Размытые линии

– Живы все? – спросил он хрипло. Голос звучал так, словно в этой глуши он им давно не пользовался.

– Нет, – ответил Виктор, – двое скончались. Ещё есть тяжело раненный.

Вместо ответа пожилой мужчина насупился ещё сильнее.

– А как вы так быстро до нас добрались? – спросила Забира.

– Наша аппаратура зафиксировала сигнал бедствия с падающего челнока. Меня направили к вам, так как я был снаружи станции, в полях, так сказать. Нашёл я вас по дыму – видно издалека. Если так посмотреть…

Виктор не выдержал:

– Простите, что перебиваю, но нам нужна срочная помощь. Наш безопасник Юэ Бао серьёзно ранен. У вас есть автодок или типо того? Нужно торопиться. Его, конечно, наверное, уже зашили, но этого недостаточно.

Казалось, голос водителя вездехода окреп, в нём зазвучала сталь.

– С кем я разговариваю, позвольте узнать?

Виктор вздохнул и ответил:

– Укладов Виктор, – представился он, – замначальника экспедиции. Со мной Хамитова Забира, наш техник.

– Так, а где тот, кто командует парадом? – Усатый упёр руки в бока и широко расставил ноги.

Не до конца оправившись после падения и смерти товарищей, Виктор опешил от абсурдности ситуации: в то время, пока Бао, возможно, умирает в десятке метров от него, они стоят выясняют, кто главный.

– В связи с гибелью старшего коллеги я принял на себя командование. – Виктор попытался придать своим словам более официальный тон. – Прошу незамедлительно оказать помощь в транспортировке пострадавшего офицера по безопасности на станцию.

– А остальные поедут?

Забира взорвалась:

– Это шутка, что ли? Что за дурацкие вопросы? У нас челнок размазался по земле и дымит. Из него ещё пару трупов выковырять придётся! Бао там кишками на трубу намотало! Чего тормозить-то!? Мы то-ро-пим-ся!

От такой тирады Виктор опешил ещё больше, но решил, что ещё чуть-чуть и Забира пересечёт некую черту, что осложнит их дальнейшее пребывание на станции и само расследование. Поэтому он примирительно поднял руки и сделал шаг вперёд, заслоняя Забиру. Кинется же ведь с кулаками – с неё станется.

– Послушайте, мы сейчас пережили настоящий ад и все на нервах. Наш руководитель и пилот погибли, а на челноке врач борется за жизнь раненного товарища. Мы очень переживаем за него. Кроме того, мы прибыли на Асуру не просто так, а с миссией, по которой будем отчитываться перед начальством флота. Поэтому мы просим вас как можно скорее помочь нам доставить Бао к автодоку на вашей станции, если он там есть.

Усатый помолчал немного, а потом ответил внезапно намного мягче:

– Я понимаю ваше беспокойство. Конечно, я всех вас доставлю на станцию. – Он протянул руку. – Я Йохан, Йохан Сирь. Совмещаю должности метеоролога, геолога, офицера по безопасности и водителя скорой помощи.

С каждым произнесённым словом лицо за стеклом гермошлема будто расслаблялось, а взгляд Йохана стал каким-то более понимающим. Виктор не мог себе этого объяснить как следует, но отметил, как гость со станции заметно потеплел к ним. Поэтому он списал заминку и грубость в начале беседы на шокированное состояние мужчины. Ведь не каждый день на твою микроколонию сваливается следственная группа.

Йохан вместе с Виктором и Забирой договорились провести детальный осмотр челнока на будущее, так как времени у Бао оставалось немного, и отправились за раненым. Бао всё ещё был без сознания, поэтому из доступных деталей, аккуратно отломанных Забирой от переборок и мебели челнока, они сделали волокуши – достаточно крупные, чтобы на них поместился безопасник, забинтованный, завёрнутый в трубки и облачённый в скафандр. После его вынули через шлюз и разместили в кузове «Слейпнира». Рядом с ним была Шарлотта, а Виктор и Забира направились в кабину к Йохану.

