Восточная мудрость

Один человек, хоть и был он богат,
Боялся, скупясь, самых маленьких трат.
В свое удовольствие жить не хотел,
А также не делал и добрых он дел.
Сребро он и злато держал под замком,
А сам был того и другого рабом.
Однажды он прятал под землю добро,
А сын подглядел, притаившись хитро.
Он вынул оттуда припрятанный клад
И золото стал расточать, тароват.
У щедрых не держится злато: рукой
Одной получив, расточают другой.
Скупец был проделкою той разорен,
Предался отчаянью, горести он.
Он платья распродал иль отдал в заклад,
А сын между тем был и весел, и рад.
Терзался отец и не спал по ночам,
А сын говорил, предаваясь пирам:
«Коль злато под спудом, не все ли равно,
Лежит ли там камень простой иль оно?
В погоне за золотом рушат гранит,
Чтоб был ты с друзьями и весел и сыт;
Но, право, бесцелен добытчиков труд,
Коль злато добытое прячут под спуд».
Не диво, коль смерти желает твоей
Семья, если был бессердечен ты с ней,
Наследством твоим насладиться хотят,
Когда упадешь ты, как с гор водопад.
Взгляните на скрягу! Не правда ли, он
Сидит, точно клад стерегущий дракон?
Богатства не тронут, покуда над ним
Тот кладохранящий дракон невредим,
Но будет низвергнут он смерти пращой,
И люди разделят тот клад меж собой.
Собравши богатство, используй скорей,
Пока ты не сделался пищей червей.
Коль ты прозорлив и разумен, следи –
Полна назиданья поэма Са’ди,
И если его не отринешь ты речь,
Насущную пользу сумеешь извлечь.

Рассказ о ничтожном благодеянии и великой награде

Один человек, пожалев старика,
Купил благодарность ценой медяка,
Но позже свершил преступление он
И был властелином на смерть осужден.
По случаю казни волненье умов,
Народ любопытный на кровлях домов.
Был тут же и нищий. Что ж видит? О страх!
Его благодетель под стражей, в цепях.
О том подаянии вспомнил старик,
В нем глас состраданья к бедняге возник,
И крик исступленный он поднял тогда:
«О люди! Султан наш скончался! Беда!»
Кричал он и руки ломал над главой.
Услышавши крик сей, турецкий конвой
С испуганным воплем, себя по лицу
И в грудь ударяя, помчался к дворцу;
Примчались к султанским палатам стремглав
И видят, что царь их по-прежнему здрав.
Преступник меж тем в суматохе сбежал,
А схваченный старец пред шахом предстал.
Спросил его шах: «Отвечай мне, старик,
Что значил безумный и дерзкий твой крик?
Я верой и правдою правил страной,
Зачем же народу грозил ты бедой?»
Бестрепетно шаху ответил дервиш:
«О ты, что со славой над миром царишь!
От криков моих не страдал ты ничем,
Несчастного спас я от казни меж тем!»
Властитель был речью такой изумлен,
И старцу простил прегрешение он.
А бедный преступник меж дебрей и скал,
На каждом шагу спотыкаясь, бежал.
Спросил его встречный: «Поведай, о друг,
Как мог ты от казни избавиться вдруг?»
Ответил бежавший: «Меня – то не ложь –
Спасла благодарность за доданный грош».
Ведь в землю затем зарывают зерно,
Чтоб пищу давало голодным оно.
Смотри, сколько пользы порой от гроша,
От камешка пал Голиаф, не дыша.
Сей мысли пророка и честь, и хвала,
Что щедрость и благо – гонители зла.
Поэтому в царстве Бу-Бекра Зенги
Не знают о том, что такое враги.
Всем миром владеть я желаю тебе,
Чтоб мир приобщился счастливой судьбе,
Ведь в царстве твоем благоденствует люд
И розы без терний колючих цветут.
В сем мире ты тень от лучей божества,
И память пророка в тебе так жива.
А если не всеми ты признан, о шах,
Что ж? Тайны не всем открывает Аллах!

Рассказ

Раз некто во сне увидал страшный суд.
Вопит в исступленьи и в ужасе люд.