Проблема наблюдателя. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 19

– Стоп! – сказал Сильверберг. – Арик, это твои фантазии. И не возражай. То есть я не говорю, что невидимых черных дыр не существует. Допустим.

– Не «допустим», а так показывают расчеты!

– Не перебивай! – отмахнулся детектив. – Повторяю: допустим. Ну и что? Ты хочешь сказать, что такая штука пролетела сквозь несчастного Кольбера и разорвала ему несколько сосудов. Может, и так. Значит, Кольбер умер в результате несчастного случая, природного явления вроде того, когда на голову падает метеорит. Такое бывало? Вот и это…

– Ничего подобного! – перебил Розенфельд. – Пранделли с Кольбером пишут две вещи. Во-первых, они сумели вычислить – наверняка с подачи Кольбера, потому что идея вполне безумная, – как взаимодействуют мини-черные дыры из другого мира с массивными высокоэнергичными частицами в нашей Вселенной. Они рассчитали, как происходит рассеяние, то есть – под какими углами и с какими скоростями вылетают темные черные дыры в результате таких взаимодействий.

– Арик, – простонал Сильверберг, – не ты ли говорил, а я сдуру запомнил, что эти темные дыры с веществом нашей Вселенной не взаимодействуют?

– Я сказал – «почти»! Нейтрино тоже почти не взаимодействуют с веществом, но все-таки их можно «поймать» в специальных детекторах. А мини-черные дыры из другой вселенной слабо, но все-таки взаимодействуют с быстрыми тяжелыми частицами. Это процесс, аналогичный захвату обычных нейтрино, только чужие черные дыры не захватываются, а меняют направление движения, и можно точно рассчитать…

– Стоп! – сказал Сильверберг, и Розенфельд уловил в его глазах знакомое выражение нежданного понимания. Все-таки годы совместной работы давали себя знать: детектив, совсем не разбираясь в деталях, умел схватывать главную мысль и развивать ее самому – бывало, впрочем, что в неправильном направлении. – Ты намекаешь на университетский коллайдер?

– Намекаю? Я прямо обвиняю: именно в университетском коллайдере до высоких энергий разгоняются тяжелые ядра свинца, висмута и даже урана. Именно с такими объектами могут взаимодействовать чужие черные дыры. Впрочем, все взаимодействие заключается в том, что черная дыра получает импульс, а ускоренные ядра распадаются на более легкие частицы и, конечно, теряют энергию. А теперь прочитайте, что пишут ученые, работающие на коллайдере, о первых результатах, полученных за два месяца.

– Ты нам с Мэгги советуешь почитать? – хмыкнул Сильверберг.

– Это фигура речи, – отрезал Розенфельд. – Я сам скажу: они уже много раз зафиксировали ливневый распад ядер с большой потерей энергии. И как физики это объясняют? При распаде, говорят они, образуются нейтрино нового вида, которые и уносит энергию. А обнаружить новый, а я думаю, несуществующий, вид нейтрино не могут: нет детекторов. На самом же деле энергию уносят темные черные дыры, которые слетаются к коллайдеру, как пчелы на мед. Вот почему за последние два месяца в полицию поступило много жалоб на таинственных хулиганов, дающих людям подножки.

– Значит, какая-то черная дыра случайно убила беднягу Кольбера?

– Нет! – вскричал Розенфельд. – Конечно, не случайно! Кольбер и Пранделли могли точно вычислять траектории темных черных дыр. С точностью до сантиметра и градуса! Если, конечно, задать правильные начальные условия: плотность таких черных дыр в пространстве (а она им была известна), энергии и типы частиц, ускоряемых в коллайдере – это известно тоже, эксперименты расписаны на два года вперед, и расписание – с точностью до секунды – опубликовано в Интернете.

– То есть… – медленно начал прозревать Сильверберг.

– Вот именно! Пранделли расписал уравнения, а Кольбер самостоятельно расчет закончил. Он точно знал, через какую точку в пространстве и в какое точно время пролетит – и с какой скоростью! – темная черная дыра.

