На 127-й странице. Часть 1

– Это как раз наш случай, – сказал я и протянул Берджесу свои документы, которые он уже видел, и паспорт Веры.

Нотариус изучил документы, а потом стал объяснять мне, как он может мне помочь. Оказалось, что гражданские браки существуют, и они не так редки. Для этого британские юристы придумали две формы брачного контракта: один – отложенным исполнением, другой, der verba de praesenti – немедленно вступающий в действие. Я выбрал последний. Что-либо откладывать я не собирался.

– Отлично, – сказал Берджес. – Я подготовлю документы. Вы придете ко мне вместе с вашей будущей супругой, и мы их подпишем. Вы – как стороны, я – как свидетель.

– А вас достаточно будет одного? – спросил я.

– Да, ведь я нотариус, – ответил Берджес. – После этого брачный контракт я зарегистрирую в канцелярии посла. Канцелярия у нас выполняет многие функции, в том числе функции бюро регистраций.

– В этот раз без этого не обойтись, – добавил он, вспомнив, что при оформлении документов на опекунство, я не пожелал регистрировать их у посла.

– Надо так надо, – согласился я. – Но у меня есть еще просьба.

– Я хочу, чтобы вы дополнили брачный контракт приложением, в котором прописали равные права супругов, – сказал я, посмотрел на нотариуса, а потом добавил. – Равные права во всем.

Нотариус выглядел очень удивленным.

Мы часто восхищаемся красивыми церемониями венчания. Но в нынешнее время эта красивая картинка скрывала за собой факт, что молодая супруга выходила из церкви фактически рабыней своего мужа. Она не могла, например, владеть собственностью или представлять свои интересы в суде.

Обо всем этом я узнал из общения с тем же Джейсоном Томпсоном, который упомянул об этом вскользь, рассказывая какую-то историю про своего партнера. И спорить с такой юридической позицией было трудно. После венчания муж и жена объявлялись одним целым. А раз одно целое, то и представлять интересы этого одного целого должен один человек. И, конечно, им становился муж. Все формы брачного контракта повторяли эти условия.

– Но почему тогда женщины так рвутся выходить замуж? – спросил я Томпсона.

Он задумался. Очевидно, раньше ему не приходилось отвечать на такие вопросы, но нашелся он быстро.

– Смотрите, вот – миссис Донахью. Путешествует одна. Так? – задал мне вопрос Томпсон.

– Так, – подтвердил я.

– Она может так поступать, потому что замужем, – сказал он и, видя мое удивление, добавил. – Была бы она незамужней, то после такого путешествия у вас в Англии ее бы не пригласили ни в один приличный дом в гости.

– Почему? – не понял я.

– Лорд, – теперь пришла пора удивляться Томпсону. – Вы как с Луны свалились! Считается, что за время путешествия, она могла бы быть обесчещена.

– В Америке тоже так?

– Нет. Мы все же свободная страна, но на подобное поведение тоже смотрели бы косо, – был его ответ.

Зная все это, прийти и предложить Вере, которая фактически является сиротой, подписать договор, который делает ее еще и рабыней, я не мог.

– Но это невозможно, – наконец заговорил нотариус.

– Что невозможно?

– Вы хоть понимаете, что если начать прописывать, все условия равных прав супругов, то на этой уйдет очень много времени, а сам договор превратится в фолиант, – возмущался Берджес.

– Тогда пусть это будет в форме декларации, – я не хотел отступать от задуманного. – Составьте перечень основных прав: собственность, судебная защита, дети и так далее. А потом каждую строчку из этого перечня превратите в красивую декларацию.

– Но так никто не делает! – снова воскликнул Берджес.

Все его юридическое естество сопротивлялось моей задумке.

Тогда я подошел к окну, из которого была видна гавань, и в которое так часто смотрел сам Берджес.

– Оливер, -начал я. -Вы позволите мне вас так называть?

Нотариус кивнул.

– Посмотрите, Оливер, – я указал на гавань. – Вот стоят корабли. Скоро их капитаны дадут команду «поднять якоря», паруса поймают ветер, и они отправятся в путь. Кто знает, что их ждет в пути? Но они упорно идут вперед, открывают новые земли и новые морские пути.

Видя, что Берджес меня внимательно слушает, я продолжил:

– Считается, что обычные люди, как мы с вами, лишены возможности быть первооткрывателями. Но это не так!

Нотариус все еще не понимал, к чему я клоню.

– Вы говорите, что невозможно прописать равные права супругов в договоре. Это трудно, долго, да и коллеги могут косо посмотреть, – я позволил себе немного улыбнуться. – Но разве труд моряков не более труден и опасен, чем то, что я вам предлагаю.

– Но я, – начал было Берджес, но я его прервал.

– Он труднее и опаснее, но это моряков не останавливает, – резюмировал я. – Я предлагаю вам написать Декларацию о равенстве прав супругов. Вы можете стать первым, кто сделает это и применит на практике. Я предлагаю вам стать первооткрывателем! Разве это не заманчиво?!

Пока я говорил, я разгорячился. Мне пришлось снять шляпу, достать платок и вытереть пот.

Но Берджес выглядел не менее возбужденным. Мы стояли и смотрели друг на друга.

– Сэр, я сделаю это! – наконец торжественно сказал он.

Я молча протянул ему руку. Наше рукопожатие было крепким.

***

На следующий день я приехал к нотариусу с Верой.

Оливер Берджес приоделся. Его белый, накрахмаленный воротничок был повязан ярким, зеленым шейным платком, а сам нотариус выглядел торжественным. На его столе лежало три папки в обложках из красной замши. Мы сели на стулья, что стояли перед столом нотариуса. Берджес вручил нам по папке и попросил все внимательно прочесть.

Наш брачный договор состоял из двух частей. Стандартный брачный договор der verba de praesenti и к нему, как приложение, шла декларация о равенстве прав супругов. Здесь Берджес постарался. Он озаботился обо всех сторонах жизни супругов: от владения собственностью до раздельного времяпровождения.

Мне, цинику из двадцатого века, всегда казалось, что обязать брачным контрактом двух людей жить дружной семьей невозможно. Если муж и жена сами не захотят выполнять писанные или, наоборот, неписанные правила, то ничто и никто не сможет заставить их это делать.

Однако, вместе с тем мне казалось важным хотя бы изложить эти правила. Произнести их вслух, тем самым обозначив, как мы хотим совместно идти по жизни. Эти правила были бы своеобразным фундаментом. Если фундамент – хоть немного кривой, то эта кривизна только усилится при последующем возведении здания. Декларация о равенстве прав супругов хорошо, на мой взгляд, подходила в качестве такого фундамента.

Для декларации Берджес подобрал простые и понятные для меня слова, а вот Вера, читая вторую часть брачного договора, явно была удивлена и время от времени посматривала на меня. Наконец, мы оба закончили чтение договора и посмотрели на Берджеса.

– Сэр, леди, – он обратился к нам. – Прошу вас сообщить мне свои замечания и возражения по прочитанному вами брачному договору.

– У меня возражений нет, – сказал я. – Декларация о равенстве прав супругов написана очень дотошно и талантливо.