Ты лишь одна в ночи, в сиянье серебра

– Да что вы, вам это не свойственно. Куда лучше думать, как жизнь к вам несправедлива!

– А вы поди, с небес спустились, невинно. Устраиваете самосуд и имеете право говорить мне, что для меня правильно, а что нет? Да кто вы такой, моя совесть? Возможно, вы и правы, но я не совершаю плохих поступков.

– Вы не совершаете никаких поступков, ни хороших, ни плохих. Так влачите своё жалкое существование и думаете, что попадёте в рай. А знаете, почему Бог не даёт вам никаких испытаний, потому, что только сильные люди могут подняться с колен, а такие как вы – ему не интересны, он даже таких не наказывает, потому, что такие как вы и так всю жизнь на коленях!

Парис почувствовала, как стала задыхаться от возмущения.

– Это вас не касается, каждый на небесах ответит за свои собственные грехи, а вас должны волновать ваши поступки, а не думать о моей прожитой жизни!

– Вы только что сделали один необычайный поступок, когда решили заступиться одной за всю группу, то ли от безысходности, то ли от эгоизма, то ли жалели себя, то ли ещё непонятно от чего! Наверное, один героический поступок за всю вашу жизнь!

– Тогда давайте на чистоту, как вы думаете, кто проживёт больше, я со своей ничтожной жизнью, или же вы со своим героизмом, прикрываясь мирным населением?

Маариф, почувствовал, как кровь молниеносно ударила ему в голову, и уже не помня себя от злости, схватил её за руку, понимая, что утратил контроль над яростью, бушевавшей в его душе. Он уже готов был впустить в её тело весь запас патронов, имеющийся в автомате. Его сильная, дрожащая рука заставила опуститься её на колени, и дуло оружия коснулось её головы.

– Я не обладаю красивыми манерами, возможно, я был с вами не на столько вежлив, и действительно говорил о тех вещах, которые меня совершенно не касаются, но когда я вижу таких праздных и ничем не озабоченных людей как вы, которых не заботит ничего как кроме их собственной шкуры – у меня возникает одно только желание!

– Что ж, стреляйте! На одно ничтожное существо на этой планете будет меньше, вы же у нас исполняете роль бога, судите по справедливости и кто на что заслуживает?

– Мне будет не интересна ваша смерть!

– Тогда я вам скажу так, только несчастные люди способны критиковать других, лезть им в душу и выворачивать её на изнанку! Им есть дело до всего, и знаете почему, да потому, что они сами несчастны, они не нашли себя в этой жизни, они испытывают лишь злость и пренебрежение к другим! Вы несчастны и не имеете никаких целей в жизни. Иначе ушли бы с головой в своё призвание и не высовывали оттуда даже нос или же лелеяли того, ради кого испытываете счастье. Только не говорите, что такое ничтожество как я ошибается!

Маариф зарядил автомат, приведя его к действию.

– Я из довольно состоятельной семьи и получил образование инженера в Америке. У меня нет нужды ни в чём, включая счастье, которое тоже у меня есть. Я вдохновлён моей работой, и у меня есть кого любить! Вы ошибаетесь!

– Тогда у вас есть ещё одна причина выстрелить и сделать мир чище от таких как я, я ошиблась! – Холодно проронила женщина. – Только не трогайте всех остальных. Они не должны отвечать за мои с вами перепалки!

– Убирайтесь прочь с моих глаз. Вы не заслуживаете стоять у врат Аллаха. – Он грубо оттолкнул её и что-то выкрикнул одному из воинов. Тот час же её поволокли к автобусу, однако неожиданно между скал возник вооружённый незнакомец и открыл огонь. Захватчики стали падать подобно срезанным колосьям у автобуса. Перепуганные туристы тот час же стали прятаться между проёмами сидений, а Парис оставалась лежать лицом вниз в пыли, прикрывая голову руками. Пули свистели то тут, то там, но они не касались туристов, а лишь захватчиков.

Стрельба прекратилась, однако никто из живых не рисковал шелохнуться. Вокруг валялись окровавленные тела убитых захватчиков, разбросанное оружие и пыль, которая не успела ещё улечься.

Наступила тишина, она длилась невообразимо долго, так как люди прибывали в ступоре и ничего уже доброго не ожидали от человека, расстрелявшего в одиночку группу захватчиков.

Наконец Парис решила подняться на ноги и сделав несколько попыток провалилась в без сознание.

Она не слышала, как стоящий на горе крикнул водителю забрать её в автобус и уезжать.

Глава седьмая

Визит полицейских не заставил себя ждать.

Они пожаловали в тот же вечер в компании переводчика, и с мнимым пониманием, и подобием сочувственной улыбки, пытливо смотрели на сидящую напротив них леди в шёлковом халате, которая держала в руках стакан с успокоительным, и с красными от слёз глазами, заставляла себя вернуться опять во весь этот пережитый утром ужас. Ей с трудом давалось сохранять самообладание.

– Мис Нойман, мы понимаем, что сейчас не самое подходящее время для визитов мы крайне сочувствуем и приносим извинения за то, что вам довелось пережить в пустыне, в особенности вам, но нам таки придётся попросить вас вспомнить всё до мельчайших деталей, что было вчера? А вернее сегодня утром? Как вы сами понимаете, мы не можем отложить этот разговор даже на час позже. Все свидетели происшедшего утверждают в унисон, что вы общались с главарём этой группировки.

– Как вы можете догадываться – это не было предметом моего удовольствия, и я всего лишь отвечала на его вопросы. – Проронила сухо Парис.

– Безусловно, однако, может, вы вспомните предмет вашего разговора? – Пытливо уставился на неё полицейский вместе с переводчиком, услуги которого не понадобились.

– Я просила его не трогать людей. Он сказал, что нас отпустят через несколько часов, а потом стал давать комментарии о моей жизни и философствовать, почему я одинока. Это были обидные и пустые слова. Когда я спросила его зачем это всё, он сказал, что это не моя жизнь, не моя война и не моя страна. И собственно говоря, он был прав. Этот человек ограничил меня от лишнего познания и теперь же от ненужных расспросов. Я не видела лиц захватчиков, так, как они их тщательно прятали, я не понимала о чём они говорят – так как не знаю арабского языка. Это всё. Они не были открыты ни к беседе, ни располагали к доверию. Неожиданно раздалась пулемётная очередь с вершины скалы, которая уничтожила всех до одного захвативших наш автобус, несмотря, что я была среди них – незнакомец не затронул меня пулей. А вскоре я потеряла сознание и больше ничего не помню. Слава Богу, что мы все остались живы. Через две недели я покину вашу страну и забуду эти кошмарные часы.

Полицейские простились с пострадавшей с нескрываемым разочарованием и она тут же ушла к бассейну, где рухнула на те самые подушки, на которых провела ночь возле Сейда. Женщина всё время поправляла, то распускала длинные волосы, её руки нервно касались шеи, которая почему-то нестерпимо болела, а её мысли были ни о чём. В ушах звучал голос безумного террориста, а после автоматная очередь другого безумного, который навсегда заставил замолчать обидчика.