Бывшие. Я тебя верну!

– Спасибо, – я уткнулась ему в плечо и тихо всхлипнула. – Спасибо, Тёма.

Держись, Роман Демьянов, я отомщу за твое предательство, за мою растоптанную любовь, за нашу семью, которой больше нет. Я сделаю тебе больно. Я отомщу!

Глава 6

Рома

– Юля, – я жестом попросил ее присесть, – ты созрела?

Через два месяца общения с Ваней, у нас с его матерью состоялся весьма циничный разговор. Я хотел непросто участвовать в жизни сына – я собирался полноценно воспитывать и растить его. Но наездами это нереально.

Кому-то план стать единоличным опекуном при дееспособной матери мог показаться чересчур амбициозным, но у меня был как раз такой. Я очень быстро смекнул, что Юля больше увлечена собой, нежели сыном. Вроде пустяк, но не в нашей ситуации. Дьявол кроется в деталях. Так и у нас. Я осторожно расспрашивал Ваню о детстве: как жил, что знал, кто и чему учил? Бабушка. Она растила, мама жила отдельно, приезжала на выходных. Она много работала. Такова версия для ребенка. Вполне возможно, что так и было, но я ведь проверил: закинул удочку касательно моей опеки и больших отступных. Юля пока не согласилась, но и не ушла в категорический отказ. Мы решили подождать и поглядеть, насколько мальчик привяжется ко мне. Захочет ли жить со мной.

– А как же твоя жена? – задала резонный вопрос Юля. – Ты уже рассказал ей?

Я отвернулся, разглядывая осенние тени за окном. Цепляясь за них, как за гибкие ветки, ища рациональное зерно в собственных иррациональных мыслях. С Наташей мы пока не говорили, но я точно решил, что пора. Куда дальше оттягивать?! Нет, я не собирался заявляться к нам домой с Ваней подмышкой и ставить ее перед фактом. Сначала нужно подготовить Наташу, рассказать всю правду… Я с привычной силой заткнул тоненький голосок в голове, который издевательски нашептывал, что все я не расскажу, что никогда больше не буду абсолютно честен с ней. К херам голую правду! Кому она нужна? Чаяния, покаяния, мольбы. Я хотел быть счастливым с любимой, а не брошенным, но честным!

– С женой мы все решим. Не волнуйся. Она примет Ваню.

По крайней мере я на это очень рассчитывал. Наташа чересчур импульсивна и порой дерзкая, но добрая и отзывчивая. Со временем она проникнется к Ване. Уверен.

Сначала я собирался поселить его у своей матери. Познакомить их с Артемом. Уже потом с Наташей и Евой. Дочка точно будет в восторге от брата. Она говорила, что хочет, тем более старшего! А жена… Наташа любит меня. А любит, значит, примет частичку меня! Я ведь не нагулял ребенка. Юля забеременела до нашего с Наташей знакомства. Я виноват, да, но только в том, что скрыл правду. Нужно было рассказать сразу. Нужно было…

– Рома, – замялась Юля, – на такое непросто согласиться. Он же и мой сын.

– Я не собираюсь вычеркивать тебя из его жизни. Мы обязательно установим количество и время встреч.

– Но…

Я властно взмахнул рукой, останавливая поток сомнений. Мы об этом много раз говорили. Юля была почти согласна, единственное, что удерживало от принятия окончательного решения – Ваня меня мало знал. К чему сейчас переобуваться и строить из себя сердобольную наседку?! Если бы сразу дала понять, что мой вариант неприемлем, я бы совсем по-другому строил будущее для меня и моей семьи. Да, был бы тем самым воскресным папой, который дарит подарки и водит в парк. Я бы не входил так плотно в повседневную жизнь Вани. Он ведь тоже надеялся, что придет время и мы будем жить вместе. Конечно, он пока не знал, на каких условиях. Что придется вливаться в новую семью, но ведь я честно рассказал, кто ждёт меня в Москве. Что он не единственный мой ребенок.

