Братство Русской Правды – самая загадочная организация Русского Зарубежья

Он был делегатом Российского Зарубежного съезда 1926 г. в Париже от русской эмиграции в Германии, соучредителем объединения «Цех поэтов» и товарищем председателя правления «Союза русских литераторов и журналистов». С. А. Соколов регулярно сотрудничал в газетах «Общее дело» и «Возрождение».

В БРП С. А. Соколов пользовался псевдонимами Фор Эвер (от англ. forever – «навсегда») и, реже, фон Эвер. Многие современники считали, что и «атаман Кречет» – это тоже он.

Без постоянной финансовой помощи Братство существовать не могло. Основные расходы взял на себя герцог Георгий Николаевич Лейхтенбергский (1872–1929) – потомок Николая I и пасынка Наполеона I Евгения Богарне, ближайший родственник баварской династии Виттельсбахов, сумевший к началу 1920-х гг. сохранить часть своей собственности в Германии, в том числе замок Зеон. Ко всему прочему, он был в родстве с великим князем Николаем Николаевичем, пользовавшимся популярностью у 70 % русских эмигрантов. В годы Гражданской войны герцог, единственный из представителей правящей династии, пытался непосредственно повлиять на события. Вместе с М. Е. Акацатовым он создал монархический союз «Наша Родина», который формировал так называемую Южную армию.[116 - См. подробнее: Пученков А. С. Антибольшевистские монархические армии Юга России в 1918 г. // Новый Часовой. 2010. № 19–20. С. 274–278.]

Еще одним символом БРП был герой Белого движения в Прибалтике, полковник, глава «северо-западников», светлейший князь Анатолий Павлович Ливен (1873–1937). После раскола (в 1932–1934 гг.) – глава БРП.[117 - См. подробнее раздел о Латвийской организации.]

Особую роль в руководстве играл писатель, путешественник, генерал Петр Николаевич Краснов (1869–1947) (по данным Н. Грант – Брат № 2[118 - Grant N. Указ. соч. P. 7.]). В эмиграции он был близок к великому князю Николаю Николаевичу, стал членом Высшего Монархического Совета. Прожив недолгое время в Германии, генерал с супругой обосновались на жительство во Франции, во флигеле имения помещицы Де ля Терьер, в глухой деревеньке Сантени (Даммари-ле-Лис, департамент Валь-де-Марн) в 20 км от французской столицы. В 1937 г. Красновы перебрались в Германию, где вплоть до конца 1944 г. проживали в доме № 115 по улице Адольфа Гитлера местечка Далевиц Тельтовского округа, в 30 км восточнее Берлина.

Все годы эмиграции П. Н. Краснов активно и успешно занимался литературно-художественным творчеством и публицистикой и даже преподавательской деятельностью. Он активно участвовал в общественно-политической жизни Русского Зарубежья. Выступал против большевизма и яростно критиковал т. н. казакийцев, считавших, что казаки являются отдельной нацией, претендующей на создание суверенного государства. Этой проблеме посвящена брошюра «Казачья “самостийность”» (Берлин: Двуглавый Орел, 1921. 32 с.).

В период 1921–1927 гг. он регулярно обращался из деревни Сантени к рассеянному по всему миру казачеству с «Открытыми письмами казакам». В них он призывал воссоздавать в зарубежье традиционную структуру станиц и хуторов, сотрудничать с организациями армии П. Н. Врангеля и, прежде всего, РОВС и, самое главное, вести национально-патриотическую «противобольшевистскую» работу. Тем самым П. Н. Краснов своим авторитетом выступал против ассимиляции и адаптации казачества и за его участие в «активистской борьбе против коммунизма», прежде всего в рядах РОВС, монархических организаций «николаевцев» и БРП. П. Н. Краснов посвятил деятельности БРП два художественных романа «Белая Свитка» (1928) и «Подвиг» (1932).

В 1920-х гг. в Верховный Круг входил разведчик Владимир Григорьевич Орлов (1882–1941). Н. Грант утверждала, что наряду с Соколовым В. Г. Орлов был соучредителем БРП.[119 - Там же. P. 4.]