Во время погрузки Йохан несколько раз поторапливал их, так как, по его словам, вскоре в этой части спутника разразится буря, которая на несколько дней лишит их возможности выбираться на поверхность.

***

В вездеходе был воздух и достаточно давления, чтобы выжившие с челнока не без облегчения могли стянуть шлемы после того, как по очереди протиснулись через небольшой шлюзовой коридор в просторную кабину. Воняло ржавчиной и плесенью, но на это никто не обращал внимания, ведь это точно было лучше, чем гарь, которой они могли надышаться в челноке, или ядовитые газы за бортом.

– А далеко до станции? – спросил Виктор.

Едва они тронулись, он раззевался. Чтобы отогнать от себя сон, он попытался увлечь себя разговором.

– Нет, вы рухнули в получасе езды от платформы для шаттлов, – ответил Йохан. – Но проблема в том, что своими ногами передвигаться по такой пересечённой местности, да ещё и с раненным очень трудно. Это заняло бы у вас очень много времени, до начала бури вы бы не успели и сгинули.

Виктор и Забира переглянулись.

– Мы вообще везунчики, – сказала девушка.

– Да, удивительное везение. – Йохан и бровью не повёл, не уловив или проигнорировав сарказм в её замечании. – Упали, но без взрывов и сильных пожаров, да и недалеко от нашей площадки. Я был у метеостанции, когда мне передали, что у вас какие-то проблемы при посадке. Найти по дыму вас было несложно. Ещё до бури окажемся на станции и вытащим вашего безопасника с того света.

– Ещё раз спасибо вам за помощь.

– Не стоит, ну что вы. Мы, люди, так устроены, что должны помогать друг другу, разве нет?

Виктор лишь кивнул, но не нашёл, что ответить, и обернулся, чтобы посмотреть на Бао, который так и не приходил в сознание. Он сдвинул в сторону небольшую перегородку между кабиной и кузовом.

Лицо Бао, всегда идущее в комплекте с широкой улыбкой неунывающего и весёлого человека, сейчас цветом восковую свечу. Оно было испорчено гримасой боли, недвижимо застывшей, как посмертная маска. Также Виктор видел короткие белокурые волосы Шарлотты, испачканные в крови и грязи. Она сидела рядом и держала раненого за руку. В текущей ситуации это была, возможно, единственная помощь, которую он ещё мог получить.

– Нужно поторопиться, – сказал Виктор тихо, скорее себе, чем другим, – у Бао времени совсем нет, кажется.

– Успеем, – уверенно ответил Йохан, бодро руливший вездеходом.

«Слейпнир», как ялик на волнах, резво одолевал гребень за гребнем по полному бездорожью Асуры. Причём один холм был до рези в глазах похож на другой, и Виктор не мог понять, как Йохан ориентируется при таком скупом освещении. Единственными ориентирами, которые Виктор смог вычленить на грязно-сером пейзаже, оставались дым челнока, изредка мелькавший в зеркале заднего вида, да невысокая гора, в сторону которой они, кажется, и ехали.

Виктор понемногу приходил в себя после крушения: отпускал адреналин и лекарство Шарлотты. Но его начал догонять шок от произошедшего, мысли путались. Он не мог разобраться: его потряхивало от плохой дороги и мощного двигателя вездехода, или била крупная дрожь?

– Станция же в старой шахте? – спросила Забира.

– Да, – ответил Йохан, – прямёхонько у подножья вон той горы.

Виктор представил, как закрытые скважины глубоко уходят вглубь горной плоти, из которой долгие десятилетия выкачивали дефицитные ресурсы. На ум пришли голые, безволосые черви с человеческими лицами, вгрызающиеся в горную породу.

Его затошнило.

– Как давно вы тут, Йохан? – продолжала любопытничать Забира, не замечая позеленевшего Виктора рядом.

Вопрос Забиры заставил Йохана задуматься.

– Почти тридцать стандартных, – ответил он после паузы. – Ну а по местным меркам и года нет, наверное.

– Тридцать лет?!

Удивление Забиры выглядело предельно искренним – и это несмотря на то, что они сегодня пережили.

– А почему…