– Юль, давай будем откровенны друг с другом: ты молодая красивая женщина, – она тут же мило зарделась и поднесла к губам бокал с рубиновым французским божоле. Любила ведь хорошие вина, дорогие рестораны, красивую жизнь. – У тебя наверняка есть в планах встретить того самого мужчину, – в тоне проскочили саркастичные нотки, но не столько в ее адрес, сколько в общем. Женщины всегда ждали «того самого», но большинство соглашалось на любого мало-мальски приличного. – Я вижу, что тебе комфортней одной искать свою судьбу.

Я очень осторожно подбирал слова, чтобы не обидеть ее званием антиматери года. Да и не совсем уж она кукушка. Я оплатил хороший частный сад для Вани, кружки, развивающие клубы, логопеда и место в хорошей детской футбольной команде. Он был при деле всегда, но остальное время с Юлей же. И оба они, вроде, довольны этим.

– Я стараюсь стать хорошей матерью, – отводя взгляд, тихо проговорила Юля, – но я многое упустила. Знаешь, у меня не было молока. Я не кормила Ваню. Да и мама как-то сразу на себя заботу о нем взяла, – взгляд потерянный на меня перевела. – Я не была готова стать ему настоящей опорой. Деньги были…

Да, неплохо ее моя мать взгрела. Старт в красивую жизнь обеспечила. Ничего, этот вопрос подниму еще. До сих пор ответа не потребовал, только опасаясь, что скандал Наташу заденет, а этого допустить нельзя. Моя жена и дочь должны максимально мягко принять новую реальность.

– Я искала себя, – продолжала Юля, – даже в школу искусств поступила, думала о своем будущем, и только сейчас поняла, что потеряла сына. Он не привязан ко мне. Ваня постоянно про тебя спрашивает, ждет, когда приедешь…

Она вцепилась в мою ладонь, и я сжал руку в ответ, молча сочувствуя. Юля сама выбрала путь матери-одиночки. В этом не было моей вины, и все же я чувствовал себя паршиво. Потому что в душе радовался, что она не пришла ко мне, узнав о своем положении. Я бы не бросил беременную от меня девушку, женился бы, взял ответственность, но тогда не встретил бы Наташу, не ощутил, какой невероятно сладкой, яркой, порой терпко-горькой бывает любовь. Не взял бы на руки маленький комочек счастья, имя которому выбиралось буквально перекрестным огнем! Сошлись на Еве и помирились. Я жил бы обычной жизнью среднестатистического семейного человека. С Юлей у нас никогда не было того, что связывало с Наташей. Поэтому я верил, что жена поймет и примет.

– Юль, мы должны что-то решить. Я не могу больше жить в забеге. Разрываться между своей семьей и сыном. Это выматывает и нечестно по отношению к Наташе.

– Но мы ведь тоже твоя семья, – посмотрела на меня пронзительно. Я нахмурился, и Юля быстро исправилась. – Точнее Ваня.

Я изначально был честен с ней и никаких намеков, что мы могли бы стать кем-то большим, чем мужчина и женщина, когда-то зачавшие ребенка, не давал. Между нами нет ничего ни на духовном, ни на физическом уровне.

– Нужно Ваню подготовить. Завтра мы идем гулять. Я попытаюсь объяснить, а ты вечером подключишься.

Я одобрительно кивнул, а, дождавшись, когда Юля оставит меня одного, позвонил жене. Наташа не ответила. Я написал ей, попросил связаться со мной. Уже соскучился. Я не любил уезжать от нее. А когда приходилось, весь на нервах ходил. Естественно, не только из-за тоски по любимой жене. Я боялся. Постоянно боялся, что она позвонит в неподходящий момент, увидит, узнает, ей доложат и бог знает что еще! Меня пугала перспектива потерять ее. Я лгал Наташе. Скрывал важное. С каждым днем усугублял свое положение. Но я любил. Каждый день, сколько знакомы, любил только ее. Надеюсь, мне это зачтется.

