Величие богов в лучах пурпура. Романтика в пустыне

– Мистика какая-то.

– Не то, чтобы, но присутствует, – Многозначительно посмотрела на него Селина-Арно.

– А как вам удалось пережить годы войны?

– Куда труднее, чем вам за океаном. После трагической гибели господ я стала управлять имением. Дела шли хорошо, мы поставляли в Лондон всевозможные фрукты и овощи, цветы и даже продавали шерсть, удерживая внушительное количество овец. С приходом войны наше благосостояние резко пошатнулось, многие работники ушли на фронт и только 10 из 30 вернулись с войны. Рабочих рук катастрофически не хватало. Мы работали все, не пренебрегая ни чем, многое пришло в упадок, нам пришлось уменьшить наше количество овец, просто чтобы выжить. Это всё было в прошлом. Теперь мы постепенно возрождаемся и приводим в порядок наши земли акр за акром. К сожалению, многое ещё в слишком плачевном состоянии.

Гордон тут же бросил взгляд на безупречный вид Селины-Арно, и тут же задался немым вопросом.

Женщина многозначительно усмехнулась, и смело бросила: «Это от Шанель, если не ошибаюсь, вы угадали это. Мне нет необходимости скрывать своё состояние, которое оставили мне господа и которое я поддерживаю и приумножаю»

– Я неплохо разбираюсь в подобных вещах. – Согласно кивнул головой Гордон. – Но я не пытался вас судить.

– Это сделали ваши глаза, которые постоянно подводят и заставляют чувствовать себя неловко. После годов войны и лишений хочется расправить крылья и начать жить по-новому. Пойдёмте. Уже всё на столе и стынет.

Гордон сидел в огромной гостинной и ощущал, что обедает с призраками а не с людьми живущими в настоящее время. Эта вся обстановка, эти высокие витражи, деревянная мебель, огромный камин, почерневший от времени в центре залла, портреты предков, которых он никогда не знал и до селе даже не интересовался. Оленьи рога практически занимающие все стены и каменный пол, выложенный малосохранившейся до наших времён мозаикой.

Он ел с тарелки из старого как мир фарфора и вертел в руке серебрянную вилку. Еда была необычной, хотя и вкусной. Над ним весела необыкновенной величины хрустальная люстра и просто давила на голову. Этот стол непозволительно больших размеров, который явно сделали в то время, как закладывали фундамент этого дома. Господи, как же здесь уныло и мерзко.

За столом находились только двое: он и Селина-Арно.

Она спокойно резала мясо на маленькие кусочки и ложила их себе в рот, запивая отменным вином, при этом внимательно наблюдая за гостем-брюзгой.

– Вы уже стали считать минуты, когда покините этот радушный дом, чтобы не вернуться сюда больше никогда. – Спокойно констатировала женщина.

Гордон уже не скрывал своих чувств и больше не хотел пускать в ход свои галантные манеры.

– Я не большой любитель старины. Точнее сказать вообще не любитель. Это прошлое, которое меня тяготит. Я привык ко всему современному и новому. У меня дом наполнен жизнью и комфортом по последнему писку моды, несмотря на лишения за годы войны. Всё твердит о жизни, а здесь она умерла.

– Но мы то живие, а вы поди уже записали нас в призраки. – Продолжала так же спокойно есть Селина-Арно.

– Извените, я сегодня совершенно забыл о вежливости. Это впервые со мной такое за всю мою жизнь.

– Извинения принимаються. У вас просто есть с чем сравнить, а мы прожили здесь всю нашу сознательную жизнь, если не считать того времени, которые я провела с господами и несколькими слугами в Египте.

– В Египте? А что вы там делали? – Оживился Гордон.

– Долгая история, но боюсь на это у вас не будет времени.

– Ну почему же, я никуда не спешу.

– Я полагала, что вы захотите немедленно покинуть дом после того, как встертитесь с нашим адвокатом, стало быть прошлое вас совершенно не могло бы заинтересовать, или я не права? – Пытливо уставилась на него управляющая.

Гордон только стал пожимать плечами.

– Так до завтрашней встречи всё равно делать нечего.

– Хммммммммм……. – Хорошо, только для начала давайте закончим наш ланч. Я ужасно голодна, а это последний раз когда я буду есть. Мои ужини всегда состоят исключительно из апельсинов, а этим сыт не будешь. Таков мой собственный режим.

Вообще за этим столом за всегда собираеться весь дом, но так как сегодня вы у нас довольно важная птица, мы не знали как вы бы смогли отреагировать на это, поэтому все обитающие дома на отрез отказались пожаловать за господский стол.

– Какая вежливость. Просто лёгкое напоминание, что я мешаю жизненному процессу этого дома.

– Боже упаси, у меня даже не было намёка на это, я просто представляла вас совершенно другим. Человеком, который мог бы стать нашей опорой, тем, на кого надеялись мой приёмный отец и мои кузены, чтобы рассказать всю жизнь и всё, что с нами произошло. Стало быть дом семьи Беркли ошибся в вас.

– Мне очень жаль, но по моему я никак не подхожу на эту роль. И к тому же все финансовые вопросы я готов решать без всяких на то отговорок.

Селина-Арно отодвинула тарелку в сторону и взялась за десерт в хрустальной вазочке, чернослив со сливками.

