Лекции по искусству. Книга 2

Передо мною мириады звезд

Я между ними лег во весь свой рост

Два берега связующие море

Два космоса объединивших мост.

Какие стихи, правда? Они, как раз и про это. Нам, конечно, сейчас надо быть более ответственными, внимательными и вместе с тем дерзко относится к тому, что мы видим. Нам надо стараться складывать эти тексты, а то мы все «бу-бу-бу». То же самое я хочу сказать и по отношению к Греции. А еще сделать и дать вам немножко другую концепцию.

Я не согласна с той концепцией, что дается по отношению к античной Греции на протяжении очень многого времени. Хотя должна сказать, что любая концепция имеет право на существование, тем более, что она доказана. Передо мной книга Вощининой «Античное искусство». Вместо имени автора можно поставить любое другое имя. Есть книга Полевого, есть книга Випра, Вермана, Мутора, Винкельмана, великого Циннера, которым пользовался Томас Манн. Существует масса книг, которые с очень давнего времени дают определенную концепцию Греции. Почему? Потому что Греция – это пуповина, которой мы питаемся до сих пор. И она не перерезана. Помните, я вам говорила об этом? Это наше родовое место, куда мы можем деться, если у нас греческий алфавит. Стоишь у камня и легко читаешь на древнегреческом. Это, действительно, наше все, и я говорила вам уже раньше, что по отношению к античности принята периодизация. И она вещь устойчивая и никогда не меняется. Собственно говоря, периодизация придумана нами: немцами в 18 веке, римлянами в 3—4 веках, а советскими искусствоведами в 20-м веке. Она одна и та же, и неизменна – это деление. Я беру Грецию, но читать буду кратко. Я могу читать о ней и год, и два. Но у нас очень большая программа, поэтому читать я ее буду коротко. Периодизация следующая. Гомерская – самое поразительное в том, что мы ничего не знаем, что там было. Конечно, понятия какие-то были, описания, но у нас нет того, что сейчас называют таким словом, как «артефакты». Ни тебе дома, ни тебе крыши, ни тебе мальчика, ни тебе девочки, ни тебе собачки. Ничего. То есть нет художественных произведений – только описание. А описание очень интересное. Иногда попадаются такие кувшины, которые называются «диплоидные сосуды», датирующиеся примерно 9-ым или 11-ым веками. Мы верим, нам все равно – их нельзя сложить ни в какой текст. Сосуд и сосуд. И мы над ними медитируем:

– Вот, видите, – говорим мы, – 9-ый век, диплоидный сосуд, Гомер, такое высокоразвитое, художественное время, уже жизнь такая могучая, форма эпическая, развитый язык. А на вазах только один меандр «непрерывность времени» – волна. Нам искусствоведам не интересно, что в искусстве нет гекзаметра, он только в литературе. Сохраняется легенда о времени, а потом мы говорим сразу, быстро и пишем так же сразу и быстро «архаический период». А «архаика», знаете, как будет в образном выражении? Это будет «Когда?», «Как туда надо идти?», или «Иди-ка ты отсюда и до обеда не приходи!». Это примерно так. Почему я так говорю? Потому что архаическим периодом считается то, с чего мы начинаем его считать. Где-то 7—6 века, но это с хорошей натяжкой. И поверьте, во всей литературе. Облегченный выдох. Общий. Наконец-то, облегчение. Где-то там начало этого архаического периода. Правда, не понятно, где плывет хронология. То ли 7-ой, то ли 8-ой… Одним словом архаический. Что в него входит – это так интересно! Безумно! И когда архаический период кончается, то это так же встречается большим, глубоким, общим, великим вздохом облегчения. А чем он заканчивается? Победой греческих этнических племен в греко-персидской войне! Ура! Вот тут и начинается все то, о чем мы знаем. Победа греков в греко-персидской войне на рубеже 6—5 веков является не совсем концом архаического периода. Он еще немножко-немножко длится, но я вам скажу по секрету одну вещь, того чего нет в книгах: при архаическом периоде складывается тип периптера, изображение спортсменов и кого-то еще, кого никто не знает и гадают: кто это? По одним сведениям это одно, по другим – другое. Впрочем, неважно. Архаический период замечательный, потому что уже есть мальчишки, девчонки, периптеры и очень интересный центр архаической культуры. Он находился в Малоазийской Греции и назывался Милет. Художественная и философская столица Милет. Потом начинается наше наилюбимейшая классическая Греция 5 века. Это, как в Европе, когда говорят, что лучший период был между двумя войнами: первой и второй. Фокстрот танцевали, из мундштуков курили, шапочки такие на головах носили, юбки до колен, в театры ходили, кино. Какая красота! Конец 10, 20, 30-х годов. Боже мой! Так вот, главная Греция находилась, как раз, между Греко-персидской и Пелопоннесской войнами. Все, что мы знаем о Греции – тут! А Пелопоннесская война длилась лет сто, ну, уж 80 – это точно! Сколько там поубивало! Давайте, вот как договоримся: когда будет нужна датировка, я вам буду ее говорить. Это третий период.

