Ты лишь одна в ночи, в сиянье серебра

– Прошу, моя дорогая,

Да, в женщине, как в книге, мудрость есть.
Понять, способен смысл её великий,
Лишь грамотный.
И не сердись на книгу,
Коль, неуч, не сумел её прочесть.

– Как красиво, кто это написал? – Изумилась Парис

– Омар Хайям. Я большой поклонник поэзии.

– Вы заставили меня испытать восторг. Вы чародей? – Засмеялась женщина.

– Всего лишь простой смертный и ваш покорный слуга, ну раз я угадал, что действительно может вас изумить, стало быть, я не растратил свои способности узнавать людей и быть, как вы говорите, даже чародеем, хотя в вашем случае тут никакой магии.

Женщина пригубила кофе и стала чувствовать, как ей становиться всё больше уютно и тепло среди этого мира, который она не успела познать, а он заставил её страдать.

Она смотрела на улицу, где не переставали сновать туда-сюда туристы и поняла, что здесь ей совершенно не хочется думать о жутком прошлом, она заново открыла для себя какой-то непонятный комфорт, и что она не жалеет теперь, что пробудет тут несколько недель, может даже пожалеет, что придётся возвращаться? Кто знает? Однако погрузившись в свои раздумья, она не видела, как пристально смотрел на неё торговец, в его глазах сначала читался шок, изумление, а потом необъяснимая радость, которую он ждал очень давно, но почему он сейчас это испытывал, пока знал только он и никто больше.

– Спасибо вам за всё, господин Абдалла, вы умеете возвращать утраченную людям радость. – Ласково пролепетала она на прощание.

– Но я не сделал ничего такого особенного, – Запротестовал он, – Погодите, у меня для вас будет один подарок. – Он достал из под прилавка небольшую бархатную коробочку и подал женщине: «Потом откроете, это исключительно для вас»

– Но я не могу принять столь дорогой подарок и потом, вы меня совершенно не знаете, – Запротестовала со смущением женщина.

– Вам не о чем беспокоится или испытывать неловкость моя дорогая, – Опять запротестовал старый араб. – Вы достойны на много больше в этой жизни и скоро вы в этом сможете убедиться сами.

Парис вышла из ювелирной лавки и в более бодром настроении не спеша пошла по улице, в направлении к своему отелю. Стояла невыносимая жара. Дышать становилось всё труднее и труднее. Женщина стала всё чаще утирать с лица капли пота, стала идти всё быстрее, чтобы где-нибудь скрыться и тут неожиданно споткнулась о что-то и обнаружила, что её один из ярко-красочных сандалий абсолютно разорвался в мгновенье ока, да ещё так, что в нём абсолютно было бы невозможно дойти до отеля.

– Только не это! – Захныкала Парис и сняв с ноги уже непригодную обувь тут же опустила в ближайшую урну для мусора. Всё, теперь придётся идти абсолютно босой до ближайшего магазина. Горячая, раскалённая земля жгла ноги. Женщина тут же свернула в первую же попавшуюся лавку, где на витрине красовалась обувь и тут же стала лихорадочно искать подходящие сандалии, однако это оказалось куда не просто. Каждый был краше другого, и манил своим очарованием, так и зазывал со своей восточной манерой: «Купи меня!»

Парис брала в руки одни, потом другие и наконец, схватив более подходящую пару тут же пошла к кассе не давая шанса другим оказаться на её ногах, но не тут то оказалось: позади неё вырос высокий незнакомец в белоснежной дишдаше и держа в руках четыре пары красочных сандалий, которые женщина отбросила, не в состоянии выбрать – ласково произнёс: «Они заслуживают тоже служить вам, моя дорогая»

Парис в изумлении подняла на него глаза и замерла: красивый, средних лет мужчина смотрел на неё своим пронизывающим душу взглядом и спокойно ждал, пока она опомниться от неожиданности.

– Это я возьму с собой, – Он тут же отобрал с её рук выбранную победоносную пару сандалий и подал свою кредитку кассиру.

– Простите, а что вы делаете? – Тут же опомнилась женщина. – Мне не нужно столько обуви и к тому же я не могу позволить заплатить другому человеку за себя, к тому же незнакомому, – Запротестовала Парис.

– Меня зовут Сейд, теперь вы знаете моё имя, надеюсь, что теперь вы не станете быть против, если я позабочусь о том, чтобы вы не обожгли ноги, ступая на горячую землю? – Сказал он спокойно. – Прошу, это всё для вас. У вас превосходный вкус и всё, на чём вы останавливались, я находил более чем привлекательным для того, чтобы это носили.