По мнению Э. П. Лайдинена и С. Г. Веригина, В. Г. Орлов был руководителем штаб-квартиры БРП в Берлине.[120 - Лайдинен Э. П., Веригин С. Г. Указ. соч. С. 261.] По данным А. И. Добкина, он же ведал издательской частью, сбором информации из СССР и распространением изданий.[121 - Добкин А. Указ. соч. С. 92.]

Владимир Григорьевич Орлов (1882–1941), действительный статский советник, юрист, следователь по особо важным делам, участник Русско-японской войны. В годы Первой мировой войны он работал в контрразведке, был главным военным прокурором при штабе войск Западного фронта. Сразу после Октябрьской революции по поручению будущего командования Добровольческой армии под именем Болеслава Орлинского внедрился в Петроградскую следственную комиссию и стал председателем Центральной уголовно-следственной комиссии при Совете комиссаров союза коммун Северной области. Произвел как толковый специалист самое благоприятное впечатление на Ф. Э. Дзержинского. Одновременно В. Г. Орлов руководил подпольной белой организацией. В мае 1918 г. бежал в Одессу и вскоре стал руководителем разведки, начальником отдела в штабе Верховного командования Вооруженных сил Юга России.

В 1920 г. Владимир Григорьевич ездил в Ригу для освещения мирной конференции между Польшей и Советской Россией. С 1921 по 1926 г. В. Г. Орлов был прикомандирован к комиссии П. Н. Врангеля, созданной в Берлине для контрразведывательной работы против III Интернационала. Комиссия занималась оперативной работой и сбором информации о деятельности большевиков. Деятельность В. Г. Орлова, по меткому замечанию современных историков, доставляла «массу неприятностей Коминтерну и иностранному отделу ОГПУ».[122 - Лайдинен Э. П., Веригин С. Г. Указ. соч. С. 261.]

Полномочия между секретариатом БРП (А. Н. Кольберг) и берлинской структурой разделялись следующим образом. В письме А. Н. Толю В. Г. Орлов писал: «Всю переписку по делам Братства направляйте прямо Кольбергу, а мне все по разведывательной части, т. к. мы две эти работы, особенно по личному составу, не путаем».[123 - Цит. по: Добкин А. Указ. соч. С. 92.]

По мнению А. И. Добкина, В. Г. Орлов первое время сохранял связь с агентами в СССР, но затем они были арестованы, и вместо них информацию пересылало ОГПУ. Владимир Григорьевич активно сотрудничал с разведками Германии, Великобритании, Польши, Франции и Финляндии. Фанатичный противник большевизма считал, что для борьбы с ним хороши все способы. Он наладил производство фальшивых документов Коминтерна, заграничных аппаратов Наркоминдела, ГПУ и Разведуправления РККА.

В 1925 г. А. Н. Кольберг познакомил с ним агента ГПУ Н. Н. Крошко-Кейта. В. Г. Орлов незамедлительно потребовал характеристики у А. Н. Павлова, и тот дал самый лучший отзыв о деятельности Братства Белого Креста (ББК).[124 - Дамаскин И. А. Указ. соч. С. 161.]

По просьбе А. Н. Павлова Н. Н. Крошко-Кейт из Финляндии перешел советскую границу в районе Сестрорецка. Для этой операции было использовано «окно» В. Г. Орлова, сохранившего связи в Выборгском отделе финской политической полиции. Естественно, назад Н. Н. Крошко-Кейт вернулся с профессионально составленной дезинформацией, в которую поверил В. Г. Орлов, предложивший ему работать на БРП. Используя новое положение, Н. Н. Крошко-Кейт выявил агентов в Латвии и Литве, узнал об операциях по разработке сотрудников советского полпредства. В 1927 г. через финское окно он снова посетил СССР.[125 - Там же. С. 163.] Став «своим человеком», «король кремлевских шпионов» похитил всю документацию и образцы документов, штампов и печатей.

Историк И. Симбирцев пишет, что в 1929 г. чекист организовал провокацию, представив перед германскими спецслужбами «братчиков» в качестве обычных уголовных преступников, пользующихся поддельными документами и желающих разжечь советско-германский конфликт. В результате немецкая тайная полиция арестовала В. Г. Орлова и ряд его сотрудников. Деятельность БРП в Германии была парализована. Причем Крошко для этой операции сфальсифицировал документы Германского филиала.[126 - Симбирцев И. Спецслужбы первых лет СССР. 1923–1939. М., 2008. С. 79.]