Четвертый период – это высокая классика. Все тоже очень здорово, потрясающе. Все любимо, все знакомое, но немножко с такими тонкостями – это период от Пелопоннесской войны до смерти Александра Великого. До смерти Александра Македонского. А потом все – больше ничего не было. Все греческие периоды закончились. А что же было? В самом последнем периоде – между смертью Александра Македонского и распадом его огромной Империи до римского завоевания Греции. Этот период называется «эллинизм». Вот теперь, действительно все. Такова греческая периодизация. У меня тут есть такая интересная книжечка, греческая – она полностью придерживается этой периодизации. И откроем книгу Вощининой. Читаю: искусство эгейского мира, греческое искусство в период становления антично-рабовладельческого общества – это то, что называется архаикой, только тут этот период культурно называется. Понятно?

Голоса: Нет.

Волкова: Никому не понятно. Не только автору или нам. Но так называется. Как оно становилось – этого никто не знает. Греческое искусство эпохи расцвета 5 век. Греческое искусство поздней классики 4 век. Эллинистическое искусство 3—1 век до н. э. Все. Потом дальше идет искусство Рима. С ним тоже немало загадок и бед. Любая книга написана именно так. Я же вопрос ставлю принципиальный, а вся периодизация остается. Мы ее не трогаем – ни в коем случае. Зачем нам замахиваться на то, что устоялось веками? А может так и было? Оно и правда так и было. Как был и особый период между двумя мировыми войнами. Вот в Греции все очень структурно, по хронологии. Поэтому принятое деление не случайно. Большими людьми принято. Даже Август Октавиан, который первым занимался греческой археологией, многими воспринимается, как одно и то же, что и древние греки. А ведь его отделяло от них ровно столько, сколько нас от эпохи Возрождения. Господа, вы задумайтесь, 500 лет – это срок! (смех) А, когда мы говорим про античность вообще, разницы нет. У меня есть одна знакомая девочка, для которой абсолютно нет никакой разницы между Первой и Второй мировыми войнами. Она разницу не знает.

Голоса: Она маленькая?

Волкова: Маленькая. Школу заканчивает и считает, что Бородино и Сталинград – это, где-то рядом. Ей без разницы. Абсолютно. И, когда я своей дочери рассказала об этом парадоксе, она сказала:

– Мама, а что ты хочешь от бедного ребенка? Какая ей разница. Ты помнишь, когда были Пунические войны?

Я говорю:

– Помню.

– Вот ты одна их и помнишь. (смех)

Поэтому, когда говорят, что Рим есть Греция, то, господа! – Венеру Милосскую создали через 400 лет после того, как делали это искусство. Это то же самое, что Франция Александра Бенуа! Это – искусство, стилизация. Мы пропускаем 500 лет!

