Брида

И внезапно Брида, словно погружаясь в сон, смутно осознала, что уже не слышит слов Уикки. Голос, который, казалось, звучал изнутри – хоть она и понимала, что раздается он извне, – что-то шептал ей: «Понимаешь?» – и Брида отвечала: «Понимаю». «Да, ты и в самом деле понимаешь», – произнес таинственный голос.

Но это уже не имело ни малейшего значения. Карты перед нею начали показывать фантастические сцены: замелькали бронзовые от загара, лоснящиеся от масла полуобнаженные тела, лица, спрятанные под масками в виде рыбьих голов. Стремительно, как не бывает в жизни, помчались по небу облака, и действие внезапно переместилось на какую-то окруженную величественными зданиями площадь, где старики передавали секреты юношам. В глазах у стариков читалось отчаяние – казалось, что некое древнее знание вот-вот пропадет окончательно – и потому они так спешили поделиться им с молодыми.

– Сложи семь и восемь и узнаешь мое число. Я – демон, я подписал книгу, – произнес юноша в средневековой одежде после того, как Брида оказалась посреди какого-то шумного празднества, в окружении смеющихся, хмельных мужчин и женщин. И вот уже перед нею возникли храмы, врезанные в прибрежные скалы, и небо затянули черные тучи, где то и дело посверкивали зарницы молний.

Возникла дверь – массивная и тяжелая, как в старинном рыцарском замке. Дверь приближалась к Бриде, и та предчувствовала, что вскоре сумеет отворить ее.

– Вернись оттуда, – произнес голос.

«Вернись, вернись», – произнес голос в телефонной трубке.

Это была Уикка, и Брида разозлилась, потому что не хотела возвращаться из этой фантасмагории в мир водопроводчиков и консьержей.

– Минутку, – сказала она, пытаясь все же вновь увидеть перед собой таинственную дверь. Но тщетно – все исчезло.

– Я знаю, что произошло, – молвила Уикка.

Брида же была буквально изумлена и не понимала, что это было с нею минуту назад.

– Знаю, – повторила Уикка. – И больше не стану говорить тебе про водопроводчика, тем более, что он был у меня на прошлой неделе и все починил. – И прежде чем дать отбой, добавила, что ждет девушку в условленный час.

Брида повесила трубку, не попрощавшись. И еще долго сидела, тупо уставившись на стену кухни, и лишь потом разразилась судорожными, но облегчающими рыданиями.

* * *

– Это был фокус, – сказала Уикка испуганной Бриде, когда они обе расположились в итальянских креслах. – Знаю, каково тебе сейчас, – продолжала она. – Случается порой, что мы вступаем на тот или иной путь лишь потому, что не верим ему. И все очень просто: нам остается всего лишь убедиться в том, что это – не наш путь. Но в тот миг, когда начинают происходить какие-то события и путь открывает нам свою сущность, мы боимся идти дальше.

И добавила, что не понимает, почему столь многие предпочитают всю свою жизнь уничтожать пути, по которым не желают идти, вместо того чтобы следовать тем единственным, который и выведет их куда надо.

– Не могу поверить, что это был трюк, – сказала Брида.

Куда девались теперь ее высокомерие и вызывающий вид. Ее уважение к этой женщине возросло безмерно.

– Когда я говорю «трюк», то имею в виду вовсе не то, что ты видела. Трюком был мой разговор по телефону.

На протяжении тысячелетий человек всегда говорил с тем, кого или что мог увидеть. И вот внезапно, всего лишь век назад понятия «видеть» и «говорить» разделились. Мы сочли, что уже привыкли к этому, и даже не понимаем, какое огромное воздействие произвело это на наши рефлексы. Наше тело просто еще не успело приспособиться к этому. А практический результат заключается в том, что, говоря по телефону, мы иногда можем войти в состояние, очень похожее на магический транс. Наш разум, работая на другой частоте, становится гораздо более восприимчив к незримому миру. Я знаю людей, которые всегда держат возле телефона бумагу и карандаш и во время разговора с кем-нибудь чертят какие-то бессмысленные на первый взгляд каракули. А потом, когда дан отбой, закорючки эти оказываются, как правило, символами Традиции Луны.

– А почему карты Таро открылись мне?

