Восточная мудрость

Коль дважды покормится сыром твоим.

Рассказ

Раз некто калеку-лису увидал,
Увидев, на господа вмиг возроптал:
«Для твари безногой ну что за житье,
Откуда достанет и корм, и питье?»
Лищь это подумал, как льва увидал,
Был в пасти у зверя убитый шакал.
Пожрал этот хищник добычу, а все
Остатки достались калеке-лисе.
Столкнувшись с подобным же случаем вновь,
И видя господню к творенью любовь,
Решил наш дервиш многомысленный впредь,
На промысел божий надеясь, сидеть.
Ведь львов многомощных и то, наконец,
Питает всегда вседержитель-творец.
Так, руки сложа, он сидел, убежден,
Что будет накормлен создателем он.
Однако не шел ни родной, ни чужак,
От глада дервиш превратился в костяк.
Терпенье иссякло, рассудок угас,
Но, к счастью, раздался таинственный глас:
«С безногой лисицы берешь ты пример.
Нет! Льва избери образцом, лицемер!
Таким будь, как лев, чтоб от трапез твоих
Остатки могли напитать и других.
Кто силен, как лев, но как эта лиса
Беспомощным стал, тот презреннее пса.
Добычу бери, наделяя других,
Отнюдь не надеясь на милости их.
Работай, покуда имеешь в руках
Ты силу – и взвесят твой труд на весах.
Будь мужем – трудись для себя и других,
Не будь прихлебателем трапез чужих.
Несчастным поддержки протягивай длань,
А помощи ждать от других перестань.
Господь только тем помогает, кто сам
Готов постоянно помочь беднякам».
К щедротам, к даяньям лишь умный готов,
Не ждите щедрот от безмозглых голов.
Блажен в этом мире и в том только тот,
Кто полон к творениям божьим щедрот.

Близ города Кеша однажды один

Погонщик верблюдов промолвил: «О сын,
Кормись близ богатых и щедрых: они
Не любят сидеть за обедом одни».

Подвижник-скряга

Жил в Азии Малой подвижник. Речист,
Учен, родом знатен и жизнию чист.
Прослышав о нем, я отправился в путь
С толпою друзей, чтоб на мужа взглянуть.
Подвижник был рад иноземным гостям,
Радушную встречу устроил он нам.
Но много имея богатых жилищ,
И злата, и нив, был он щедростью нищ.
Он был в обращенье и ласков, и благ,
Но пуст был и холоден в кухне очаг.
Всю ночь он молился, усерден зело,
Не спали и мы – животы подвело!
Чуть утро хозяин является к нам
С приветом, расспросами, с лаской к гостям.
Меж нас находился один весельчак,
Который ответил хозяину так:
«Созвучьем лобзанье лишь мило своим
Со словом „питанье”, которое чтим.
Сапог не целуй, но корми, а потом
Хотя б ты ударил меня сапогом».
Блажен только тот, кто стяжательству враг,
А постник бессонный, но черствый – не благ.
Вот так же татарин на страже стоит –
Хоть очи бессонны, да сердце в нем спит.
О да! Святость – в милости. Это усвой,
А хладная речь – барабан лишь пустой!
Тот будет блажен, кто взыскует во всем
Лишь тайного смысла, забыв о пустом.
Дает лишь идея значенье словам,
Поступки, слова без идеи – лишь хлам!

Рассказ о Хатэме Тайском

Я слышал, что Тайский Хатэм скакуна
Имел вороного среди табуна.
Он легкостью – ветер, а ржанием – гром,
Мгновеннее молнии в беге своем.
Он камни разбрасывал из-под копыт –
Не туча ли вешняя с градом летит?
Пустыня ему, как вода кораблям;
За лётом его не поспеть и орлам.
О щедром Хатэме молва и хвала
До слуха царя Византии дошла:
«В щедротах Хатэму подобного нет,
А лошади равной не видывал свет».
Сказал царь везиру: «Прекрасна молва,
Но нет доказательств того, что права;