А самое главное, что мы сейчас сделаем перерыв, а то я «кап-кап» вам на мозги, а они тоже устают…

Итак, утешились, успокоились, усмирились. Перерыв закончился. Мы говорили о концепции. Период Гомера, период эллинизма. Период между двумя войнами. Моя концепция имеет ввиду один вопрос. Законный и только для античной Греции: Как могло случиться, что культура, существовавшая с очень большой натяжкой 500 лет и имевшая единую художественную политику, как было в Риме и всюду, где был государственный строй, не имела никаких общих политических рычагов, а имела бесконечно дерущихся между собой народов? Когда читаешь историю не перестаешь поражаться – они себя друг друга постоянно мутузили. Причем, эта их драчливость, хуже сталинской коммуналки. Там непонятно, что происходило! Мужчины на войне дерутся, женщины дома плачут. Государства нет, денег нет, границ политических нет, а мы с вами установили, что Греция политических границ не имела – мы не можем их указать. Почему у них не было территории, зато была Эгейская лужа?

Голоса: А, что могло случится?

Волкова: Они до сих пор обслуживают весь мир искусством. Причем самое смешное то, что самое большое обслуживание всего мира началось в 20-ом веке. Двадцатый век без Греции немыслим. Без Рима немыслим европейский классицизм, а без Греции 20 век. И все. Ни Пикассо, ни Матисса, ни археологии. Никого и ничего. Поэтому моя задача ответить на этот вопрос. Когда встает вопрос периодизации, то ввиду имеется, что все остальное хорошо знакомо или хорошо известно. Да? Когда мы обсуждаем период, то главный вопрос и ответ на этот вопрос лично у меня есть. Но, если принять во внимание не периодизацию, а хронологию. А с какого момента мы с вами можем считать, что родилась древняя Греция, которую они называли по-разному, но есть такое одно слово «Эллада». Еще мы с вами говорили «эллины». А что это такое? Национальность, этнос? Кто такие эллины? Наверное, это население Эллады? А Эллада где? Где тут Эллада-то? Нету никакой Эллады, потому что вы не можете ткнуть пальцем и сказать: «Вот – это Эллада». У нее границ-то нет. Государство Эллада есть такое? Нет. А что это такое? А Эллада – это не границы, не земля, не государство. Это понятие. Это виртуальный мир. И эллины – это тоже виртуально. Это виртуальное население виртуальной Эллады. Правда, здорово? Это чистая метафизика. Абсолютно метафизическая вещь. Ну, Греция, вообще, страна философии и нам очень трудно сказать, кто были эти философы. Мы говорим, что, такой-то философ, он оттуда и прочее. Они очень любили давать имена по месту рождения. Дон Кихот Ламанчский, к примеру. Гераклит Эфесский, Фалес Милетский и т. д. Почему? А они указывали, где родились. Место рождения. Но никогда мы не найдем Эллин такой-то. Потому что этого нет. Эллины – те, кто в Элладе, а ее нет. Но все-таки Эллада же была. И я должна вам сказать, что есть одна очень таинственная вещь, чисто метафизическая, странная, которая имеет отношение только к Древней Греции и из которой все исчезло, как по волшебству. Рассыпалось именно тогда, когда в других странах все началось. Представляете?