Официальным поводом для судебного процесса явилась история с завербованным В. Г. Орловым Михаилом Георгиевичем Сумароковым-Павлуновским (псевдонимы Карпов и Якшин), бывшим эсером, сотрудником Петроградской чрезвычайной комиссии, а с 1919 г. – особых отделов ВЧК на Украине. В 1920–1922 гг. Сумароков-Павлуновский руководил заграничной работой Особого отдела ВЧК. Затем был направлен по линии политической разведки в Берлин. В 1924 г., растратив казенные деньги на актрису Дриммер, вынужден был выдать известные ему секретные сведения германской полиции. Как раз он и занимался фальсификацией различных политических и военных документов.

В июле 1929 г. в Берлине состоялся процесс по делу белоэмигрантов В. Г. Орлова и М. Г. Сумарокова-Павлуновского, обвинявшихся в подделке документов. По процессу проходил и А. Н. Кольберг. Самым скандальным фактом была фабрикация документа, который должен был доказать, что ряд сторонников развития американско-советской торговли и установления дипломатических отношений между двумя странами, в том числе председатель иностранной комиссии американского сената В. Бор и сенатор Дж. Норрис, подкуплены большевиками. Обнародованные после 1991 г. архивные документы опровергают факт фальсификации.[127 - Зданович А. Свой среди чужих: об авторе этой книги В. Г. Орлове (основано на материалах, не предназначенных при жизни для широкой публики) // Орлов В. Г. Указ. соч. С. 317.]

Л. К. Шкаренков приводит советскую официальную версию, долгое время бывшую «палочкой-выручалочкой» по отношению к информации эмигрантов из России—СССР: «Германские власти вынуждены были судить мошенников, разоблаченных неопровержимыми уликами (однако наказания они фактически не понесли). Выступавший на этом суде эксперт доктор Фосс указал на слишком грубые приемы подделки. От русских эмигрантов, по его мнению, вообще не следовало брать никаких сообщений о русских делах».[128 - Шкаренков Л. К. Указ. соч. С. 161–162.]

В наши дни историки спецслужб открывают изнанку дела: «В 1929 г. ИНО ГПУ спланировал и осуществил компрометацию В. Г. Орлова. Он был арестован немецкими властями, обвинен в изготовлении фальшивок, осужден на несколько месяцев тюремного заключения, а затем выслан из Германии».[129 - Русская военная эмиграция 20–40-х годов: Док. и материалы. М., 1998. Т. I. Кн. 1. С. 389.] Совершенно ясно, что в СССР могли заранее изготовить фальшивые печати и бланки для дезавуирования «всей продукции» В. Г. Орлова, включая и вполне подлинные материалы разведывательного характера.

Примерно в 1926–1927 гг. В. Г. Орлов поссорился с С. А. Соколовым. Брат № 1 утверждал, что подозревал Н. Н. Крошко-Кейта и предвидел скандал с подделкой документов. В свою очередь, В. Г. Орлов предполагал, что А. Н. Кольберг работает на советскую разведку, и с удовольствием впоследствии комментировал обстоятельства скандала 1933 г. За этой шпиономанией скрывалась целенаправленная работа ОГПУ по развалу БРП с помощью внесения расколов и раздувания склок.

Противоречия возникли и по отношению к уверенно идущему к власти национал-социалистическому движению. В. Г. Орлов довольно скоро стал оценивать нацистов как «правых большевиков», особо подчеркивая их ненависть к русским и планы по расчленению России. С. А. Соколов и А. Н. Кольберг до 1933 г. симпатизировали А. Гитлеру, позиция Краснова широко известна, а А. В. Амфитеатров был пламенным сторонником итальянского фашизма. Поэтому яростная критика позиции В. Г. Орлова часто носила характер самоубеждения в правильности собственных иллюзий.

