Тень, дракон и щепотка черной магии

– Это еще что! – декламировал дракончик, бодро размахивая огромной кружкой в окружении жадно внимавшей каждому его слову публики. При этом светлый пенистый напиток все время норовил покинуть свой сосуд и перелиться через край на головы слушателей, но всякий раз каким-то чудом он оставался на месте. Альберто то и дело прикладывался к этой самой кружке и с каждым глотком становился все веселее и говорил все более горячо и возбужденно.

– Когда бедолага-король узнал о том, что я не только уберег казну от разграбления, но и, рискуя собственным животом, спас из цепких лап похитителей его дочь, – продолжал Альберто, – а заодно бесстрашно выручил из плена начальника королевской гвардии, он на радостях чуть не тронулся своим, с вашего позволения, королевским умом, и тут же пообещал мне полкоролевства и принцессу в жены. Я, говорит, сделаю тебя моим наследником, сын мой (так и сказал, честное слово!), а также утвержу министром и поручу следить за казною, ибо ты, говорит, последний в мире дракон, которому я доверяю как себе. Нет, говорю, ваше высочество, мятежный дух просит приключений! Не вижу я себя на сидячей должности! И был таков! Один мой знакомый придворный потом рассказывал, что принцесса после моего отказа еще три месяца и семнадцать дней не покидала свои покои и рыдала так обильно, что из-под двери начали протекать горючие слезы. Хотите верьте, хотите нет!

Окончив рассказ, Альберто благодарно склонил голову, в то время как толпа взорвалась аплодисментами и криками в грубоватом, но искреннем порыве всецелого одобрения.

– Не стоит, господа! Право, не стоит! – отнекивался Альберто. – Ведь каждое мое слово – чистейшая правда, а правде не стоит аплодировать – правду стоит принимать такой, какая она есть.

– Браво! – не умолкала толпа.

От переизбытка чувств Альберто даже пошатнулся и почти упал, в последний миг ухватившись за край стола. Во время этого нехитрого маневра взгляд его скользнул по комнате и остановился в самом неудачном месте.

– Зигфрид! – воскликнул он, увидев нашего героя, нерешительно застывшего у основания лестницы. – Беги скорее сюда, старый друг! Подходи, не стесняйся! Господа! – завопил он, приобнимая Зигфрида за плечо и перекрикивая восторженный гомон своей аудитории, которая почтительно смолкла. – Господа, знакомьтесь, это мой старинный товарищ Зигфрид – мэр крупного города… Плаксвиля! Или как его там…

– Я никакой не мэр, – слабо запротестовал Зигфрид, но его голосок утонул под натиском всеобщего рева. Десятки драконьих лап потянулись к нему, чтобы потрепать за плечо, похлопать по спине, потрясти за лапу. Дракончики поздравляли его и хвалили, как будто он только что был избран на ответственную должность, а кто-то даже попытался вручить ему записку с перечнем «достойнейших нетрудоустроенных граждан, изнемогающих в ожидании помощи».

– Я не мэр, у нас уже есть градоначальник! – возмущался Зигфрид, но Альберто одарил его таким умоляюще-заговорщицким взглядом, что Зигфрид тут же все понял и рассвирепел. Он молча растолкал окружавших его дракончиков, протиснулся к прилавку хозяина таверны и, раздобыв при помощи трактирщика, мастера Рикардо, немного хлеба и чай с молоком, ретировался в свою комнату, изо всех сил стараясь не слушать, что кричали ему вслед.

Угрюмо позавтракав, Зигфрид немного обождал и снова спустился в главный зал. Однако на этот раз он поступил мудрее и вместо того, чтобы снова выдать свое присутствие, притаился в темноте, немного не доходя до последней ступеньки. Он осторожно выглянул из тени, так, что никто их сидящих за столиками не обратил на него внимание, и тщательно обвел взглядом зал. Только вот Альберто и след простыл.

Зигфрид с облегчением вздохнул, но его тут же настигло новое сомнение, и он взбежал по ступенькам обратно, на второй этаж, и настойчиво постучал в дверь своего спутника. Никто не откликнулся. Зигфрид подергал за ручку. Заперто. Ответом ему был оскорбленный храп, который тут же затих и превратился в мерное сопение, которое было слышно даже сквозь дверь.

