Перья

– Ты трогал мои волосы, а он нет. Он даже ничего не сказал про цвет.

Джаред, наконец, поднял глаза, такие черные, словно они были сделаны из оникса.

– Он смотрел не на волосы, – сказал он, прежде чем откусить еще кусочек, – а на твою грудь. С другой стороны, она почти вываливается из твоего платья. Так что, возможно, ты этого и хотела.

Как и официант, я покраснела. Мое декольте и правда было выставлено напоказ, но не намеренно. Я ничего не ответила, и Джаред тоже. Мы ели в тишине. В такой напряженной, что я почти чувствовала, как она липнет к моей коже, словно патока.

Джаред съел все до последнего кусочка и принялся за бокал с вином.

– Ты должна попробовать вино, – его тихий голос после продолжительной тишины звучал словно через мегафон. – Это «Шато Лафит» 1978 года.

Я положила вилку и нож на край тарелки и выпила немного воды.

– Я еще вчера сказала, что не пью.

– Это не просто выпивка, Перышко. Это история в бутылке. Жидкое золото. Амброзия богов.

– Я не могу.

– Попробуй.

– Джаред, я не могу.

– Попробуй, иначе я уйду в свою комнату на все оставшееся время, и ты потратишь его впустую, сидя здесь в одиночестве.

– Ты не понимаешь.

– Тогда объясни мне!

– Моя вера запрещает алкоголь.

– Твоя вера бессмысленна. Один глоток тебя не убьет.

Я прикусила губу, но не потому что колебалась, а потому что начинала злиться на него за упрямство и боялась сказать что-то, что могло стоить мне пера.

– Я никому не скажу, – произнес он.

Я стиснула зубы.

– Я. Не. Могу.

Джаред оттолкнулся от стола и встал.

Когда он направился к двери, я воскликнула:

– Ты несправедлив!

– Перестань ожидать от меня справедливости. Я нечестный человек. Однако я человек слова. Я уйду, если ты хотя бы не попробуешь мое вино. Я не прошу тебя напиваться. Я лишь прошу…

Слезы защипали мои глаза. Я схватила свой бокал и залпом выпила темную жидкость. Я изо всех сил старалась не распробовать его вкус. Не наслаждаться бархатистой текстурой, покрывающей мое нёбо, не смаковать сладкий и земляной аромат, обволакивающий язык.

Я правда пыталась возненавидеть вино, но не смогла. Так что я решила возненавидеть мужчину, который заставил меня нарушить правила.

– Ты жестокий человек, Джаред Адлер.

Он вернулся на свое место.

– Разве оно не превосходно?

– Оно отвратительно.

Колющая боль, которую я ожидала, когда пила вино, пронзила меня сейчас. Я стиснула зубы и со стуком поставила бокал на стол. Ножка отломилась и поцарапала ладонь. Но физическая рана была ничем по сравнению с агонией от потери еще одного пера.

Слезы закапали с моего подбородка, когда серебристое перышко опустилось на ковер.

– Зря я вернулась.

Нужно уйти, пока меня не ощипали словно птицу, которую я только что съела. В горле встал ком. И слезы потекли по щекам, смешиваясь с пролитым на дрожащие колени вином.

Глава 14

Моя травмированная рука была перевязана тканью. Я распахнула покрасневшие глаза и обнаружила Джареда на корточках рядом со мной. Он помог мне.

Хоть я была вне себя от гнева, все равно удивилась, что не вкус запретного плода стоил мне пера, а ложь. По крайней мере, мне так показалось. Устав гадать, я взяла все еще полный бокал Джареда и осушила его.

А потом я ждала. И ждала.

Ничего не произошло.

Ничего. Не. Произошло.

Это только сильнее испортило мне настроение, потому что я не могла винить Джареда за поврежденные крылья. Все было только на моей совести.

– Тебе же понравилось, правда, Перышко? – его легкомысленный тон привел меня в ярость.

– Никогда больше не угрожай мне, – с негодованием прошипела я. – «Нет» значит «нет».

У него перехватило дыхание.

– Pardon[30 - Прости (фр.).].

Узел в моем горле ослаб. Из всех ожидаемых от него ответов я не могла и предположить извинение.

Двери столовой распахнулись, и раздались короткие распоряжения. Мгновение спустя Джаред затянул салфетку вокруг моей руки и деликатно положил ее мне на колени. После он отошел в сторону, чтобы официант мог убрать разбитый бокал и вытереть стол.

Наблюдая, как пятно, словно свежая кровь, расползается по белой скатерти, я услышала вопрос Джареда:

– Mimi, tu peux aller lui chercher quelque chose ? se mettre? Et un pansement.