Серафим

Ашер скрестил огромные руки на широкой груди. Не знай я мать Евы, другого архангела, я бы решила, что серафимы отлиты из иной формы, нежели все мы.

– Но вот тебе, с другой стороны, следует опасаться.

– Чего я должен опасаться, Селеста?

– Того, что я случайно – или нет – снова задену твои драгоценные перья, Сераф.

– Я выжил в первый раз. Уверен, что переживу еще одно покушение на мои крылья.

– Покушение? – Я ухмыльнулась, но потом стерла эту ухмылку, потому что передо мной стоял ненавистный человек, который заслуживал исключительно холодного приема и сердитых взглядов. – Слушай, если у тебя есть скрытое намерение показать мне, что я упущу…

– Нет у меня никаких скрытых намерений.

– Твое сострадание не знает границ, Сераф, но я все же предпочту пройтись. – Так я и сделала, зашагав по серебристым булыжникам.

Мгновение спустя воздух сгустился, и аромат Ашера – ветер, замша, солнечный свет – вновь окутал меня. Великий Элизиум, архангел упрям, и это говорит особенно упрямая девушка. Если я сделаю вид, что его рядом нет, он уйдет?

Я пробовала этот подход целую минуту, после чего не выдержала:

– Не мог бы ты найти другого неоперенного, чтобы, – я облизала губы, прежде чем слово «раздражать» сумело бы вылететь изо рта, – оказать помощь?

Вместо того чтобы понять намек, Ашер ответил:

– На днях я встретил твою маму.

Мой шаг замедлился. Неужели он пытался снова меня задеть? Почему, черт возьми, он заговорил о моем биологическом родителе?

– У меня нет матери, Сераф.

– Есть.

Я поджала губы.

– Она живет в гильдии…

– Эта женщина была утробой, а не матерью. – Поскольку я не могла оставить все как есть, я спросила: – Зачем ты с ней встречался? Чтобы обсудить мое затруднительное положение?

– Раз ты не хочешь иметь со мной ничего общего, я подумал, что она сможет до тебя достучаться.

Я мрачно усмехнулась.

– Она хоть помнит, что у нее есть дочь?

– Помнит, но вмешиваться не желает.

– Сюрприз. Сюрприз. – Почему я не могу думать о ней равнодушно? – Кстати, о матерях, Сераф, кто мама Найи?

Он изучал стеклянный фасад ресторана на углу, где одинокая официантка протирала столы. Когда мы проходили мимо, ее взгляд упал на Ашера, и полотенце выскользнуло из ее руки, шлепнулось на край стола и упало на пол. Поскольку она не могла видеть его крылья, я предположила, что ее потрясло его телосложение. Если только она не увлекалась косплеем. В своей коричневой тунике и таких же брюках архангел выглядел так, будто только что сделал передышку в бою со львом. Девушка следила за ним до самого бульвара, высунув язык изо рта. Ашер же совершенно не обращал внимания на свою ангельскую энергию.

Когда мы дошли до бульвара, я повторила свой вопрос:

– Итак? Кто же стал этой счастливицей среди истинных, которую ты оплодотворил, Сераф?

– Мать Найи была человеком.

Удивление – слишком слабое слово для описания моей реакции на его ответ.

– Была?

Он устремил страдальческий взгляд на проносящееся такси.

– Она умерла.

– Ох. Мне жаль.

Такси промчалось по полосе, предназначенной для общественного транспорта, посылая порыв холодного ветра в перья Ашера.

Я ахнула.

– Ты солгал о забастовке!

– Так и есть. – Его голос совершенно не выказывал сожалений.

– Не знала, что золотой мальчик Элизиума способен вводить в заблуждение бедных, ничего не подозревающих неоперенных.

Ашер закатил глаза. На самом деле закатил, в одну минуту его зрачки были направлены на меня, а затем на чернильное небо.

– Я бы не назвал тебя бедной или ничего не подозревающей, Селеста.

Я улыбнулась.

Как только его взгляд вновь устремился ко мне, выражение лица архангела смягчилось, что придало ему дружелюбный вид. Но этот взгляд только пускал пыль в глаза.

Ашер не добряк. Он могущественный, жестокий мужчина, который отнял у меня лучшую подругу.

Должно быть, он почувствовал направление моих мыслей, потому что его улыбка померкла, и он вздохнул.

– Что я сделал на этот раз?

– Дело не в том, что ты сделал сейчас, а в том, что ты сотворил в прошлом. Я не могу забыть и не могу простить.

В этот раз, когда я ушла, он не последовал за мной.

Глава 15

Кладбище пустовало, ворота были запечатаны. Мне даже не пришло в голову, что оно может быть закрыто.

Я заглянула сквозь чугунные решетки в поисках смотрителя с фонариком. Не найдя ни единой живой души, я прошла вдоль каменной стены в попытке разглядеть пост охраны, когда передо мной приземлилось тело.