Всё небо охватить
И пойманного месяца
Совсем не отпустить.
1909
«Здесь отвратительные жабы…»
Здесь отвратительные жабы
В густую прыгают траву.
Когда б не смерть, так никогда бы
Мне не узнать, что я живу.
Вам до меня какое дело,
Земная жизнь и красота?
А та напомнить мне сумела,
Кто я и кто моя мечта.
<1909>
«Слишком легким плащом одетый…»
Слишком легким плащом одетый,
Повторяю свои обеты.
Ветер треплет края одежды –
Не оставить ли нам надежды?
Плащ холодный – пускай скитальцы
Безотчетно сжимают пальцы.
Ветер веет неутомимо,
Веет вечно и веет мимо.
1909?
«Музыка твоих шагов…»
Музыка твоих шагов
В тишине лесных снегов,
И как медленная тень
Ты сошла в морозный день.
Глубока, как ночь, зима,
Снег висит как бахрома.
Ворон на своем суку
Много видел на веку.
А встающая волна
Набегающего сна
Вдохновенно разобьет
Молодой и тонкий лед,
Тонкий лед моей души –
Созревающий в тиши.
<1909?>
«В непринужденности творящего обмена…»
В непринужденности творящего обмена
Суровость Тютчева – с ребячеством Верлена,
Скажите – кто бы мог искусно сочетать,
Соединению придав свою печать?
А русскому стиху так свойственно величье,
Где вешний поцелуй и щебетанье птичье!
<1908>
«Листьев сочувственный шорох…»
Листьев сочувственный шорох
Угадывать сердцем привык,
В темных читаю узорах
Смиренного сердца язык.
Верные, четкие мысли –
Прозрачная, строгая ткань…
Острые листья исчисли –
Словами играть перестань.
К высям просвета какого
Уходит твой лиственный шум –
Темное дерево слова,
Ослепшее дерево дум?
Май 1910, Гельсингфорс
«Когда мозаик никнут травы…»
Когда мозаик никнут травы
И церковь гулкая пуста,
Я в темноте, как змей лукавый,
Влачусь к подножию креста
И пью монашескую нежность
В сосредоточенных чертах,