На 127-й странице. Часть 1

– У меня возражений тоже нет, – сказала Вера.

– Тогда, – с очень серьезным лицом начал Берджес. – Прошу вас подписать все три экземпляра.

Начала подписывать Вера. Она осторожно макала ручку с металлическим пером в прозрачную стеклянную чернильницу, ставила свою подпись, там, где указывал Берджес, а нотариус промокал поставленную подпись специальной каталкой. Подпись у Веры была незамысловатой «В.Порошина», но красивой. Выводя буквы, она меняла нажим ручки, поэтому линии букв были то тоньше, то толще, что делало их аккуратными и привлекательными. Когда дело дошло до меня, то я думал только о том, чтобы не посадить кляксу и не расцарапать бумагу острым концом пера ручки. Но, в конце концов, я справился.

После этого все экземпляры договоров подписал и сам Берджес. Когда на договорах была промокнута последняя подпись, Берджес поднялся из-за своего стола и посмотрел на нас. Он явно что-то задумал. Его взгляд был настолько торжественным, что мы с Верой тоже встали со своих стульев.

– Взяв на себя роль свидетеля вашего соглашения о браке, – начал Берджес. – Я хочу вам напомнить о словах, сказанных известным богословом Виктором Ломбардом, который, как гласит история, еще в 12 веке сказал: «Если женщина и мужчина произнесли фразы «я беру тебя в мужья» и «я беру тебя в жены», то они становятся законными супругами, со свидетелями или без них, с оглашениями о браке или в их отсутствие, с благословением или без оного. Не имеет значения, где были произнесены эти слова, в часовне, на кухне, в поле, или на сеновале».

– Поэтому, – продолжил Берджес. – Я прошу вас – Энтони де Клер и вас – Вера Порошина, если ваши намерения вступить в брак твердые, а препятствий для этого нет, произнести эти слова.

Мы с Верой посмотрели друг на друга.

– Я беру тебя в мужья, – опередила меня Вера.

– Я беру тебя в жены, – сказал я, подошел к Вере и поцеловал ее.

Оливер Берджес смотрел на целующихся двух счастливых людей. Его обуревали самые различные чувства. Во-первых, возбуждение. Он еще никогда не видел так близко целующихся мужчину и женщину. Во-вторых, он был довольным. Деклер заплатил ему за эту сделку очень приличные деньги. И, в-третьих, он испытывал профессиональное удовлетворение от того, что он способствовал заключению такой необычной для него сделки. Возможно, самой важной сделке в его жизни.

Сцена 89

Посол ее величества королевы Великобритании в Японии, Кристофер Олрок был немолод. Месяц назад ему исполнилось 68 лет. Среднего роста, худощавый вследствие того, что был весьма умерен в еде, он выглядел бы моложе своих лет, если бы не лысина, которой, впрочем, он совершенно не стыдился. Недостаток волос на голове восполняли бакенбарды, которые были призваны показать, что он уже не юноша, а седина бакенбард свидетельствовала о зрелости их хозяина. Щеки и подбородок были всегда гладко выбриты.

Как он оказался на чиновничьей должности, Кристофер Олрок так и не мог понять. С ранней молодости он решил пойти по стопам своего отца, врача по профессии. Для этого он поступил в Лондонский медицинский колледж, а после его окончания еще год отработал в его клинике. Не имея возможности открыть свою врачебную практику в Лондоне, Олрок пошел на службу в армию, а вернее, стал врачом в английском вспомогательном корпусе в Португалии. По дороге на службу молодой врач представлял, как он будет совершенствовать свои медицинские навыки и попутно изучать португальский язык.

Но прибыв в корпус, Олрок столкнулся с неудовлетворительной организацией быта солдат: не применялись необходимые меры по соблюдению гигиены, отсутствовал должный режим в казармах, отвратительно готовилась пища. Олрок обратил на это внимание, так как ясно понимал, что именно вышеуказанные недостатки приведут к тому, что он будет загружен работой с утра и до глубокой ночи. А сама работа будет сконцентрирована на лечение поносов и избавления солдат от вшей. В этом случае совершенствовались бы только навыки вставления спринцовки в заднепроходное отверстие солдат, а про изучение португальского языка можно было бы сразу забыть. Благодаря энтузиазму молодости, а возможно от отчаянья Олроку удалось убедить командование в необходимости перемен. Командование махнуло рукой в знак согласия и нагрузило этой работой самого Олрока.

К удивлению командующего корпусом, молодой врач справился. Для этого ему пришлось выбить несколько зубов одному из интендантов, ответственному за поставку продовольствия в корпус и вызвать на дуэль трех офицеров. Первому Олрок с хирургической точностью проткнул брюшную полость, не задев при этом жизненно важных органов. Два других дуэлянта об этом не догадывались и поспешили извиниться перед странным доктором. Сколько раз пришлось Олроку заезжать по физиономиям солдатам, он даже не считал. На слова командующего, что он так переломает носы всем солдатам, «бешенный доктор», как прозвали в корпусе Олрока, самонадеянно отвечал:

– Я сломаю, я и вправлю.

