СССР 2.0

– Представьте себе, товарищи, мы приходим посмотреть восхитительный парад, где все солдаты выстроены безукоризненно, и на наших глазах происходит катастрофическая сцена! – вещает доктор. – Товарищ Сталин решает, за несколько минут до парада, открыть церемонию самостоятельно, на своем коне, хотя не секрет, что он никогда не был великим наездником. Даже после просьб и молений его приближенных, он решает, что слава грандиозного момента должна принадлежать ему, а не Жукову, назначенному для открытия парада еще на репетициях. Угадайте, что произошло?

– Он упал с коня прямо на Красной площади? – хором спрашивают слушатели.

– Хуже! Завтрашнее утро будет дождливым, и конь будет поскальзываться на мокрой мостовой, к ужасу всех присутствующих.

– Уууу! – воображая сцену, морщатся ученые.

– А после этого, да, товарищ Сталин упадет с коня, сломав правую руку, – предсказывает доктор.

– А затем?!

– Солдаты немедленно прибегут, помогая ему снова оседлать коня. Превозмогая боль, Сталин закончит свое шествие, скорее катастрафическое, чем триумфальное, и быстро направится в Кремль для получения медицинской помощи. Там же я поговорил с ним и объяснил, что прошел через машину, и она работает. Впечатленный, он попросил меня, отправившись назад в прошлое, предупредить его, чтобы не случилось беды. Мне нужно сделать это как можно скорее! – почти на бегу заключает ученый.

– Доктор Валк! Постойте! – окрикивает его Лидия. – Это вся информация?

Доктор на секунду задумывается, как будто вспоминая какую-то важную деталь.

– Ах, да! Один охранник, такой высокий, зеленоглазый! – в спешке описывает доктор.

«Виктор!» – сразу понимает офицер: – Что с ним?

– Я думаю, он в вас влюблен! – улыбается доктор. – И, судя по Вашему взгляду, это взаимно!

– В каком смысле?! – покраснев, возмущается женщина. – Доктор Валк! – напрасно кричит она. Ученый выбегает из лаборатории со скоростью, впечатляющей для шестидесятилетнего.

После пробежки и быстрой поездки на машине, доктор Валк наконец встречает вождя, обсуждающего со своими советниками последние детали парада.

– Товарищ Сталин! Товарищ Сталин! – восклицает доктор, заходя в помещение.

– Да, товарищ Валк? Откуда такая спешка? – спрашивает генсек.

– Мне срочно необходимо с Вами поговорить… лично с Вами! – говорит доктор, стараясь отдышаться.

– Ну, говорите уже, что такое важное Вы хотите мне сказать?

– На самом деле, это Высами хотите себе сказать…

Начиная понимать, о чем речь, Сталин, теперь задумчивый, жестами просит удалиться всех, кроме Валка.

– Сработало? – спрашивает Сталин.

– А как же! – подтверждает Валк.

– Ну?

– Ну вот, я принес Вам сообщение, которое Вы сами себе отправили, только завтра. Вы передали мне его, находясь в кремлевском лазарете, с рукой в гипсе, после катастрофического падения, когда Вы не сможете справиться с поскальзывающимся конем на завтрашнем мероприятии. Вы меня попросили, чтобы сегодня я предупредил Вас ни в коем случае не пытаться завтра самостоятельно открывать парад верхом. «Быть на трибуне мавзолея», – это Вы сами меня попросили передать.

Диктатор подозрительно смотрит на ученого. Может ли это быть заговор, в котором машина времени – всего лишь элемент дерзкого плана против его жизни и советской власти? Неужели это ловушка запада? Он уже подозревал что-то неладное в этой машине, с тех пор как узнал, что это немецкий военный трофей, но прежде всего, это сообщение якобы из будущего похоже на бред, оскорбительное усомнение в навыках верховой езды советского вождя.

– Разве Вы сомневаетесь в моих способностях, как наездника?!

– Разумеется, нет! Вы замечательный наездник! Как я и говорил, я просто выполняю Ваш приказ!

– И почему я должен в это поверить? – спрашивает диктатор, все больше распаляясь. – У Вас нет никаких доказательств, точнее, невозможно доказать, что я скажу это завтра!

– Должен признаться, Ваша мудрость не имеет границ! Вы сами предугадали, как нелегко будет Вас убедить, и передали себе вот это:

Сталин разворачивает небольшую записку, полученную от ученого, в которой написано по-грузински: «???? ?????????».

– Я не знаю ни что это значит, ни как это читать, но Вы должны понять, – комментирует доктор Валк.

– Дзала эртобашиа… «Сила в союзе», – удивленно читает грузин. Почерк, несомненно, его.

– Итак, что будем делать? – осторожно, почти шепотом спрашивает доктор, глядя на погруженного в мысли советского вождя.

Генсек переводит взгляд на Энделя, как будто только что очнулся. Его глаза, теперь ясные, блестят, зажженные великой идеей.

