Тот, кто следовал за мистером Рипли

«Любопытно, кого Мари поносит на этот раз, – подумал Том. – Жискар д’Эстена или кого-нибудь из местных воротил?»

– Кофе, – попросил он, улучив момент, – и пачку «Мальборо».

Том знал, что Жорж и Мари были сторонниками Жака Ширака, которого многие почему-то считали фашистом.

– Эй, Мари, ты там потише! – прогудел Жорж. Круглый, как бочонок, маленький и коротконогий, с большими пухлыми руками, он стоял за стойкой слева от Тома, протирая запотевшие стаканы и ловко выстраивая их на полке возле кассового аппарата. За спиной Тома в самом разгаре была шумная игра в настольный футбол: четверо парней яростно дергали за рычаги, маленькие свинцовые человечки в свинцовых шортах раскачивались взад-вперед и били по шарику-мячу.

Краем глаза Том вдруг заметил слева от себя паренька, опирающегося спиной о стойку. Несколько дней назад он уже видел этого подростка на дороге возле своего дома. Да, точно, это был он – каштановые волосы и одежда, какую здесь носят все работяги: синяя джинсовая куртка, синие джинсы. В тот раз, когда Том увидел его впервые, – это было после полудня, когда он открывал ворота знакомому, – паренек стоял под большим платаном напротив дома, но при виде Тома оставил свой пост и быстро зашагал по дороге в противоположном от Вильперса направлении. Уж не следил ли он за домом, изучая привычки его обитателей с целью ограбления? Этого еще недоставало, как будто мало ему на сегодня жуков-древоточцев! Чепуха какая-то! Надо выбросить все это из головы.

Том помешал кофе, сделал глоток, снова посмотрел на паренька и поймал устремленный на него взгляд. Тот мгновенно опустил глаза и подвинул к себе бокал с пивом.

– Только послушайте, месье Тома! – перегнувшись через стойку, проговорила Мари громким шепотом, едва различимым среди какофонии звуков, производимой только что включенным музыкальным автоматом. – Видите американца? – продолжала она, указывая большим пальцем на юношу. – Говорит, будто приехал сюда на летние заработки. Ха-хч! – Она хрипло расхохоталась. То ли ее страшно позабавила сама идея, будто американец способен заниматься физическим трудом, то ли она хотела таким образом дать понять, что во Франции работы не найти – сплошная безработица. – Хотите с ним познакомиться?

– Нет, спасибо, – ответил Том. – У кого он работает?

Мари недоуменно пожала плечами и переключила внимание на очередного посетителя.

– А пошел ты сам знаешь куда! – бросила она другому алчущему и отвернула кран пивного бочонка, чтобы наполнить бокал.

Том стал думать об Элоизе и о запланированном ими путешествии в Америку. На этот раз надо обязательно повезти ее в Новую Англию, в Бостон с его знаменитым рыбным рынком, Залом независимости, Молочной и Хлебной улицами. Это был его родной город, хотя теперь Том едва ли сможет его узнать. Доброе старое время. Жалкий ежегодный подарок от тетушки Дотти в виде чека всегда на одну и ту же сумму – 11 долларов 79 центов… Тетка умерла, завещав ему десять тысяч, но не свой чопорный, захламленный домишко, что было бы Тому гораздо приятнее. Во всяком случае, он сможет показать Элоизе дом, в котором вырос, – хотя бы только снаружи. Скорее всего, он достался в наследство детям теткиной сестры, потому что своих детей у Дотти не было. Том положил на стойку семь франков за кофе и сигареты и, подняв глаза, заметил, что парень в синей куртке тоже расплачивается. Он достал из пачки сигарету, пожелал всем вместе и никому в отдельности доброго вечера и вышел.