В 1930 г., после четырехмесячного заключения, В. Г. Орлов при помощи В. Л. Бурцева перебрался в Брюссель. Перестав заниматься разведкой и политикой, В. Г. Орлов, тем не менее, попытался свести счеты с оппонентами из руководства БРП. А. А. Зданович приводит интересные сведения о творчестве своего героя: «В составленной справке “О деятельности Верховного круга БРП” В. Г. Орлов изобразил организацию как чисто разведывательную, служащую интересам одних иностранных держав против других, а вожди ее совершенно забыли о России, утратили напрочь идейную основу своей деятельности. Распространяемая в виде статей и писем на имя известных эмигрантских деятелей орловская информация “внесла раскол между БРП и РОВС”, а следовательно, раздробила хотя бы на время их акции против СССР. В письме Верховного Круга БРП к Владимиру Бурцеву – вечному арбитру в эмигрантских спорах и ссорах – говорилось, что В. Г. Орлов чернит не только головку организации, и прежде всего Александра Кольберга – брата № 9, но и ее саму, называет “шпионской немецкой фирмой”, разглашает в переписке имена известных ему “братьев”, ставя их под удар чекистов».[130 - Зданович А. Свой среди чужих… С. 321.]

В сентябре 1936 г. А. В. Амфитеатров в газете «Возрождение» опубликовал довольно объемную статью под кричащим заголовком «Орден Иуды Предателя», полностью посвященную В. Г. Орлову. Известный литератор безапелляционно обвинил Орлова во всех смертных грехах. Образно говоря, статья явилась последним гвоздем в крышку гроба бывшего судебного следователя и разведчика.[131 - Там же. С. 322.]

В 1940 г. гестапо арестовало В. Г. Орлова, вывезло из Брюсселя в Берлин, а вскоре его тело ранние пешеходы нашли в одном из скверов.

Секретарем («переписчиком», архивариусом, администратором и посыльным) Верховного Круга был Александр Николаевич Кольберг (?–1942) (псевдоним «Верный»[132 - ГАРФ. Ф. Р-6026. Оп. 1. Д. 22. Л. 21.] и «Ломоносов»). К сожалению, его братский номер установить не удалось: А. А. Зданович называет № 9,[133 - Зданович А. А. Шумный судебный процесс // Орлов В. Г. Указ. соч. С. 321.] А. И. Добкин – 14,[134 - Добкин А. Указ. соч. С. 95.] а А. В. Окороков – 13.[135 - Окороков А. В. Русская эмиграция: полит., военно-полит. и военные организации. С. 8.] В БРП рекомендацию ему дал его начальник В. Г. Орлов. А. Н. Кольберг был юрист по профессии, работал в разведке во время Гражданской войны в России. Он был не очень приятным на вид, но являлся хорошим оратором и истовым прихожанином, принадлежал к приходскому совету Русской Православной Церкви в Берлине и был личным другом архиепископа.[136 - Grant N. Указ. соч. P. 6.]

Он снабжал за плату три иностранные разведки сведениями о деятельности БРП.[137 - Добкин А. Указ. соч. С. 96.] Твердо уверенный, что продает секреты британской организации «Интеллижент сервис», А. Н. Кольберг, судя по всему, и не подозревал о том, что работает на ОГПУ. Был ли он завербован – неизвестно, во всяком случае, после разоблачения уехал не в СССР, как большинство известных советских шпионов, а в Югославию. Подробности дальнейшей судьбы А. Н. Кольберга выяснить пока не удалось. По информации Н. Грант он переехал сначала в Прагу, где объяснил отъезд из Германии своим антифашизмом. А. Н. Кольберг, как предполагается, позже попал в руки нацистов и закончил свои дни в концентрационном лагере.[138 - Grant N. Указ. соч. P. 16.] По другим данным, он постригся в монахи, ушел в православный монастырь в Берлине, где и умер.[139 - Незабытые могилы: Российское зарубежье: некрологи 1917–1997. М., 2001. Т. 3. С. 402.]

В Основной Круг Братства входили: писатель А. В. Амфитеатров, историк В. Л. Бурцев, дипломат С. Н. Палеолог, известный издатель-миллионер Н. Е. Парамонов. М. В. Назаров пишет, что представителем БРП на Дальнем Востоке был Д. В. Гондатти.[140 - Назаров М. В. Указ. соч. С. 232.]