Не теряя ни секунды, дракончик бросился обратно вниз и, разыскав мастера Рикардо среди посетителей и не обращая внимания на добродушные оклики тех, кто его узнал, дрожащим от обиды и волнения голосом поведал о своей беде. Хозяин трактира в ответ лишь пожал плечами и усмехнулся.

– После стольких кружек пива – немудрено, что его так подкосило. Видно, что парень не из самых крепких. Пусть отоспится, что тут посоветуешь.

– Но как же так, нам немедля нужно отъезжать! – возмутился Зигфрид.

Мастер Рикардо вновь пожал плечами и вернулся к приему заказов.

Зигфрид был опустошен. Он предпринял еще несколько попыток достучаться до Альберто, но услышал в ответ лишь бульканье и возбужденный храп. Вместо Альберто в коридор стали выскакивать другие постояльцы, которые недвусмысленно попросили Зигфрида перестать безобразничать.

Дракончик удалился в свой номер, где он бережно собрал котомку и принялся ждать.

Альберто проснулся только к вечеру. Громыхая хвостом, он с плачем и стонами вывалился в коридор и тут же устремился вниз, где затребовал себе стакан холодной воды. Окончательно придя в себя, он почувствовал на себе грозный взгляд Зигфрида и, вздрогнув, неловко обернулся на стуле.

– Уже. Вечер, – прошипел Зигфрид.

Альберто чуть было не смутился и начал что-то мямлить, но так же внезапно опомнился, и гордо распрямил плечи.

– Я опытный путешественник и сам знаю, как лучше! Я себя плохо чувствовал! Знайте, что тащить занемогшего дракона в путь цинично и безнравственно!

В этот момент парадная дверь таверны распахнулась, и в зал осмотрительно и чинно вошли три дракончика. Один был худым и высоким и носил бледно-фиолетовый шарф с темно-фиолетовыми шашечками, второй был низким и полным и носил светло-серый шарф и золотое пенсне, а третий имел неприметное сложение, держался позади и прятал глаза в сени широкополой шляпы. Прибытие новых гостей не произвело на постояльцев ровным счетом никакого впечатления – толпа лишь лениво наградила их необходимым в таких случаях взглядом и вернулась к своим занятиям. Зигфрид при виде этой троицы вдруг почувствовал, как по коже пробежал холодок. Наверное, сквозняк с улицы, подумал он, но ощущение чего-то неправильного никак не проходило. Альберто сидел к двери спиной и ничего не заметил – все его внимание и силы занимала его вдохновенная отповедь на предмет несправедливого отношения к инвалидам и страждущим. Три дракончика тем временем так же неспешно обвели взором всю залу и, не говоря ни слова, проследовали к одному из свободных столиков. Дракончик с пенсне привычным жестом подозвал официанта, в ответ на что к нему поспешил сам хозяин гостиницы и, энергично закивав, бросился самолично исполнять выслушанный заказ. Вскоре хозяин вернулся, неся в лапах небольшой поднос с чайником и двумя кружками, водрузил поднос перед незнакомцами и, расшаркавшись, церемонно удалился. Дракончики в шарфах принялись неторопливо пробовать чай, а дракончик в шляпе достал трубку и закурил.

Едкий дым неприятно защекотал ноздри.

– Знаете, что, – возмутился Альберто, почувствовав дым и обнаружив, что Зигфрид слушает его невнимательно, – такое отношение к себе я больше не потерплю… На что вы там уставились?

Краем глаза обнаружив источник дыма, он вздрогнул и ухватился когтями за стол. Он будто бы съежился на газах, его хвост лихорадочно забарабанил под столом, а взгляд сделался нервным и суматошным.

– Знаете, что, – воскликнул Альберто сдавленным шепотом, нервно сглатывая после каждого слова, – я решил, что мы отправляемся сей же час. Но знайте, что с каждым шагом я буду рисковать своим здоровьем, – неубедительно добавил он, покидая столик и стараясь не оборачиваться на пути к лестнице.

Пытаясь идти ровно (без особого успеха) и всей своей неспокойной совестью ощущая, как Зигфрид продолжает буравить взглядом его спину, Альберто скрылся в тени. Где-то наверху хлопнула его дверь.