Уже совсем стемнело. Том пересек главную улицу и свернул на другую, более темную, на которой в каких-нибудь трехстах ярдах находился его дом. Улица была почти прямая, широкая и мощеная, Том изучил ее достаточно хорошо и тем не менее обрадовался проезжавшей мимо машине, фарами осветившей левую сторону дороги – как раз ту, по которой он двигался к дому. Машина скрылась, и Том услышал позади себя быстрые, легкие шаги. Он обернулся.

В свете фонарика, который был в руках незнакомца, Том увидел синие джинсы и теннисные туфли. Мальчишка из бара.

– Мистер Рипли!

– Что вам нужно? – настороженно отозвался Том.

– Добрый вечер.

Парень остановился, и Том услышал запинающийся голос:

– Меня зовут Б-билли Роллинс. Раз уж у меня есть фонарь, можно я провожу вас до дома?

Сквозь темноту Том смутно разглядел широкоскулое лицо, темные глаза. Ростом паренек был чуть пониже его и держался почтительно.

Попытка ограбления? Или у него сегодня просто нервы разгулялись? В кармане – всего-то две-три десятифранковые купюры, но схватка в темноте не вызывала у Тома ни малейшего энтузиазма.

– Спасибо, но это ни к чему, – ответил он. – Мой дом совсем рядом.

– Я знаю. Мне все равно в вашу сторону.

Том с опаской поглядел в темноту и двинулся вперед.

– Вы американец? – спросил он.

– Так точно, сэр, – ответил паренек. Он старался держать фонарик так, чтобы было удобно им обоим, но при этом больше смотрел на Тома, чем на дорогу. Том держался от него на некотором расстоянии и вынул руки из карманов, чтобы защитить себя в случае нападения.

– На каникулах?

– Что-то вроде того. И немного подрабатываю. Садовником.

– Да? И где же?

– В Море, в частном доме.

Том пожалел, что в это время на дороге не было ни одной машины, – в свете фар он смог бы по выражению лица определить, что на уме у его спутника. Голос его звучал напряженно, а это был тревожный знак.

– Чей именно дом вы имеете в виду?

– Мадам Жанны Бутен, Рю-де-Пари, восемьдесят семь, – быстро ответил юноша. – У нее довольно обширный сад. Много плодовых деревьев, но я-то в основном занимаюсь прополкой и стрижкой газонов.

Том нервничал. Пальцы его невольно сжались в кулаки.

– Ночуете в Море?

– Да. У хозяйки маленький домик в саду. Там есть и кровать, и водопровод. Правда, горячей воды нет, но летом это не так уж важно.

– Парижу вы предпочли провинцию? Как это непохоже на американца! – с искренним удивлением заметил Том. – А где вы живете в Штатах?

– В Нью-Йорке.

– Сколько вам лет?

– Скоро девятнадцать.

Том дал бы ему меньше.

– А у вас есть разрешение на работу?

Впервые с момента встречи паренек улыбнулся:

– Нет. У нас устная договоренность. Я получаю пятьдесят франков в день. Знаю, это меньше, чем полагается, зато мадам Бутен предоставляет мне жилье. Однажды она даже пригласила меня на ланч. Всегда можно купить хлеб, сыр и перекусить в коттеджике или же пойти в кафе.

Судя по выговору, паренек явно получил хорошее воспитание, более того – правильно произнесенная фамилия владелицы дома указывала на то, что и французский ему знаком.

– И давно вы так живете? – по-французски спросил Том.

– Шесть дней, – на том же языке ответил юноша.

Том увидел впереди склонившийся над дорогой старый вяз и облегченно вздохнул: это означало, что до ворот его дома осталось всего каких-нибудь пятьдесят шагов.

– Что вас привело в эти края?

– Ну, может быть, то, что здесь, в окрестностях Фонтенбло, много зелени. Я люблю бродить по лесу. И от Парижа недалеко. Я пожил в Париже неделю, походил, посмотрел.

Том замедлил шаг. Любопытно, отчего паренек заинтересовался им настолько, что даже выяснил, где он живет.