Александр Валентинович Амфитеатров (1862–1938) – известный русский писатель, прозаик, поэт-сатирик, литературный и музыкальный критик, журналист. Он отрицательно встретил Октябрьскую революцию, неоднократно арестовывался и вызывался на допросы в ЧК.[141 - См. подробнее: Дело Амфитеатрова. 1921 / Публ. и коммент. А. Деккера // Вестник «Мемориала». № 6. СПб., 2001. С. 244–257.] В августе 1921 г. из Петрограда нелегально бежал через Финляндию в Берлин. Затем недолго жил в Праге. В марте 1922 г. поселился в Леванто в Италии, где и умер. Два его сына, Даниил и Максим, были членами фашистского движения в Италии.

В своих художественных и публицистических произведениях А. В. Амфитеатров выступал активным противником большевиков, занимал непримиримую антисоветскую позицию, входил в Основной Круг и пропагандировал деятельность БРП. После скандалов 1932–1933 гг. А. В. Амфитеатров вышел из Братства, в письме М. С. Мильруду от 4 августа 1933 г. он писал: «С БРП я окончательно разошелся: оно вступило на очень скользкий и малоблаговидный путь».[142 - Цит. по: Флейшман Л. и др. Указ. соч. Кн. II. C. 39.] С этого времени известный писатель сохранял стойкую неприязнь к С. А. Соколову, но поддерживал А. П. Ливена, который, по его мнению, руководил реальной диверсионной и партизанской деятельностью.

Владимир Львович Бурцев (1862–1942) – историк, редактор, издатель, публицист. Участник народовольческого и революционного движения, он наиболее знаменит как «охотник за провокаторами», разоблачивший Е. Ф. Азефа. В. Л. Бурцев также отрицательно отнесся к Октябрьской революции, призывал к созданию единого фронта против большевиков, приветствовал Белое движение. С 1918 г. В. Л. Бурцев в эмиграции, возобновил издание и редактирование газеты «Общее дело» (Париж, 1909–1910, 1918–1922, 1928–1934), стал соредактором журнала «Борьба за Россию!» (Париж, 1926–1931). В эмиграции специализировался на разоблачении агентов большевиков и чекистских провокаций. Он предостерегал Б. В. Савинкова от поездки в СССР, был одним из разоблачителей «Треста». Бурцев занял антинацистскую позицию.

В эмиграции он написал и опубликовал следующие книги и брошюры: «Проклятие вам, большевики», «В борьбе с большевиками и немцами», «Борьба за свободную Россию. Мои воспоминания (1882–1924)», «Юбилей предателей и убийц (1917–1927)», «В защиту правды: Перестанут ли они клеветать? Дело генерала П. П. Дьяконова. Дело полковника А. П. Попова и полковника Н. А. де Роберти. Заговор молчания», «Боритесь с ГПУ!», «Преступление и наказание большевиков». Используя свой авторитет в левых и правых кругах эмиграции, В. Л. Бурцев до конца жизни поддерживал БРП. После 1927 г. он был переведен в Верховный Круг.

Для обеспечения положительного отношения П. Н. Врангеля к БРП в 1927 г. в руководство организаций был введен генерал-майор Генштаба Алексей Александрович фон Лампе (1885–1967). Он окончил Первый кадетский корпус, Николаевское инженерное училище и Николаевскую военную академию. Участник Русскояпонской и Первой мировой войн. С 1918 г. в Добровольческой армии, был одним из основателей и руководителей газеты «Россия» (затем – «Великая Россия»). В штабе Кавказской армии генерала Врангеля А. А. Лампе был начальником оперативного отделения. В начале эмиграции он занимал должность военного представителя Русской армии за рубежом: в Дании, Венгрии и, наконец, с 1923 г. в Германии. После создания РОВС в 1924 г. стал начальником II отдела (Германия, Австрия, Венгрия, прибалтийские страны). А. А. Лампе как фактический редактор альманаха «Белое Дело», издававшегося в «Медном всаднике», постоянно контактировал с С. А. Соколовым и Г. Н. Лейхтенбергским. В конфликте П. Н. Врангель – А. П. Кутепов выступил на стороне первого, активно критикуя Кутепова за доверчивость к эмиссарам «Треста», а Е. К. Миллера – за безынициативность и бездеятельность РОВС. После прихода к власти Гитлера отдел РОВС в Германии был распущен, и А. А. Лампе неоднократно арестовывался гестапо. С начала 1945 г. оказывал помощь Комитету освобождения народов России. С 1946 г. проживал в Париже, был помощником начальника РОВС А. П. Архангельского, заместителем председателя Совета Российского зарубежного воинства, с 1957 г. – начальником РОВС.