Парис не нашлась что сказать, однако приняла из рук одну из пар обуви, которую подал ей незнакомец и тут же одела.

– Но мне было достаточно одной. – Попыталась безнадёжно протестовать она. Зачем так много и к тому же меня есть деньги.

– Это так ничтожно мало, что мне хотелось сделать для красивой женщины. – Он пытливо посмотрел на неё и улыбнулся своей белоснежной улыбкой на гладко выбритом лице.

– Парис, меня зовут Парис, – Подала она руку для приветствия.

– Очень приятно. Я должен открыть вам страшную тайну. Я наблюдаю за вами уже 2 часа, Аллах милостив, дал мне шанс сблизиться с вами. Вы споткнулись об камень, и ваша обувь пришла в непригодность. Его деяния всегда велики, даже если мы не заслуживаем порой на его милость.

– В самом деле? Однако, почему мне удивляться. Я не пыталась смотреть по сторонам, ничего и никого не видела вокруг себя. – В миг её лицо стало хмурым, и она натянула на глаза большие солнцезащитные очки.

Сейд тут же указал рукой на ближайшую кафешку и осторожно взял её за локоть.

– Ваше настроение я заметил с первой минуты. Вы прошли мимо меня, когда заходили в ювелирную лавку, опустив глаза.

– Увы. – Тяжело вздохнула женщина.

Они сели под навесом и официант тут же подал две ароматные чашки кофе.

– Эта поездка продлевает наш с мужем брак, – Глухо произнесла Парис, сделав глоток ароматной жидкости. – Он не поскупился купить один из самых дорогих отелей и попросил таким образом прожить со мной в браке, даже если и на расстоянии.

Сейд молча слушал её, не сводя глаз, и попивал горячий кофе.

– Почему ваш брак на гране распада?

– Да мы, собственно говоря, поженились скорее по обстоятельствах, чем по каким то вообще чувствам. Трудно сейчас понять моего мужа, почему он так ревностно цепляется за эти отношения, который нельзя даже назвать удовлетворительными. Четыре года назад я была женой шведского дипломата, который в силу некоторых трагических обстоятельств погиб два года назад и мне тут же предлагает руку и сердце мой сотрудник из посольства.

– И вы согласились?

– В тот момент я боялась скорее одиночества, остаться наедине со своим горем дома, чем меня мог заботить брак без любви. После свадьбы он тут же уехал в другую страну и так постоянно.

– Странно, что он оставлял такую женщину как вы одну, – Брови Сейда взметнулись ввысь.

– Более странно, что он не хочет развода. Мы с самого начала живём каждый своей жизнью. Я подумала, что ещё молода и могла бы встретить кого-то, а он молит не покидать его, потому, что не хочет остаться без меня.

– А вы не пробовали говорить с ним откровенно? Как-то наладить отношения, сделать их более тёплыми?

– Боюсь, мы не слышали друг друга. Мы оставались всё время глухими к просьбам и мольбам друг друга. Он уходил от разговора, едва ли я начинала, как то сторонился откровенных тем, всегда пытался говорить, что будто разговора и вовсе не было.

– Что вы собираетесь теперь делать? – Пытливо посмотрел на неё Сейд. – Отставив чашку.

– Для начала прожить здесь три недели, отключила телефон и сейчас совершенно не хочу думать, ни о чём, если это вообще возможно. – Пожала плечами Парис. – А вы? Какими судьбами здесь?

– В этом городе у меня офис, я в газовом бизнесе. Вдовец уже 10 лет. Дочери скоро пятнадцать.

– Мне очень жаль, но простите мою бестактность, почему вы один? Ислам разрешает иметь несколько жён, не то, что, одну.

– О, это совершенно не касается удовлетворения похоти. Я не захотел травмировать мою дочь. Не мог представить, что чужая женщина будет плохо с ней обходиться. Теперь у нас устоялась жизнь, она взрослеет, скоро уедет учиться в университет в штаты, вот тогда я и смогу подумать о моей личной жизни.

– Вы хороший отец, а вот у нас до детей так дело и не дошло.

– Ребёнок мог бы сделать узы брака более прочными.

– Ага, а ещё говорят, что любовь приходит после брака. У нас она не пришла ни до, ни после.

– Тогда у вас есть все шансы начать всё сначала. Попробуйте посмотреть на ситуацию с другой стороны.