В других странах начинается культура, а здесь, как только государство появилось, все исчезло. А кто создал государство? Македонский. Вот как только он его создал, Эллада перестала существовать – ее не стало. Именно потому, что Эллада – это виртуальность. Но древнее искусство имеет дату рождения и смерти. Виртуального рождения и смерти. И я могу эти даты назвать. Дата рождения ее 787 год или 785, т.е. 8 век до н. э. Это произошло тогда. Я очень люблю книгу Аполлодор «Мифологическая библиотека». Что же пишет греческий историк Аполлодор? Большое внимание он, как историк, уделяет одной из самых важных исторических фигур Греции – Гераклу. Что сделал Геракл, кроме тех 12-ти подвигов, которые просто входят в детскую антологию? Аполлодор пишет, что Геракл, кроме того, что является очень интересной фигурой, учредил Олимпийские состязания. Он, воздвигнув у камня алтарь Пелопса, о котором мы будем с вами говорить, создал тем самым такой вид спорта, как борьбу на колесницах. Кроме этого, он соорудил шесть алтарей 12-ти богам, по шести видам спорта. Олимпия – это место в Греции на Пелопоннессе – нежилое, там никто не живет, кроме обслуживающего персонала. И именно там Геракл учредил Олимпийские игры. На этом алтаре всегда лежит сухой вереск и раз в четыре года этот вереск начинает дымиться и разгорается огонь нерукотворный. Там, конечно, были такие оптические стеклышки, но это не люди высчитывают начало Олимпийского огня. Это идет от Феба – он подает знак. Зевс и Феб подают знак. Ходили, правда, слухи, что это все основал не Геракл, а изъясняясь современным языком его секретари, но эти слухи не отвечают историческим фактам. Может он и поручил кому-то делать «документы», но основал-то он. И это было непререкаемо. И когда огонь разгорается, зажигают Олимпийские факелы и передают гонцам. И те начинают бегать по городам. Тут же заключалось перемирие и начиналась Олимпийская неделя.

Именно в этой точки все и началось, потому что то, что является понятием «Эллада» – это есть событие – Олимпийские игры или то, что проходит один раз в четыре года. Это событие, вокруг которого консолидируется все!

Если ваш Полис принимает участие в играх, то есть допущен принимать в них участие, то вы – эллин, а если не допущен, то, кто вы тогда? Варвар. Варвары – это не эллины. Вы что думаете, они не знали какие персы высококультурные? Порой, даже более, чем греки. Знали, но они были варварами, потому что у них не было игр.

Эллин – это тот, кто допущен к Олимпийским играм, основанных Гераклом. И эллинскими мы можем назвать те государства, что принимают участие в играх. А, скажите, что важнее: игры или война? Конечно, игры! Причем тут война, если Олимпиада? Что заключается на время игр? Священное перемирие и никто не воюет. Вчера они морду друг другу били, а сегодня пришли, сидят, как братья – участвуют в играх. А почему вы не спрашиваете, как расшифровывается понятие «Эллада»? Расшифровку нам дает отец Павел Александрович Флоренский в своей книге «Столп и утверждение истины». Величайший ученый России, математик, гидравлик, создавший ДнепроГЭС, православный философ – я еще неоднократно буду о нем говорить. К сожалению, он был утоплен на Беломорканале, который сам же и рассчитал. Это ужасная трагедия, поэтому, когда начинают говорить, что там, в СССР, все было хорошо, в Сочи по путевкам ездили, у меня в голове сразу встает другое – потеря таких людей, как отец Павел Флоренский. Это невосполнимо. Истребление таких людей является катастрофой для культуры и истории нашей страны. Так вот, Павел Александрович писал, что на древнегреческом слово «эллада» обозначает «мы остановили время» «Лада» – это слово означает «течение времени». Река течет и ей присуще понятие безостановочного течения. История тоже течет, подобно реке. А «эл» – приставка, обозначающая «остановку». Мы остановили время. Мы живем в системе остановленного времени. На время игр время останавливалось. Заключалось перемирие, и все выбывали из течения времени. Наступала временная пауза.

А почему между играми было четыре года? Кроме Олимпиады, которая проходила в Олимпии были еще и Пифийские игры, проходящие раз в три года и во время, которых так же заключалось перемирие. Проходили они в городе Дельфа. И разница между этими играми заключалась в том, что Олимпиада проходила под патронатом Зевса, а Пифийские игры под патронатом его любимого сына Аполлона. Еще Олимпийские игры были посвящением в мужчины, а Пифийские – юношескими.