В 1931 г. в Основной Круг были приняты руководители РОВС на Дальнем Востоке М. К. Дитерихс и Д. Л. Хорват. Почетным братом № 39 БРП стал генерал-лейтенант Михаил Константинович Дитерихс (1874–1937) – последний Главнокомандующий Белой армией, глава Приамурского Земского Края,[143 - Генерал Дитерихс. С. 586–588.] Воевода Земской Рати, с 1922 г. жил в Шанхае.

Генерал Дмитрий Леонидович Хорват (1859–1937) тогда же стал Почетным братом № 38, который также являлся председателем Дальневосточного отдела Русской Освободительной Казны.[144 - Егоров Н. А. Дальневосточный отдел диверсионно-террористической организации «Братство Русской Правды». С. 138.] Он занимал посты директора-распорядителя и управляющего КВЖД, Верховного уполномоченного Сибирского Правительства на Дальнем Востоке в 1918–1919 гг. Он по праву считался самым авторитетным русским общественным деятелем в Маньчжурии. Еще в 1927 г. правая и монархическая русская эмиграция в Маньчжурии, в том числе и БРП, признали его номинальным вождем в борьбе с СССР.[145 - Пограничные войска СССР. 1918–1928. С. 844.]

Среди руководителей БРП называют и лиц, которые вряд ли могли быть членами этой организации и тем более состоять в руководящих органах. Авторы-комментаторы второго тома сборника «Русская военная эмиграция 20–40-х годов»[146 - Русская военная эмиграция 20–40-х годов: Док. и материалы. М., 2001. Т. 2. С. 448.] к членам Верховного Круга относят великого князя Андрея Владимировича и писателя М. Н. Брешко-Брешковского, но Кольберг в этом же месте имеет инициалы А. П., а Брешко-Брешковского звали Николай Николаевич. Так что можно сомневаться в достоверности этих данных. Также А. В. Серегин без всякой сноски называет среди членов БРП великого князя Андрея Владимировича.[147 - Серегин А. В. Указ. соч. Л. 221.] Часто причисляемый к руководству БРП А. И. Гучков точно не мог быть даже рядовым членом этой организации.

2.4. Символы и эмблемы

Девиз БРП: «Коммунизм умрет! Россия – не умрет!» и «Мы незримы, но мы везде», а наиболее часто используемым символом БРП был православный восьмиконечный крест с надписью славянской вязью «Господи! Спаси Россию!».

Верховным Кругом БРП было утверждено Братское знамя: русский (бело-сине-красный) триколор, в правой части православный восьмиконечный крест, в верхней (белой) полосе надпись «Б. Р. П.». Официальный образец был выпущен и в виде цветной листовки.[148 - ГАРФ. Ф. 5794. Оп. 1. Д. 138. Л. 7 об.]

БРП разработало и активно использовало целую систему наград. Они хранились в парижской коллекции П. В. Пашкова,[149 - РГБ. Отдел литературы Русского Зарубежья. А 9901. Пашков П. В. Указ. соч. Л. 68–70.] в собрании В. Г. фон Рихтера в Лондоне, также, по данным В. А. Дурова, в наши дни подлинные экземпляры находятся в отделе нумизматики Эрмитажа.[150 - Дуров В. Указ. соч. С. 30–31.] Главная награда БРП – медный православный восьмиконечный крест (26?16 мм) – с надписью на горизонтальной перекладине славянской вязью: «Господи! Спаси Россию!», на обороте заглавные буквы организации «Б. Р. П.».[151 - РГБ. Отдел литературы Русского Зарубежья. А 9901 Пашков П. В. Указ. соч. Л. 68.] Награда изготавливалась и в другой версии: темно-бронзовый восьмиконечный крест (65?40 мм) с теми же надписями.[152 - Там же. Л. 69.]