– Угу, – мрачно сказал Сильверберг. – И специально уселся на место, которое сам рассчитал, чтобы на глазах у десятка людей покончить жизнь самоубийством таким экстравагантным способом. Ты сам-то веришь в эту чепуху? Твои идеи еще более безумны, чем идеи Кольбера. Самоубийство с помощью черной дыры из другой вселенной, подумать только! Мэгги, ты слышала что-нибудь более нелепое?

Мэгги, похоже, дремала, положив голову на плечо мужа. Услышав вопрос, она дала на него прогнозируемый ответ:

– Слышала. У миссис Горн с третьего этажа была дикая идея построить балкон. У нас утром не было бы видно солнца, и помнишь, ты…

– Помню, дорогая, – быстро согласился Сильверберг. – Но я не совсем о том, видишь ли. В общем, Арик, – обратился он к Розенфельду, – твоя научная экспертиза замечательна и, возможно, действительно тянет на Нобелевку. Но к реальности не имеет отношения. Кольбер не совершал самоубийства, у него не было к тому оснований. А у Пранделли не было мотива убивать коллегу. С физикой у тебя, возможно, все хорошо, я не специалист. А с психологией – ерунда.

Розенфельд повертел в руке пустую чашку, заглянул на донышко.

– Гадание на кофейной гуще тоже входит в экспертизу? – ехидно заметил Сильверберг. – Что ты увидел?

– Мэгги приготовила растворимый кофе «Классик» фирмы «Нестле», срок годности до июня две тысячи двадцатого года.

– Знаток, – с уважением сказал детектив. – В сортах растворимого кофе я не разбираюсь, а дело о смерти Кольбера завтра сдам в архив. Пофантазировали, и хватит.

– Ты не дослушал, – печально проговорил Розенфельд. – У Кольбера был мотив, и он мог рассчитать возможность. У Пранделли мотива не было. Но умер Кольбер. Я думал об этом постоянно, а сегодня днем понял…

Он сделал паузу, рассчитывая на вопрос. Сильверберг молчал.

– Хорошо, – сдался Розенфельд. – Ты не пошел со мной в обед выпить пива. А я сидел за тем же столиком и неожиданно обратил внимание…

* * *

– Погоди, Бен! – сказал Розенфельд официанту. – Я только сейчас обратил внимание… Ты видишь мусорный ящик у входа?

Бен обернулся.

– Конечно. Он всегда там стоял.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что вспомнил. Я сижу за столиком, за которым сидели Кольбер с Пранделли. Помнишь? Когда Кольбер умер.

– Да, сэр.

– Я сижу на месте, где сидел Кольбер.

– Точно.

– Пранделли сидел напротив. Скажи-ка, на каком расстоянии от двери?

Бен пожал плечами и неуверенно спросил:

– Принести еще пива, сэр? Сегодня у нас отличные телячьи отбивные.

– Скажи-ка, Бен, столики всегда стоят на одном и том же месте?

Вопрос показался Бену странным, он почувствовал подвох и поэтому минуту раздумывал, прежде чем ответить.

– Конечно. Они стоят так, чтобы людям было удобно проходить, а нам, официантам, разносить заказы.

– Значит, столики никогда не передвигают?

– Нет, сэр.

– Вспомни тот день, Бен.

Официант нахмурился, посмотрел на дверь, вернулся взглядом к Розенфельду.

– Вы сидите на том же стуле, – с сомнением произнес Бен, – но не на том же месте.

– Это как? – вскричал Розенфельд. – Что ты хочешь сказать?

– Вспомнил! – облегченно вздохнул Бен. – В тот день нам привезли новый холодильник, он едва пролез в дверь, рабочим было неудобно, пришлось передвинуть этот столик и другой тоже, с противоположной стороны от двери. Освободили проход, перетащили холодильник в кухню…

– А столики поставили на прежние места, – подхватил Розенфельд.

– М-м-м… Не сразу, сэр. Вечером, когда закрылись, тогда и навели порядок.

– Спасибо, Бен, – с чувством произнес Розенфельд. – Ты мне очень помог.

* * *