удивленно вскинул брови, затем встал, обошел широкий стол и потрогал мой лоб.

– Странно, вроде лихорадки нет. Это, наверное, психическое.

Я отбросил руку. Ему бы поржать только. Мы дружили со старшей школы – на почве футбола сошлись, да так и пошли по жизни друзьями. Том был шафером на нашей с Дэдэ свадьбе. Он был свидетелем, когда меня на мелкие кусочки, вдребезги просто: жена изменяет – выстрелом в сердце; жена изменяет с конкурентом и сливает секретную информацию – контрольный в голову. Тогда Том остановил меня, не дал убить сучку. Сейчас страсти поутихли – желание задушить тварь, которая по странному стечению обстоятельств все еще оставалась моей женой, давно прошло. Если бы не инфаркт, с которым дед тогда слег, мы бы развелись сразу – к чертям брачный контракт! Но по непонятным для меня причинам Дэдэ нравилась ему, а я любил деда и не хотел свести в могилу из-за какой-то прошмандовки. Тем более деньги, что потеряла «Сторн-Кэпитал», я взял с Дэдэ моральными страданиями. Она не раз говорила, что брак со мной – это ад. А нехер изменять дьяволу, а потом жаловаться, что костер под твоим котлом слишком горячий.

– Только не говори, что снова запал на нее? – уже серьезно произнес Том.

– Не говори ерунды, – не задумываясь, отмахнулся я. Чушь собачья! – Она вернулась после пластики какая-то шальная. Пусть лучше под присмотром будет.

– Что сделала, свисток? Сиськи? – снова заржал Том.

– Нет, – мрачно отчеканил я, – кажется, она душу дьяволу продала.

А как иначе объяснить, что в моих мыслях ее стало слишком много. Как объяснить, что она стала такой… Даже определение подобрать сложно. Обновленной, что ли?

– Ладно, вернемся к нашим баранам, что там с проверкой в «AMG групп»?

– Все как ты хотел: аудиторы шерстят. Саймон в бешенстве – все его сделки заморожены. Кричит, что засудит нас.

– Пускай попробует, – довольно откинулся в кресле я. Наконец-то хорошие новости. Да, это я надавил на нужные рычаги – натравил налоговую на ублюдка. И то, что аудиторскую фирму Тома назначили компетентным исполнителем, тоже моя заслуга. Это вендетта, мать вашу! Долгая и мучительная.

– Какие планы на вечер? Не хочешь заглянуть к Биллу? Он звонил, говорит, в клубе новое шоу, девочки – конфетки. Пропустим по стаканчику, на упругие жопы попялимся, потом можно в «Даркнайт» рвануть.

– Да, можно, – ответил я. Планов на ночь действительно нет. Пятница ждет.

Том уехал, я окунулся в работу, но ненадолго. Телефон завибрировал. Мишель.

– Алло, – отрывисто бросил, поставив мобильник на громкую связь. – Я помню про ужин в воскресенье, если ты для этого звонишь.

– Не для этого, братик, – как всегда ерничала она, – ты лучше объясни, что происходит? Ты что, снова с Дэдэ сошелся?!

Бля, и сестра туда же. Об этом что, в новостях объявили?!

– А разве муж и жена не должны жить вместе?

– Но не с этой же?!

Я закатил глаза. Никто в семье, да в принципе никто, кроме Тома, не знал, что сделала Дэдэ, как подставила меня, на какие бабки попала компания из-за ее слабости на передок. Но Мишель единственная, кому я пересказал хотя бы половину событий. Она и так терпеть не могла Дэдэ, считая ту безалаберной пустышкой – сестра у меня феминистка, активистка, интеллектуалка в одном флаконе – а после моих откровений возненавидела люто.

– Мишель, – серьезно произнес я, – ты мне доверяешь?

– Да.

– Значит, перестань вести себя, как курица-наседка. Я давно уже не яйцо. И если что-то делаю, значит, так надо.

– Я просто волнуюсь. Твоя жена, как клещ впивается в жертву…