Вопрос и ответ

Я посмотрел на них, Дэйви в спину, снова на них. Еды было мало, они остались голодными. Воды тоже. Им было некуда сходить в туалет. Нигде никакого укрытия.

Я протянул было к ним пустые руки, но это ничего толком не объяснило – што это могло объяснить? што это могло изменить? как помочь? Они просто стояли и смотрели на меня. Я уронил руки и побрел следом за Дэйви к воротам.

– Ну что, как у нас с храбростью, свиная ссанина? – Дэйви отвязал коня.

Сам он звал его Бурелом, но отзывался тот все равно только на Желудя.

Я его проигнорировал. Я думал про спаклов. Про то, как хорошо я буду с ними обращаться. Я ведь точно буду! Я сделаю так, штобы у них было довольно воды и еды, и постараюсь всеми силами их защитить.

Да, так и будет.

Я пообещал это себе.

Потомуш этого хотела бы она.

– О, я могу тебе сказать, чего она на самом деле хочет, – вставил Дэйви.

И мы подрались еще раз.

Когда я вернулся, в башне действительно была постелена новая постель. Матрасы с простынями: один по одну сторону – для меня, другой по другую – для мэра Леджера. Который уже восседал на своем, поедая што-то тушеное из миски и громыхая Шумом.

Скверный запах, кстати, тоже исчез.

– Ага, – кивнул мэр Леджер. – И угадай, кому пришлось все это чистить.

Кажется, его заставили работать уборщиком.

– Честный труд, – пожал плечами он, но в его сероватом Шуме были и другие звуки… вовсе он не думал, што труд такой уж честный. – Я бы даже сказал, символичный. Переместился с вершины муравейника в самый низ. Ежели б не так очевидно, получилось бы даже поэтично.

Меня у кровати тоже ждала миска тушенины, и мы с ней устроились у окна, штобы глазеть сверху на город.

Который уже начинал отчетливо жужжать.

Лекарство явно покидало системы жителей города: это было прямо слышно – неслось из домов, из зданий, из переулков, из-за деревьев даже…

В Новый Прентисстаун возвращался Шум.

Мне в свое время даже ходить пешком через старый Прентисстаун – и то тяжело было, а ведь в нем насчитывалось всего-то сто сорок шесть человек. В Новом-то поди раз в десять народу больше будет. И мальчиков тоже.

Понятия не имею, как я смогу все это выносить.

– Привыкнешь. – Мэр Леджер доел рагу. – Ты не забывай, я двадцать лет тут жил, еще до всякого лекарства.

Я закрыл глаза… но видел все равно только стадо спаклов, которое таращилось на меня.

Судило меня.

Осуждало.

Оценивало.

Мэр Леджер постучал меня по плечу и ткнул пальцем в миску.

– Доедать будешь?

Ночью мне снилось…

Снилась она.

Прямо ей в спину светило солнце, так што я не видел лица. Мы были на холме, она што-то говорила, но за нами так ревел водопад, што я ничего не слышал.

– Што? – переспросил я и протянул руку, но не смог до нее дотронуться, зато обратно моя рука вернулась вся в крови…

– Виола!

Я сел на матрасе, глядя в темноту, тяжело дыша.

Посмотрел на мэра Леджера: он лежал лицом в другую сторону, отвернувшись, но его Шум не спал – это был его обычный серый Шум, как когда он бодрствовал.

– Я знаю, што вы не спите, – сказал я.

– У тебя слишком громкие сны, – проворчал он, не оглядываясь. – Она важна для тебя?

– Не ваше дело.

– Нам придется просто это все перетерпеть, Тодд, – сказал он. – Ничего другого нам просто не остается. Выжить и как-то через это пройти.

Теперь уже я отвернулся к стене.

Я ничего не могу сделать.

По крайней мере, пока она у них.

Пока они могут причинить ей вред.

Выжить и пройти через это, ага, подумал я.

И подумал, што она сейчас где-то там.

И прошептал ей, прошептал, где бы она сейчас ни была:

– Выживи и пройди через это.

Выживи.

Пожалуйста.

Часть II