– С этой сложнейшей проблемой сталкивается всякий, кто желает изучать магию, – ответила Уикка. – Отправляясь в путь, мы более или менее определенно представляем себе, что бы нам хотелось на этом пути повстречать. Женщины, как правило, ищут Иную Часть, мужчины – Могущество. Ни те ни другие не желают учиться – им лишь бы добраться до того места, в котором они полагают свою цель.

Однако путь магии – как, впрочем, и жизненный путь, – был, есть и всегда останется путем Тайны. Научиться чему-нибудь – значит войти в соприкосновение с миром, о котором не имел прежде ни малейшего представления. Для того чтобы учиться, надо обладать смирением.

– И погрузиться в Ночную Тьму, – сказала Брида.

– Не перебивай меня. – В голосе Уикки вдруг зазвучали нотки раздражения, и Брида поняла, что вызвано оно вовсе не ее замечанием, ибо по существу она была права. «Наверно, досадует на Мага», – подумала она. Быть может, когда-то была влюблена в него, они ведь примерно одного возраста.

– Прости.

– Да ничего. – Уикка, похоже, сама была удивлена своей вспышкой.

– Ты говорила о Таро.

– Раньше, раскладывая карты по столу, ты неизменно помнила о том, что должно произойти. И не позволяла картам рассказать свою собственную историю, а всегда хотела лишь, чтобы они подтверждали то, что ты, как тебе казалось, знала сама. И когда мы начали говорить по телефону, я почувствовала это. И это, и то, что телефон – мой союзник. Начала какой-то занудный разговор, а между делом попросила тебя взглянуть на карты. И ты вошла в транс, вызванный телефоном, и карты проводили тебя в твой магический мир.

Уикка напоследок посоветовала ей всегда смотреть в глаза людям, когда они говорят по телефону. В них можно заметить много интересного.

* * *

– Хочу спросить тебя еще вот о чем, – сказала Брида, когда они пили чай на ультрасовременной кухне Уикки. – Скажи, почему ты не дала мне свернуть с моего пути?

«Потому что хочу понять, что еще разглядел в тебе Маг, кроме твоего Дара», – подумала Уикка, а вслух сказала:

– Потому что ты наделена Даром.

– Откуда ты это знаешь?

– Это очень просто. По ушам.

«По ушам… Какое разочарование, – подумала Брида. – А я – то думала, она видит мою ауру».

– У всех есть Дар. Но у иных он развит с рождения, тогда как другие – я, например, – должны очень сильно постараться, чтобы он не пропал втуне. У тех, кто наделен Даром с рождения, мочки – маленькие и плотно прижатые.

Брида машинально ощупала свои уши. Так и есть!

– Ты водишь машину?

Брида покачала головой.

– Тогда приготовься истратить немалые деньги на такси, – сказала Уикка, вставая. – Настала пора сделать следующий шаг.

«Как стремительно все разворачивается», – подумала Брида и тоже поднялась. Жизнь понеслась так же быстро, как облака, которые видела она, когда впала в транс.

* * *

Во второй половине дня они добрались до подножия гор, находившихся километрах в тридцати к югу от Дублина. «Преспокойно могли бы и на автобусе доехать», – мысленно посетовала Брида, расплачиваясь с водителем такси. Уикка взяла с собой дорожную сумку.

– Если хотите, могу подождать, – сказал водитель. – Здесь такси трудно будет найти.

– Не беспокойтесь, – к вящему облегчению Бриды ответила Уикка. – Мы всегда находим то, что нам требуется.

Таксист взглянул на них с недоумением и, резко развернувшись, уехал. Женщины оказались перед эвкалиптовой рощей, тянувшейся до подножия ближайшей горы.

– Перед тем как войти, спроси позволения, – сказала Уикка. – Ду?хи леса любят учтивость.

Брида повиновалась. И лесок, прежде казавшийся точно таким же, как всякий другой, вдруг ожил, стал одушевленным.

– Всегда иди по мосту между видимым и незримым, – наставляла ее Уикка, покуда они шли между деревьями. – Все во Вселенной наделено Жизнью, так что старайся никогда не терять контакта с Нею. Она понимает твой язык. И мир приобретает для тебя иное значение.