Такая деятельность Кристофера Олрока не прошла незаметной мимо еще более высокого начальства. Его повысили в должности. Теперь он в составе специальной комиссии должен был обеспечить выполнение португальским правительством требований, которые возникли к нему у вспомогательного корпуса. На что рассчитывало начальство Олрока, непонятно. Что он переломает носы всем в правительстве Португалии? Работа комиссии затянулась, но вскоре Кристофера Олрока перекинули на новое место службы в Индию. Снова с повышением и снова на чиновничью должность. Возможность совершенствования медицинских навыков и изучение языков отодвигались все дальше и дальше.

После нескольких лет работы в Индии, была многолетняя работа в Китае. Затем он несколько лет проработал в Лондоне в Форин офисе, после чего он был назначен генеральным консулом в Японию.

Кристофер Олрок был разумным и наблюдательным человеком. По роду своей работы он побывал во многих странах и видел огромную разницу между человеческим бытием в Великобритании и существованием людей в других странах. Даже Португалия, бывшая географически так близко к передовым европейским странам, погрязла в древних феодальных обычаях. Эти обычаи возносили наверх не самых умных и способных, а тех, у кого было больше благородных предков, которые, впрочем, мало чем отличались, как считал Кристофер, от средневековых разбойников.

В таком обществе ни сам Кристофер, ни его отец никогда не смогли бы выучиться на врача, а если бы и смогли, то вряд ли пользовались тем уважением, которое было у них сейчас. Генеральный консул ее величества королевы Великобритании! Будь на его родине в ходу феодальные обычаи, как, например, в Португалии, он, Кристофер Олрок, простолюдин никогда бы не занял этот пост. На него бы назначали человека, у которого было бы не меньше девяти колен предков, промышлявших грабежом собственных подданных. А Кристофер был бы в лучшем случае писарем.

Такие мысли были у Олрока о Португалии. Про положение простых людей в Индии и Китае говорить вообще не приходилось.

Именно наблюдения за жизнью в других странах и сравнение с жизнью в Великобритании убедило Кристофера в том, что, то ли волею Бога, то ли благодаря усилиям достойных людей путь, выбранный его страной, являлся наиболее правильным. Он искренне верил, что другие страны только выиграют, если возьмут в качестве примера организацию общества его родины. Из этого следовало, что надо было каждодневно укреплять позиции Великобритании на порученном ему участке земного шара, тем самым приближая к благоденствию другие народы.

В работе генерального консула было много интересного. Например, ему выпало несколько раз посетить дворец императора Японии, хотя самого императора он не видел. Но было много и технической работы. Например, подписание различных свидетельств. Консульство выполняло функции бюро регистраций, от того первая половина каждого понедельника у генерального консула была занята визированием различных бумаг.

Вот и сегодня Олрок подписывал документ за документом, а его помощник, Генри стоял рядом и ставил на них печати генерального консульства.

– А это еще что такое? – удивился Олрок, разглядывая непривычный документ.

Его помощник держал раскрытую на последней странице папку. В документе было порядочно листов, а обложка документа была, как видно, картонной, обтянутой красной замшей.

– Это – брачный договор, господин генеральный консул.

– Хм.

– Подготовлен и засвидетельствован нотариусом Берджесом.

Олрок повертел в руках документ. Папка была увесистой и красивой.

– А неплохо, – сказал Олрок. – Как этот нотариус, справляется?

– Очень профессиональный и трудолюбивый специалист, – ответил помощник, который уже три месяца должен был Оливеру Берджесу два фунта. Берджес за это время даже не заикнулся о долге.

Генеральный консул открыл первую страницу договора, вчитался в текст.

– Надо же! Английский дворянин женится на русской мещанке. Де Клер, де Клер. Он не из графства Херефорд?

– Совершенно верно, господин генеральный консул, – подтвердил его помощник.

– Кажется, мой отец лечил некого Ричарда де Клера из этого графства, – сказал Олрок. «Но неудачно,» – продлил он эту мысль, но уже про себя.

– Позволю обратить ваше внимания, господин генеральный консул, на новоиспеченную супругу, – оторвал Олрока от своих мыслей его помощник.

– А что с ней особенного? Красива?

– Не знаю, но ее девичья фамилия совпадает с фамилией одного из заговорщиков, так называемых «общественников». Они около тридцати лет назад пытались свергнуть российского императора. Соответствующие списки имеются в нашем консульстве.

– И что удачно? Хотя, о чем это я? Тогда это был бы не мятеж, – разъяснил сам себе Олрок. – И как мы это можем использовать?

– Предполагаю, что упомянутая в договоре Вера Порошина является внучкой казненного бунтовщика, Порошина Николая Степановича. Но как это использовать, пока не знаю.

– Как долго они пробудут в Йокогаме?

– Насколько я знаю, де Клер – путешественник и в Японии проездом. Он ждет подходящего корабля, чтобы отправиться в Гонконг.

– Передайте Берджесу, что я хотел бы встретиться с де Клером до его отъезда, – сказал Олрок, подписывая договор.

– И не забывайте, Генри взимать за каждую мою подпись 30 шиллингов, – добавил Олрок, разминая кисть и пальцы. – Если я не буду брать этих денег, то моя рука скоро точно отсохнет и отвалится.

Сцена 90

Выйдя от Берджеса, я согнул левую руку в локте, даже не подумав, есть такой обычай здесь и не противоречит ли это существующим правилам этикета. Но Вера не удивилась и взяла меня под руку.

– А куда мы идем? – спросила она.

– Хочу купить тебе цветы, солнце мое, – сказал я. – Извини, что заранее не позаботился.

– Но, у тебя на это просто не было времени!