– Готовьте машину! Я хочу отправиться в 2017 год, чтобы увидеть Столетний юбилей Великой Октябрьской революции!

Ученый удивленно смотрит на Сталина, услышав такой приказ. Даже прекрасно зная о непредсказуемости генсека, доктор поражается такому желанию: это вне всяких возможных прогнозов. Сначала Валк думал, что как только машина будет готова, Сталин отправится в прошлое, чтобы изменить историю, а не в будущее. Предотвратить Вторую Мировую? Или даже Первую? Отправиться в средневековое Московское княжество, чтобы захватить мир с помощью современного, советского оружия? Все это можно было предположить, но нет, советский вождь собирается на экскурсию в Москву на 72 года вперед! Будет ли это только первым путешествием, или остальные планы уже вычеркнуты? Какие еще идеи использования машины времени скрываются в этой гениальной голове? На этот вопрос может ответить только сам Сталин.

– На 72 года… в будущее? – шепчет доктор, не веря своим ушам.

– Совершенно верно! Хочу посмотреть, как Советский Союз будет отмечать столетие Великой революции! Только представьте, наше дело достигнет невообразимых высот! Коммунизм уже наступит, весь мир примет нашу идеологию, СССР будет центральной силой, а наш флаг будет развеваться даже на других планетах! Сила – в союзе! В Союзе Советских Социалистических Республик! – восклицает Сталин пророческим голосом.

– Но… прямо сейчас, товарищ Генеральный Секретарь? – уточняет Валк.

Эстонец думал, что записка – всего лишь пароль, чтобы сегодняшний Сталин поверил сообщению, которое отправил ему завтрашний Сталин, но, похоже, простая на вид бумажка оказалась чем-то намного большим. Если текст означает именно это, то почему сам завтрашний Сталин не сказал ученому прямо? Неужели он боялся, что тот скроет информацию? Или интерпретация записки сегодняшним Сталиным настолько неожиданна, что на самом деле завтрашний Сталин даже не подумал бы о таком путешествии? А возможно, Сталин, бесконечно мудрый, подумал обо всем этом, как только понял, что Валку удалось отправиться в будущее, но знал, что когда тот вернется обратно, чтобы предупредить инцидент с лошадью, будущее изменится, а значит, и его идея тоже. Отправить сообщение и назначить доктора Валка ответственным за предупреждение фиаско на Параде Победы гарантировало сохранение идеи диктатора, даже если будущее изменится. Сталину из прошлого, то есть, сегодняшнему, придется выполнить миссию, что бы ни случилось.

– Ну… – задумчиво говорит генсек. – Может быть, сейчас не самое подходящее время. Я очень занят планами на завтрашний парад. Особенно теперь, когда надо проверить каждый этап подготовки! Но как только парад закончится, хочу, чтобы моя секретная охрана была направлена в лабораторию, где находится машина, для стратегического собрания. И об этом никто больше не должен знать, понятно?

– Так точно, товарищ Сталин! Но… как же мои коллеги? Я не имею самостоятельного доступа к машине, – отвечает Валк.

– С ними я разберусь. Теперь можете быть свободны, – говорит Сталин.

Ученый, нервничая, уходит. Фраза «С ними я разберусь» крутится в его голове. Он опасается за жизнь своих коллег, которые теперь стали неудобством для сталинских планов, а вождь не особо ценит человеческие жизни, и вряд ли поможет то, что эти ученые – одни из самых умных голов СССР, а Кайсина – одна из самых ценных спецагентов. С другой стороны, он никому не может сообщить о планах диктатора, опасаясь за собственную жизнь. Даже если его коллеги станут бесполезными для проекта, у него самого еще есть шанс выжить, благодаря знанию управления машиной. Сталину понадобится его помощь, по крайней мере, чтобы отправиться через портал времени, а что потом – неизвестно.

Валка, вернувшегося в лабораторию коллеги, обсуждавшие в этот момент удачное путешествие на День Победы, встречают расспросами о разговоре со Сталиным.

– Ну что, Эндель, как там? – любопытствует Хмельницкий.

– Да, как все прошло? Он больше не собирается играть в Александра Невского? – присоединяется Нохчий.

Вопросы ученых застают Валка врасплох, он вдруг понимает, что в мыслях о решении Сталина отправиться в будущее и об угрозе, которую этот план представляет для жизни его коллег, он совершенно забыл спросить вождя, изменит ли тот планы насчет своего триумфального выхода на коне.

– Да, все отлично, дорогие мои! – напрягаясь, возвращает доктор привычную улыбку. – Товарищ Сталин решил не раскрывать план своих действий, а просто поблагодарил за ценную информацию.

– Ха-ха-ха! Хотел бы я посмотреть на его реакцию, когда он услышал о завтрашнем фиаско! Наверное, покраснел от стыда! – шутит Нохчий.