Следующей наградой был светло-бронзовый четырехконечный крест (39?39 мм), на лицевой стороне серебряное матовое изображение Спасителя[153 - Там же.] (В. А. Дуров[154 - Дуров В. Указ. соч. С. 31.] и А. В. Окороков[155 - Окороков А. В. Русская эмиграция: полит., военно-полит. и военные организации. С. 225.] пишут о варианте с изображением Спаса Нерукотворного). На оборотной стороне креста сверху надпись «Б. Р. П.» и на горизонтальной славянской вязью «Боевая награда».

Все вышеперечисленные награды носились на трехцветной ленте, в походных условиях убирались в мешочек, который на веревочке висел на шее под одеждой.

С. А. Соколов-Кречетов даже учредил наследственный (передаваемый по наследству старшему в роде награжденного) Российский Орден Михаила Архангела (четырехсторонний крест (40?40 мм) с мечами по образцу ордена Св. Владимира). Крест вручался раз в год 8 (21) ноября в день Собора св. Михаила Архангела атаманом Всевеликого Войска Донского генералом от кавалерии П. Н. Красновым. На лицевой стороне ордена было выбито изображение Михаила Архангела, поражающего дьявола. Крест носился на черной муаровой ленте. Орден был создан в память о Добровольческих Белых армиях 1917–1923 гг..[156 - РГБ. Отдел литературы Русского Зарубежья. А 9901 Пашков П. В. Указ. соч. Л. 70.] БРП считала себя продолжателем их борьбы против большевизма и вручала эту награду лицам, принимавшим участие в Белом движении, а также братьям БРП и другим сторонникам, имеющим важные заслуги в освободительном движении.[157 - Там же.]

Для мусульман была учреждена специальная круглая медаль (36 мм) за боевые заслуги, с надписями по-арабски: «Братство Русской Правды» и «Нет мира между Аллахом и Шайтаном».[158 - Там же. Л. 69.] На обороте шла аббревиатура по-русски «Б. Р. П.». Медаль имела две степени: серебряную и бронзовую. Она носилась на ленте зеленого цвета. По предположению В. А. Дурова, «эта разновидность знака предназначалась для награждения литовских татар, участвовавших в движении».[159 - Дуров В. Указ. соч. С. 31.]

Рядовые братья носили нательные кресты с надписями «Боже, спаси Россию» вместо ортодоксального «Спаси и Сохрани». Такие же большие медные кресты получали члены руководства.[160 - Полчанинов Р. Указ. соч. С. 270.]

2.5. Финансирование

До 1924 г. БРП и «Русская Правда» финансировалась П. Н. Врангелем.[161 - Совершенно секретно: Лубянка Сталину о положении в стране (1922–1934 гг.). Т. 1. Ч. 2. М., 2001. С. 905.] Затем из-за эмигрантских противоречий прекратилось издание журнала, но уже через год С. А. Соколов сумел получить деньги от герцога Г. Н. Лейхтенбергского и предпринимателя Н. Е. Парамонова, и журнал возобновился. Г. Н. Лейхтенбергский стал финансировать также БРП и книгоиздательство «Медный всадник». После его смерти в 1929 г. БРП наладило поступление средств от многочисленных сочувствующих лиц, преимущественно проживающих в США.[162 - Grant N. Указ. соч. P. 5.]

С 1930 г. деятельность БРП финансировала Русская Освободительная Казна в память Царя-Мученика Николая II (РОК), созданная вице-директором департамента общих дел МВД Российской империи и начальником управления внутренних дел в правительстве А. И. Деникина Сергеем Николаевичем Палеологом (1877–1933). В эмиграции он занимал посты председателя Белградской беженской колонии, Правительственного уполномоченного по устройству русских беженцев в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев и члена Державной комиссии по делам русских беженцев.[163 - Шевеленко И. Указ. соч. С. 151–153.] В Русском Зарубежье С. Н. Палеолог пользовался огромным уважением и авторитетом как любимый сотрудник П. А. Столыпина, как прекрасный организатор тыла в годы Первой мировой и Гражданской войн и даже как несостоявшийся губернатор Константинопольской губернии.

