Дом бьющихся сердец

– Может, еще обувь наденешь? – предлагает друг, поправляя свободную черную блузу, достающую ему лишь до пояса брюк. Ему удалось придать ей стильный вид.

Я кошусь на ряд обуви. Пойти еще на одну уступку? Я не готова махать белым флагом перед физиономией Лоркана, даже ударить его этим флагом. А к чему я готова, так это по полной использовать свое положение.

– Новая обувь – новые мозоли. У меня еще ноги не выздоровели.

Натянув нижнее белье, которое кажется сотканным из подогретого на солнце масла, я отправляюсь исследовать царство Лора.

Феб вытягивает шею.

– Дальше этого места я пока не заходил.

Я поворачиваюсь, разглядывая пещерообразную комнату, увитую решетками вертикально растущих…

– Это тыква? – Подхожу к одной из стеновых панелей, увитой кустами, и провожу пальцами по листочку в форме сердца, торчащему из зеленой луковицы.

– Тау. Тыква. – Женщина с серебристыми ниточками в черных волосах, с подведенными черным глазами и татуировкой пера на скуле подвязывает бечевкой другой стебель с набухающим плодом. Отрезав лишнее удлиненным железным когтем, она обращает свое внимание на меня и произносит цепочку слов на вороньем, я улавливаю лишь самое последнее.

– Я знаю «бенфрол»! – заявляю с детским восторгом я и поворачиваюсь к Фебу, который смотрит на меня сверху вниз с мягкой улыбкой. – Означает «горная ягода». Я пробовала ее во время путешествия по Монтелюче. Самые вкусные ягоды на свете!

Черные брови женщины сходятся над тонким носом – идеально прямым и симметричным, почти как у Лоркана.

Так, с чего я о нем вспомнила? Наверняка из-за переутомления. Мы с Фебом гуляем уже несколько часов, и я не преувеличиваю. Небо, сияющее сквозь большой люк в этой трехэтажной комнате-пещере, приобрело великолепный бронзово-лавандовый оттенок.

Скоро Небесное Королевство окутает ночь. Ночь, которую мне, возможно, придется провести на полу какого-нибудь коридора, потому что я вряд ли одолею дорогу обратно. Ноги буквально отваливаются. Разумеется, я ни за что не признаюсь в этом Фебу, который время от времени косится на мои голые ступни и перечисляет различную удобную обувь, которую я могла надеть в гардеробной.

На четырнадцатом километре я пригрозила другу, что если он не перестанет указывать на мою глупость, я скажу Лоркану, что он подбирает для меня женихов. Феб закатил глаза, тем не менее с тех пор то и дело опасливо прикрывает ладонью свое достоинство.

– Фэллон? – Женщина произносит мое имя так же, как и остальные вороны, превращая в слово, которое звучит как бурный ручей, бегущий по гладким камням. Она кивает на другую часть пещеры и жестом приглашает меня следовать за ней.

Я повинуюсь. Мне пришлось испытать всевозможные эмоции в этом месте, где меня удерживают против воли, но в их число не входит страх перед народом.

У подножия одной из решеток очертания женщины расплываются, и она превращается в черное облако. Я слегка отступаю, когда она приобретает свою птичью форму. Я заметила, что самки воронов хоть и крупные, но меньше самцов, самый внушительный из которых – Лоркан.

Женщина взмывает вверх, черные перья отливают сапфировым блеском, когда она приближается к открытому люку.

– Как ты думаешь, что она хочет тебе показать? – Волос касается дыхание Феба.

– Понятия не имею.

Она взлетает к самому верху стены, зависает – крылья двигаются стремительно, как у колибри, – и хватает что-то железным клювом. Сердце замирает, когда я замечаю тонкую веточку, усеянную розовыми ягодками – бенфролом.

Неужели она полетела за ними, увидев мое волнение при их упоминании?

Птица не садится на землю, а оборачивается в клубы дыма, которые сливаются в ее двуногую форму, в зубах у нее зажата ветка. С улыбкой, от которой вокруг рта собираются тонкие морщинки, она протягивает ветку мне.

Я улыбаюсь ей в ответ.

– Спасибо… – Принимая гостинец, я указываю на нее. Она недоуменно хмурится, поэтому тыкаю пальцем на себя и говорю: – Фэллон. – Затем вновь указываю на нее.

Она дотрагивается до солнечного сплетения и представляется:

– Эйрин.

– Спасибо, Эйрин!

Она вновь улыбается, темный взгляд скользит по моим чертам, изучая.

Я отрываю ягодку и отправляю в рот. О Великий Котел! Вкус именно такой, каким мне запомнился! Сироп с легкой кислинкой.

Феб тоже отрывает розовую ягоду, нюхает и жует. Застонав от удовольствия, тянется за добавкой, но я отскакиваю и спешу запихать в рот как можно больше лакомства. Детский сад, знаю, и если бы не набитые щеки, я расхохоталась бы.

Друг хватает меня за талию и щекочет до тех пор, пока я не отдаю ему почти голую ветку.

– Боги, сколько тебе лет, Фэллон?

В перерывах между приступами смеха я слизываю сладкий ягодный сок с губ.

– Все из-за ходьбы, – еле-еле выговариваю я. Стираю с подбородка нечто похожее на розовую слюну и слизываю с пальца.

– От усталости проявляется твоя животная натура?

Упоминание о моей вороньей крови умеряет веселье.

Феб тяжело вздыхает и протягивает мне последнюю ягодку в знак примирения.

– Вот. Возьми этот волшебный эликсир и продолжай хохотать.

Я скрещиваю руки на груди.

– Это всего лишь ягода. К тому же у меня закончились хохотушки.

– Какая жалость. Звук был чудесный. – Глубокий голос подстегивает мое сердце, ускоряя темп.

– А?ло, Морргот. – Мой льстивый друг отвешивает поклон.

– Вижу, ты отыскала мое любимое место во всем королевстве. – Лоркан выскальзывает из-за моей спины.

– Забавно. – Феб взмахивает веткой, как волшебной палочкой, в сторону грядок, забитых фруктами и овощами. – Похоже, и у Фэллон это место любимое.

Я испепеляю его взглядом. В ответ он лишь подмигивает.

– Мое любимое место – мой дом в Люче.

Лоркан испускает преувеличенно горестный вздох.

– Потому что мое королевство – унылая тюрьма?

Феб махает веткой в моем направлении.