После завтрака Юля с Ваней отправились гулять по исторической Москве, ну и в Мавзолей, естественно. Я сел за ноутбук, но постоянно на телефон просматривал. Наташа не перезвонила и не ответила до сих пор. Заработалась, что ли? Меня царапнула эта мысль. Наташка порой так погружалась в «свой» мир, что с боем прорывался к ней. А ведь у нее были возможности сделать карьеру на телевидении или в печатных СМИ. Диплом по журналистике, талант, харизма и профессиональная дерзость, отличавшая простого журналиста от акулы в своем деле. Ну и я у нее был! Не зря же руководил крупным медиа-холдингом. Я, правда, занимался исключительно управлением бизнес-процессами и финансами, вопросы на местах решали другие люди. Но я хотел бы поспособствовать реализации супруги в профессии: у нас было три канала, модные журналы, новостные издания и куча мелочевки вроде интернет-колонки мистической фигни. Наташа поработала немного, но после декрета не вернулась. Она хотела иметь свое дело, быть независимой. Не хотела быть обязанной кому-либо. Даже мне.

– Вернулись? – вымучил улыбку. На работе завал. Боюсь, вернуться придется раньше, чем обещал Ване. И молчание Наташи напрягало. Ну, телефон ей для чего?! Чем так занята, что про любимого мужа забыла? Я не то чтобы не доверял ей или сильно ревнивым был, но жена у меня красивая, очень эффектная женщина. Когда-то я влюбился в юную красавицу, теперь она полностью созрела, соком налилась, как спелая сладкая вишня. Наташа часто снималась для блога у профессиональных фотографов – мужиков, естественно, – и с предложениями по рекламе тоже обращались не только женщины. Партнеры всякие. В общем, сказать, что я мог расслабиться и положить яйца на диван нельзя. Мне льстило, что моя женщина привлекала взгляды, но не нравилось, что она тоже могла обратить внимание на кого-то другого. На кого-то лучше. На того, кто не лгал ей. Да, я чертовски боялся, что Наташа уйдет от меня. Факт.

– Пап, я столько всего видел!

– Экскурсия по центру и на речном трамвае, – проговорила Юля. – Устали очень.

– Мы видели Ленина! Он похож на мумию только не в бинтах. Я их видел в энциклопедии и в мультиках. А можно их где-то увидеть?

– Конечно, можно. Обязательно свожу тебя в музей в Каире.

– А это где, Каире?

– Каир, – поправил я. – Столица Египта.

– А Египет далеко?

Столько вопросов! Впервые вижу ребенка, который в столь нежном возрасте так живо интересовался историей! Мы проговорили часа два, потом сын отрубился. Юля тоже была вялой – заметно, что ее утомляли такие забеги, а бесконечные вопросы она предпочитала игнорировать.

– Да, – ответил на звонок тещи, выйдя на балкон. Холодно звездец, но сейчас не до комфорта. Хоть кто-то вышел на связь. Даже Темыч не отвечал на звонки сегодня.

– Ромочка, дорогой, здравствуй. Ну как там Наташка с Евочкой? Они спят, наверное, им звонить не стала…

– Здравствуйте, мама Марина, – привычно обратился, – а что с ними? – не понял я.

– Ром, ты не вернулся, что ли? – удивилась теща. – Ева же в больнице…

– В смысле? – ошалел я.

– Ты не в курсе? – она тоже была удивлена. – У Евы температура поднялась, в больницу положили, гнойная ангина. Наташа с ней. Перенервничала, наверное… – начала оправдывать дочь.

– Все ясно, – отчеканил, злясь на жену и безумно переживая за поночку свою. – Спасибо, доброй ночи.

Наташка, зараза такая! И что, бля, помешало мне позвонить?! Или отцу необязательно знать, что в его семье происходит?!

Я стремительно вышел из спальни с собранным чемоданом. Приеду и устрою взбучку любимой женушке!

– Ты куда? – Юля поймала меня в общей гостиной.

– Мне нужно уехать, – я сорвал с вешалки пальто. – Ева в больнице.

– О! – обеспокоенно ахнула. – Понятно… – и печально вздохнула: – Ваня расстроится. Он так ждал… Ну ничего, утром сама скажу, что тебе пришлось срочно уехать от нас.

Черт! Я обернулся и на нее всю такую печальную тяжело взглянул. Меня разрывало от беспокойства за дочку, но и Ваньку жалко. Ждал ведь. Мы с ним редко виделись. Он ведь тоже мой ребенок.