Багровый – цвет мостовых

– Да вижу, что помрет! – совсем рассвирепел трактирщик. – Поэтому убирайся вместе с ним живо!

Хмель давно покинул разум изрядно уставшего старика, так что его взгляд был исполнен стойкости.

– Послушай, – серьезно проговорил он, вручая исступленному собеседнику шиллинг. – Ему всего-то нужно тепло и немного еды. Глядишь, поправится.

Подумав, трактирщик спрятал шиллинг в карман, но рука его еще сжимала бродяжьи отрепья.

– А что мне делать с ним, когда придут гости? – холодно спросил хозяин, на что щетинистое желтое лицо старика исказилось в беззубой улыбке.

– Ты и сам знаешь: про твою лачугу помню только я и еще парочка таких же горемык. Думаю, если они заглянут, то вряд ли обратят внимание на что-либо.

Выкрутившись из крепкой хватки, нищий поспешил удалиться и оставить бедного трактирщика наедине с мыслями. В свою очередь тот некоторое время постоял на улице, все еще удивляясь произошедшему, но вскоре вернулся в помещение и запер дверь.

Стоя у порога, он издали окинул взглядом скорчившегося на пуфе малыша, но подходить не стал. Кратко вздохнув, мужчина прошел к себе в комнату и снова лег спать, забывшись безмятежным сном.

Тем временем мальчик почти перестал дрожать. Его мышцы лишь изредка сокращались в незначительных судорогах, но, вероятно, это происходило из-за кошмаров.

Проснулся он ближе к вечеру. Боль запульсировала в голове, едва он открыл глаза. Малыш попробовал сменить положение и перевернуться на бок, но спина тоже недобро дала о себе знать. Тогда он совершенно случайно издал еле слышный стон, возвестив господина хозяина о своем пробуждении.

– Боже, он еще живой, – донесся до мальчишки суровый низкий бас.

Собрав остатки сил, ребенок привстал на локтях и опасливо огляделся, после чего не сводил взора с незнакомого господина – единственного, кто находился с ним в помещении. Теперь воспоминания о минувшей ночи и о старом бродяге стали зыбкими для него.

– Ходить можешь? – резкий голос господина снова прорезал тишину.

Мальчик поспешно кивнул, не желая злить сердитого незнакомца. Однако, когда он сполз с пуфа на пол, его ослабшие ноги подкосились, и он едва не упал. Удостоив презрительным взглядом столь жалкую картину, трактирщик приказал юному гостю сесть за стол.

Не успев полностью прийти в себя, ребенок неуклюже добрался до стола. Голова его болела и вдобавок кружилась; в глазах периодически темнело. Забравшись на стул, как альпинисты вскарабкиваются на горы, малыш выдохнул с усталостью.

– Чего бы ты хотел? – равнодушно спросил господин.

Щеки мальчика вспыхнули, но не от жара.

– У меня нет денег, – признался он стыдливо.

– Тебе не нужно платить, за тебя уже внесли плату, – пояснил мужчина. – Так что ты будешь есть?

Смущенный вниманием, ребенок опустил блуждающий взгляд. Внутри его съедала тревога, ведь он не понимал, как оказался в этом месте, что ему можно делать, а что нельзя.

– Я просто голоден, – пробормотал он.

– Ясное дело, что голоден, – хозяин закатил глаза. – Скажи мне, чего бы ты хотел поесть? Не знаю ж я, что ты любишь.

– Я люблю все.

Господин вздернул бровь и направился в соседнюю комнату. У порога он остановился и обернулся.

– Пить будешь?

Малыш кивнул:

– Пожалуйста, принесите воды.

В скором времени еда была готова. Трактирщик застал гостя опустившим голову на стол и дремлющим.

– Поспишь потом, а сейчас ешь, пока еда не остыла.

Маленький путник вздрогнул и очнулся. Вид и запах еды возвратили его к жизни. Перед ним стояла миска с супом, тарелка с картофелем и яйцом и стакан воды. Оголодавший поглощал пищу быстро, едва пережевывая; какая-то часть ума подозревала, что все это может быть отнято в любую секунду, поэтому в нем проснулась жадность.

– Умерь свой пыл, – проговорил хозяин, изредка наблюдая за посетителем.

В какой-то момент любопытность в трактирщике взяла верх, и он решил задать интересующие его вопросы, когда ребенок уже завершал трапезу.

– Как давно ты ел?

Малыш озадаченно склонил голову и едва заметно пожал плечами.

– Давно, – после недолгой паузы он прибавил поникшим голосом. – Еще с мамой.

– Так у тебя есть мать. И где же она?

Пытливый и грубый тон господина отпугивал мальчишку. Его взгляд снова заблуждал по помещению, появился ком в горле.

– Нет, – пролепетал юный гость, страшась дать волю слезам и тем самым разгневать хозяина таверны. – У меня ее нет.

Долгие пару минут господин молчал, скрестив руки на груди и облокотившись на стену. Приняв какое-то решение, он прошествовал к выходу, снял с крючка поношенный сюртук и отпер дверь.

– Куда вы, сэр? – переполненный волнением, встрепенулся ребенок.

– В полицейский участок.

– Зачем? – не понимая незнакомых слов, еще больше перепугался он.

– Затем, что мне не нужны проблемы с законом. Да и держать тебя у себя мне не выгодно, – хозяин повернул голову и оценил взором пустые тарелки. – Отпустить не могу, следовательно, тебя нужно передать в надежные руки.

– Зачем? – снова прошептал малыш.

– Чтоб ты не бродяжил, а жил, допустим, в работном доме[2 - Работный дом – заведение для нищих, где те получают еду за каторжный труд.]. Там тебя будут кормить.

После этих слов трактирщик вышел и запер дверь.

Почувствовав неумолимый ужас, мальчик побежал следом. Страх придал ему сил. Он толкнул дверь, но она не поддавалась. Недоверие к незнакомцу, несмотря на сытное угощение, разрасталось в душе ребенка с каждым мгновением.

Он еще раз огляделся и заметил окна. Приблизившись к ним, он обнаружил, что они тоже плотно закрыты. Вспомнив про отдельную комнату, в которую заходил господин, мальчик поспешил туда, и сразу его взору предстало окно. Вероятно, хозяин его открыл, чтоб проветрить помещение после готовки. Воспользовавшись этим, малыш приставил к стене стул, залез на него и выбрался наружу.

Не теряя времени, он, одурманенный страхом, припустил бегом насколько ему позволяли силы.

Редкие и мелкие камушки царапали порозовевшую кожу его босых ног. Ветер нахально перебирал волосы, что ухудшало видимость пути. Коснувшись затылка, юный беглец понял, что неизвестно где потерял шляпу, однако не слишком огорчился.