По предложению П. Н. Краснова он возглавлял Фонд спасения Родины (Казну Великого Князя Николая Николаевича).[164 - «Казна Е. И. В. Великого Князя Николая Николаевича» (в одной Болгарии было 73 отделения) собирала денежные средства для политической и издательской деятельности. Только С. Н. Палеолог собрал 1 350 000 динаров. Казна выпускала многочисленные обращения к эмиграции с призывом пожертвовать, кто сколько может, на дело освобождения России. Она также издавала журнал «Вестник Зарубежной казны» как издание Общества взаимных сбережений с отделом благотворительности, с уставом, утвержденным французским правительством (Париж, 1925–1939. № 1–32). Под таким же названием выходила и газета. Примерами типографских листовок-обращений от имени казны могут послужить: «“К Русским в Великобритании” – обращение комитета по сбору пожертвований в Особую казну Великого князя Николая Николаевича» (Париж, б.г.) [Архив Дома Русского Зарубежья им. А. Солженицына. Ф. 2. Архив Н. Л. Оболенского (Общей канцелярии Вел. кн. Николая Николаевича). Картон 1. Д. 1. Л. 3]; «Сбор в Казну Великого Князя Николая Николаевича» (Оттиск из газеты Русь. 1924. № 337) (София: тип. газ. «Русь», 1924) [Архив Дома Русского Зарубежья им. А. Солженицына. Ф. 2. Архив Н. Л. Оболенского (Общей канцелярии Вел. кн. Николая Николаевича). Картон 1. Д. 1. Л. 14]. Многие книги и периодические издания также выходили с целью получить средства для казны. Так, на титульном листе брошюры «Армия» (42 с.), опубликованной в Белграде в 1924 г., в специально созданном для этого издательстве «Старое Время» (по аналогии с издательством при газете «Новое время») напечатано: «Чистый доход с издания поступает в казну Е. И. В. Великого Князя Николая Николаевича». Или сборник «Наше будущее» с подзаголовком «Еженедельник русского национально мыслящего студенчества» (№ 1 – «издание авторов, с № 2 издатель Н. Н. Чухнов») (Белград, 1924–1926), нерегулярно выходивший под редакцией Н. Н. Чухнова, Ф. Ф. Балабанова, печатался с портретом великого князя Николая Николаевича и пояснением: «Весь доход от издания брошюры поступает в казну Е. И. В. Великого Князя Николая Николаевича».] В 1930 г., после неоднократных обращений к А. П. Кутепову по поводу «Треста», С. Н. Палеолог демонстративно уходит со всем аппаратом и организует РОК, все средства которой шли на работу БРП. В ревизионную комиссию Казны вошли митрополит Антоний (председатель), профессор медицины Ф. В. Вербицкий, войсковой старшина В. В. Курицын. С. Н. Палеолог пересылал желающим бандеролями литературу БРП, но в конспиративной работе участия не принимал.[165 - ГАРФ. Ф. Р-6125. Оп. 1. Д. 54. Л. 2 об.]

Отделы РОК возглавляли: Дальневосточный – генерал-лейтенант Д. Л. Хорват; во Франции – генерал-майор князь Сергей Александрович Долгорукий; в Канаде – епископ Монреальский Иосаф; в Греции – генерал Иван Васильевич Ильин; в Финляндии – К. Н. Пушкарев; в Болгарии – Василий Васильевич Разстегаев; в Южной Америке – Александр Владимирович Подановский; в Тунисе – Евгений Викторович Максимов.[166 - Русская Правда. 1931. Март—апр. С. 16; HIA. M. D. Vrangel Coll. Box. 19. Fold. 32.] Председателем РОК в США был известный изобретатель и удачливый предприниматель И. И. Сикорский,[167 - Часовой. 1930. № 1. С. 7. По сведениям, любезно предоставленным Н. А. Егоровым, И. И. Сикорский к тому же являлся членом БРП (Братский номер 166).] затем – А. А. Вонсяцкий. Отделы, кроме того, имелись в городах Австралии, Африки, Чехии, Югославии, Швейцарии и др. Казна фактически была прикрытием БРП для конспиративной организации в странах Русского Зарубежья. Представителем РОК во Франции был популярный в эмиграции военный историк Антон Антонович Керсновский (1907–1944).[168 - Там же.]