– Попробуйте, весьма на это надеюсь, что вам это понравиться. Если бы дело состояло в одних деньгах, мне нужен был надёжный союзник. Странно, что вы до сих пор не спросили как погибли ваши родственники.

– Простите, моё полное безразличие. Я должен был бы сделать, но боюсь моя душа совершенно не тяготит к этому дому, месту, истории и всему, что связано с этим домом. Я, кажеться, стал старым для всякого рода преключений, романтики, любви и прочим глупым сентиментальным вещам. Моя жизнь налажена, скучна и самое ужасное, что я не хочу в ней ничего менять, ну хоть убейте. Кажеться внутри меня что-то умерло. Лопнула одна их важнейших струн, которая и была ответственна за энергию жизни, которая бурлила во мне.

Селина-Арно положила локти на стол и подпёрла подбородок, внимательно слушая скучного собеседника.

– В семьи Беркли были три брата и одна сестра. Поездка в Египет в корне изменила их жизнь и мою, в частности. Мы вернулись от туда спустя какое-то время и они все погибли в одном авто. Смерть была ужасна, и не оставила шанс никому выжить. Мы знали, что всем нашим бедам обязаны одному предмету, который был выкраден из гробницы и за прикосновение к которому мы заплатили высокую цену, спустя годы мы так и не знаем где он, чтобы вернуть его на место, и мы несём этот груз в нашей жизни по сей день.

Гордон устало потёр виски: «А как этот предмет пропал?»

– Если бы я могла только знать. У моей семьи не было от меня никаких секретов, однако эта частичка их жизни для меня безвозвратно утрачена. Я ошибочно полагала, что вы бы могли помочь мне собрать всю мозаику в полную картину, которую мне так и не удалось.

Гордон встал с места и заложив руки в карманы стал медленно прохаживаться возле окон, с которых открывался волшебный вид цветочных красот и буйство красок. Селина-Арно стала внимательно наблюдать за его поведением и его восхищенными глазами, когда он смотрел на их сады.

– Знаете что, – Неожиданно он произнёс после долгой паузы раздумий, – У меня вдруг возникла не плохая идея. А что если вы расскажите мне обо всём на свежем воздухе. Шаг за шагом. Я полагаю, что всё-таки буду скучать за этими красотами, в которых утопает старый как мир этот дом. Что вы на это скажите?

Они спустились в сад через четверть часа и открыли скрипящую и поржавевшую калитку в сад, который по праву можно было ознаменовать эдемским. – Нет, вот чего я не мог даже предположить, это подобное обилие ярких красок, тишина и тончайший аромат, что исходит от каждого уголка этого рая. Понимаете Селина-Арно, у нас в Америке не придают должного внимания выращиванию цветов. Всё сконцентировано на минимализме: деревья, кусты и большие просторы, а жаль, здесь присутствет даже что-то магическое, то, чего пока я не могу объяснить.

– Не пытайтесь, просто наслаждайтесь, невозможно объяснить всё то, к чему питаешь восхищение. – Мудро заключила женщина, – Знаете, мне даже будет проще обо всём вам рассказать, потому, что завтра вы покините Англию и унесёте все мои секреты за океан, а там всё это уже будет в сущности никому не интересно.

– Тогда я просто умолкаю и буду вашим внимательным слушателем, обещаю.

Женщина согласно кивнула головой.

Глава вторая. 1930 год Египет. Луксор. Дом Говарда Картера

После открытия гробницы фараона Тутанхамона в Луксор приезжали многие известные персоны с туманного Альбиона, чтобы воочию полюбоваться невиданными красотами. Наверное в тот момент семья Беркли посетила радушный дом известного арехолога в последних рядах. Это был предпоследний год, когда великий археолог оставался жить в Луксоре, чтобы потом возвратиться в Англию и прожить там остаток своей жизни.

Сам дом находился недалеко от раскопок, окружённый песками, которые приводили в уныние. Вокруг не было ничего, только пустынный пейзаж, это походило скорее на место изгнания из рая, а жаркий климат и беспощадное солнце было тому доказательство. Здесь не было спасения от пыли.

Такое место вселяло в шеснадцатилетнюю Селину-Арно мучительную пытку, которая плохо, хотя и мужественно переносила жару.

Они прибыли сюда на корабле, после долгих недель морем, а теперь перед ней стояло не менее трудное испытание: пустыня Сахара.

Скромное жилище Картера говорило всё о том, что оно совершенно не предназначено для приёма гостей, а более всего располагало для работы одинокого и замкнутого в себе волка.

В тот вечер в этом волчьем логове было семейство Беркли и один из близких друзей обоих сторон мелкий чиновник при дворе короля Ахмеда-Фуада 1 Рашид Боонуесли. Последний гость был завсегдатаем в доме Картера, хотя дружеским его визиты трудно было назвать. Скорее всего они носили деловой характер, а когда на этом можно было хорошо заработать, то у Рашида на это был необыкновенно острый нюх. Так он уже приобрёл несколько вещиц из гробницы Тутанхамона за неплохую цену и готов был уже обсуждать последующие приобретения на выгодных с обеих сторон условиях, но не в этот день.

Сегодня он пожаловал в дом великого археолога исключительно из за семейства Беркли, которого не видел несколько месяцев, а им было уже что обсудить.