Дом бьющихся сердец

Я отнимаю руку и кладу обратно на колени. Как она может так говорить? Они держат меня в неволе.

– Хорошо, что ты наконец увидела истинное лицо Данте, – говорит Джиана, а Энтони внимательно следит за моей реакцией.

Не желая ни думать о Данте, ни обрывать нашу отжившую свой век дружбу, я меняю тему.

– Так чем еще вы все занимались, помимо того, что обратились в вороницизм?

– Вороницизм? – хихикает Риччио.

– Отдыхали, гуляли, знакомились с людьми. – Джиа берет ломтик сыра с деревянного блюда, заполненного кусочками фруктов и поджаренными овощами. – Общаться непросто, поскольку многие вороны не говорят по-лючински. Хотя те, кто говорит, помогают с переводом.

Я замечаю, как через таверну, подобно змее, плавно скользит девушка с черными, как смоль, косами, и глазами еще чернее, затем останавливается у нашего столика. Улыбается. Не то чтобы я ждала, что она начнет рычать или каркать… ладно, немного ожидала.

– Джиа, а?ло!

Джиана поднимает взгляд на новенькую. От меня не ускользает, как ее серые глаза блестят серебром.

– Привет, Ифе!

– Есть свободное место?

– Конечно! – Джиана подвигается.

– А ты, верно, Фэллон? Очень приятно тебя познакомить.

– «С тобой познакомиться», – поправляет Феб.

– Ох, тау! С тобой познакомиться… – Слова раскручиваются с совершенно неправильными ударениями. Лючинский язык походит на мелодию арфы, в то время как вороний подскакивает и перекатывается, как камни на дне бурной реки, – грубо, влажно, гортанно.

Девушка улыбается, обнажая кривоватые зубы, которые, однако, ничуть не портят впечатления – ее красоту отметили и Джиана, и Риччио.

– Ифе – сестра Имоджен, – объясняет Феб.

На ее скуле, под черной полосой косметики, проглядывает маленькое перышко, как и у всех воронов.

– Ты уже встречать Имми?

Воспоминание о помощнице Лоркана ерошит и так колючее настроение.

– Столкнулись с ней и Рибио по пути сюда, – говорит Феб, и при упоминании фамилии Лоркана все в таверне замолкают.

– Ну, я хорошая сестра. – Ифе наклоняется над столом, и ее длинные косы скользят по плечам – которые шире, чему у Джианы, хоть и не такие широкие, как у Риччио. Вероятно, полеты здорово развивают мускулатуру.

Я пытаюсь припомнить, широкие ли плечи у Имоджен. Впрочем, мы встретились в довольно темном коридоре, и я была слишком занята тем, что прожигала взглядом своего тюремщика.

– У нас с тобой много общего, Ифе! – Сибилла насмешливо смотрит на старшую сестру, которая закатывает глаза.

– Лично я предпочитаю Джиа… – Не успевает Феб произнести последний слог, Сибилла хватает с блюда дольку апельсина и бросает в смазливую мордашку нашего друга. Фрукт попадает тому прямо в широкий лоб, сползает по носу и плюхается на стол. – Так ты только доказала мою правоту, Сиб. – Он вытирает с лица сок. – И, кстати, ты за это поплатишься.

Подруга дерзко улыбается, будто подначивая его. О, Феб отомстит. Он всегда отвечает на гадость, но в отличие от Сиб, которая сначала стреляет, а потом спрашивает, у Феба бесконечный запас терпения.

– Так значит, Имоджен работает с вашим королем? – любопытствую я.

– Вашим?

– С Моррготом. Или как его называет ваш народ? – Слово оставляет неприятный привкус на языке: долгое время я считала его именем Лоркана. То есть именем его птиц. Данте развеял мое заблуждение, предоставив перевод: Ваше Величество.

– Ваш народ? – повторяет Ифе, ее брови сходятся на переносице. – Твой отец Кахол, разве нет?

– Ага. – Сибилла подталкивает меня плечом.

Лоб Ифе разглаживается.

– Ты тоже ворон, Фэллон. Лоркан Рибио и твой король тоже.

– Лоркан Рибио никогда не будет моим королем! – Заявление вызывает у посетителей таверны злобное шипение.

Хм… Люблю, когда мне бросают вызов, Биокин.

Я бросаю взгляд на выход из таверны, где я ожидаю увидеть Лоркана. Не найдя его, изучаю каждую тень в поисках золотых бусинок.

Я не бросала тебе вызов.

Тем не менее я его чувствую.

Хотя я формирую ответ лишь мысленно, губы повторяют слова:

– Это не вызов!

– Что? – переспрашивает Сиб.

– Ничего, – бурчу я.

– Полагаю, Фэллон похожа на мать, – Риччио задумчиво потирает щетину на подбородке. – Говорят, принцесса Шаббе была усладой для глаз.

Кровь отхлынула у меня от лица.

– Ты в курсе? – Я оглядываю стол в поисках недоуменно сдвинутых бровей и не нахожу. – Вы все в курсе?

– Лазарус нам сказал, – мягко признается Сибилла, будто чувствуя, что я готова в любой момент сорваться.

Я осматриваю сумрачную таверну, разыскивая гиганта-целителя с заостренными ушами, однако среди посетителей его нет.

– Он думал, что раз Энтони знает, то знаем и мы, – добавляет Джиа.

Взгляд падает на капитана. У него такие же голубые глаза, как у Данте, однако сегодня они кажутся темнее – не как дневное небо, а как океан, простирающийся между Люче и Шаббе.

– Когда ты понял?