Зигфрид покосился на вновь прибывшую троицу. Они продолжали молча потягивать чай и попыхивать трубкой. Ни один из них ни разу не посмотрел в сторону – каждый был абсолютно поглощен своим занятием. Чем они так напугали Альберто? Они даже ни разу не поглядели в его сторону.

Пока Альберто отсутствовал, подоспели неприятные новости от мастера Рикардо, который объявил, что ожидал получить обе комнаты обратно в свое распоряжение не позднее полудня и ввиду непредвиденной задержки вынужден был потребовать с гостей компенсацию в размере оплаты за половину дня постоя. Зигфрид неохотно расстался с еще одной горстью звонких монеток и, сердито помахивая хвостом, решил покинуть негостеприимную таверну и дождаться Альберто на улице, на обочине дороги.

Проходя мимо прилавка, он не удержался и аккуратно справился у мастера Рикардо о таинственном трио. Тот лишь пожал плечами – они часто заходили сюда в последнее время и, очевидно были важными господами, но предпочитали ни с кем не водить дружбы и всегда держались своей компании. Они заказывали только чай, а дракончик с трубкой никогда не снимал шляпы.

Через некоторое время в дверях появился Альберто, все еще нетвердо стоящий на ногах и опоясанный веревочкой с целой вереницей фляжек всевозможных размеров. На голове его красовалась соломенная шляпа – такая широкая, что морды за ней было не различить. Зигфрид разозлился на себя за то, что сам в порыве гнева не догадался пополнить припасы, но еще больше он разозлился на Альберто – за то, что тот, в отличие от Зигфрида, такой промашки не допустил. С трудом стащив за собой тележку и так и не дождавшись помощи, Альберто молча и угрюмо отцепил половину фляжек и сунул их в лапы Зигфриду, а потом, не дожидаясь реакции от своего спутника, так же молча двинулся вперед.

– Сухари и лепешки в рундуке, – бросил он через плечо, шагая в сень Западных лесов.

***

Закат еще только назревал, но здесь, в самом сердце леса, уже давно наступила ночь.

Дорога, широкая и прямая, неустанно бежала вперед, обрамленная бескрайней стеной из деревьев и кустарников по обе стороны. Еще один лес, но лес понятный и, хотелось бы думать, безопасный. Здесь только один путь – прямо, вслед за Мохнатым трактом.

Зигфрид чувствовал, что ведет себя не очень достойно, но ничего не мог с этим поделать – он окончательно потерял к Альберто всякое уважение.

– Зачем столько фляжек? – спросил он наконец, когда недовольство стало смущением, и ему сделалось немного стыдно.

– Путь неблизкий, – бросил Альберто.

– Но вы же говорили, что вдоль дороги полно гостиниц и колодцев!

– Гостиницы часто бывают закрыты. Или переполнены. А про колодцы в лесу я не мог сказать, ты вообразил.

– Но постойте, даже в переполненной гостинице нам могут предоставить трапезу? – не понимал Зигфрид.

Ничего не отвечая, Альберто вдруг остановился, обошел тележку, извлек откуда-то из-под досок маленький ключик, аккуратно приоткрыл рундук и молниеносным, но плавным движением достал оттуда самый настоящий фонарь. Заперев крепко-накрепко крышку, он упрятал ключик в небольшой кошелек, висевший у него поперек груди вместе с флягами, закрепил фонарь на невысоком шесте у правого бортика своей скорбной повозки и зажег его при помощи огнива, а потом, по-прежнему не говоря ни слова, ухватился за полозья тележки и продолжил путь.

– Стемнело, – снисходительно прокомментировал Альберто.

После часа молчаливого марша, нервы опять подвели Зигфрида, и он во второй раз за вечер нарушил молчание.

– Кто эта троица?

– О ком вы?

– О тех трех дракончиках, из-за которых вы так стремительно бежали из гостиницы.

– Я не понимаю, о чем вы говорите!

– Не сочиняйте, вы чуть в обморок не упали, когда их заметили!

– Вот враки! – не согласился Альберто. – Я просто посмотрел в окно и обнаружил, какой поздний установился час, и все!