Голос: Какими был критерии допуска к играм?

Волкова: А это очень интересно и я расскажу. Очень интересные критерии. Таким образом, Олимпийские и Пифийские игры были установлены не Иван Ивановичем, а Гераклом – непререкаемым главным спортсменом всех времен и народов и большим героем. Правда, кое-что он подсмотрел у кельтов. Когда Геракл путешествовал, ему очень понравилось посвящение юношей, когда те прыгали через очистительный огонь, метали копья, бегали дистанцию. Говорят, что это было взято у них. Но там была совершенно другая идея, что-то типа конформации. А здесь Олимпийские игры. Участники игр создают прецедент Эллады.

Хронология Греции идет по Олимпиадам, а это главное. Они обычно говорили: Софокл родился в 3 год 8-ой Олимпиады. Это, к примеру. Правда сейчас, когда начинается хронология, идут допуски, потому что надо летоисчисление вести от Олимпиад. У нас летоисчисление ведется от рождества Христова, а у них с этим сложнее. Но они так установили. Плюс-минус 3 года, но исчисление по Олимпиадам. А раз идет летоисчисление или Олимпийский хронос – это и есть форма. Без летоисчисления – хаос. Эллины имеют форму. И они ее создали. Не государство, а вот таким образом. В моем языке это называется «искусственный регулятор».

Вся греческая культура возникла благодаря не государству и не политике, а против государства и политики. Поперек всех принятых предпосылок развития искусства. Всегда, во всем мире делалось так, а здесь наоборот. Античность была создана благодаря искусственным регуляторам, т.е. чисто виртуально. Чистая метафизика. Больше этого не было нигде и никогда. Это случилось единственный раз в мире. Длилось это не очень долго. Первыми и главными искусственными регуляторами стали игры. А что пишут наши ученые по поводу архаики? Они пишут: 8 век. И смерть Македонского привела к концу Эллады.

Есть еще три регулятора. Итак, первый регулятор – это Олимпийские игры. Второй – извините за выражение – Союз космополитов. Почему? Потому что есть Полис и есть полисный патриотизм, а есть и те, кто живет между Полисами. Это абсолютные люди, профессия которых бессмертие. И это художественный союз. Они принадлежали всем Полисам и никому. Художники и драматурги. Третий регулятор – армия эфебов и четвертый – Пир. Вот эти четыре регулятора я и буду вам читать, и как вы увидите – это и есть античность. Потому что пока вы распределяете это все по периодике тут ничего не получается. Никак. А если вы рассматриваете античность с другой точки зрения, то получается очень ценная картина.

Всем хорошо известно, что главным и единственным объектом изображения в греческом искусстве является изображение человека. Греческое искусство родилось как искусство изображения человека. Или антропоморфическое искусство. Именно антропоморфическое изображение человека определило все европейское сознание и определяет, до сих пор. Природа изображения природы очень медленно и опосредованно входит в европейское искусство, практически с 17 века, когда появляется жанр под название «пейзаж». До этого, если природа и изображалась, то в форме фонового изображения. Ни основной, как на Крите, а фоновой. Я – на фоне, а не я – внутри. Я – не внутри, это – я, а за мной – фон, кулисы. Главным было изображение человека.

А кто был этот человек? Икона же тоже изображение. Бог не изображается в виде цветка. Он изображается, как пантократор или на кресте. В иконе любой святой всегда имеет биографию. Это мифический портрет, только он другой, совершенно потерявший бытовые черты и наполненный чертами духовной святости. Пример. Передо мной изображение человека. Это сквозное изображение человека, независимого от того архаика это, поздняя классика или ленинизм. Это – изображение человека. А кого вообще изображает античность? Отвечаем на вопрос: она изображает человека только в двух вариантах: или она изображает спортсмена – участника Олимпийских или Пифийских игр, или богов. Вот, посмотрите – это участники Олимпийских игр.

