В сад я в горести вышел, и утру не рад,
Розе пел соловей на таинственный лад:
«Покажись из бутона, возрадуйся утру,
колько чудных цветов подарил этот сад!»
* * *
И вино, и любовь, и зоннар есть у нас,
Крест и храм, виночерпия бдительный глаз.
Мы вольны, холосты, мы – поклонники чаши,
И с добром, и со злом обнимались не раз!
* * *
Эта родинка, мук моих горьких исток,
Заняла навсегда ее губ уголок!
Бог, создавший для нас ее крошечный ротик,
Это зернышко жить возле круга обрек!
* * *
Плод ума мудрецов можно ль чувством стереть
Или завистью злато расплавить на медь?
Глупый словно собака, мудрец – словно море,
Осквернить это море и псу не суметь!
* * *
Наступил этот праздника радостный час,
Много нег и услад он готовит для нас.
На странице твоей Книги мира извечной
«Вечно жить!» – для тебя там начертан указ.
* * *
Блага мира – как мед; кто его переел,
Возбужденье в крови, жар и дрожь – их удел.
А тиран, что кебаб ест из печени нищих,
Коль взглянуть – в пожиранье себя преуспел.
* * *
От чела твоего – белых роз аромат,
Твои волосы мускуса запах хранят.
Из рубиновых уст блещут райские перлы,
У дверей твоих страх и смятенье царят.
* * *
Благочестия путь – есть презрение благ,
Ведь стремящийся к ним беден духом и наг.
Будь смиренным, как будто ты уж под землею —
Под землей сохранишь жизни праведный знак.
* * *
В жертву жизнь у порога к Тебе принести —
Это будто в Керман тмин душистый свезти,
А пожертвовать верой, и жизнью, и миром —
Саранчиную лапку лишь преподнести!
* * *
Сахар ты, если б мог он улыбкой сиять,
Кипарис ты, коль мог бы он гордо ступать,
Ты – луна, если б в небе луна говорила,
Ты – свеча, если б та так умела пленять!
* * *
Только солнце успело Твое воссиять,
Как на поиск душа полетела блуждать.
Онемел мой язык – милость мне не прославить,
Суть достоинств Твоих и уму не понять!
* * *
Колесо небосвода – как мельничный вал,
В этой мельнице жернов износа не знал:
Сколько б мерок зерна ни насыпало время,
Ненасытный и жадный, он все пожирал…
* * *
Те, для коих у тайны разорван покров,
Неспокойны за судьбы людей и миров.
Лишь страданья Любви они в мире приемлют —
Там, где нету Любви, приговор их суров.
* * *
Взгляд любимая нам подарит, может быть?
И тиранство свое прекратит, может быть?
Есть ли сила, что стан с прямотою «алифа»
Вдруг согнув, в букву «дал» превратит?
Может быть…
* * *