Дискобол – Мирон

Участники Олимпийских игр

А вот этот красавец – мой любимый – участник Пифийских игр.

Дельфийский возничий

Дельфийский возничий

Я даже знаю, как его зовут. Гриша – Грегори! И знаем мы о Грегори много чего интересного. Между этими изображениями от 30 до 50 лет. И это неважно, какой период изображается. Это изображение одного и того же предмета, только один изображен так, а другой иначе. А Македонский вообще был сделан в другое время. Но это один предмет изображения. Мы можем говорить, глядя на них, не о том, кто и зачем изображен, а мы можем говорить, как они изображены. В смысле эстетики, в смысле требований к изображению. И это очень интересно, и я обязательно на этом остановлюсь.

Скажите мне на милость, милостивые государи, я очень люблю вот этого экземпляра. Я его в Афинах видела. Какое потрясающее бронзовое изображение. И, смотрите чего он там мечет? Копье.

Метатель копья на Олимпиаде

Метатель копья на Олимпиаде. А что самое интересное – они все обнажены. Почему? Я точно знаю почему, а вы нет. Ручаюсь. Хотите на спор, с кем угодно, что не ответите?

Голоса: делают предположения: чтобы ничего не мешало, чтобы все видели, что победа чистая и т. д.

Волкова: Посмотрите на картинки. Есть кто в одежде, а этот просто голышом. Бессовестный! (смех) Я должна открыть вам тайну. Я не знаю, откуда это знают искусствоведы – я бы сказала, что это спортсмен с копьем, которого нет, но считается, по одной версии, что это Зевс с пучком молнии, а по другой – Посейдон с трезубцем. Представляете сколько версий одного и того же изображения?!

Голоса: Так почему он голый?

Волкова: А вот и не скажу! Во всяком случае сейчас. Надо же интригу держать, не портите мне режиссуру. Но, заметьте, что между изображением бога и изображением человека разницы нет. Практически нет. Мы никогда толком не знаем, кто перед нами. Античный бог или человек? Боги подобны людям во всем, в том числе и скверной! Если Гера подглядывала за своим мужем в дырочку и мстила Семеле? Не мужу своему, а той несчастной. Вообще, те женщины, что вступали в отношение с богами, очень плохо кончали. Это не путь для честных дам. (смех) У них была очень трагическая судьба, которая часто была предметом литературных интерпретаций. Конечно, они получали бессмертие. А вы бы поменяли трагедию жизни на бессмертие? Я бы никогда. Нам покой нужен. А возьмите Гермеса и его братца Аполлона. Гомер описывает эту историю. Помните ее? Нет?

Гермес у своего братца спер коров. Заметьте, это боги высшей категории – первая пятерка: Зевс, Афина, Аполлон – это первая триада, потом идет Гермес, Дионис. Это все наисильнейшие боги. Гермес младенцем лежит в колыбели, дверь в пещере открыта, и он наблюдает, как брат каждое утро гонит белоснежных коров на пастбище. А вечером загоняет в стойло. И все это проходит перед его взором. И вот лежит Гермес в колыбели, головой туда-сюда и завидует: брат и высокий, и красивый, и коровы у него что надо, а он еще дитя. Дитя – не дитя, а соображает. Вылез он из колыбели, посмотрел куда Аполлон коров отвел, пришел туда, срезал ветки деревьев, привязал их к ногам коров и погнал к себе домой. Аполлон вечером идет, хочет коров забрать, а их нет и следов нет. Исчезли, с концами. Он начал расследование. Это я рассказываю о происшествии на Олимпе, а не в какой-то деревне. И, наконец, коровы себя выдали – то ли своим мычанием, то ли по-другому, но Аполлон просто рассвирепел. Как же так, его надул собственный брат-малолетка. И он хватает Гермеса и тащит его к отцу, на расправу. Тот в рев:

– Нет, не пойду!

Аполлон ему:

– Пойдешь!