Хранители Мультиверсума. Книга седьмая. Последний выбор

– Им дом какой-то выделили в городе, что-то ним сложное, он долго стоял пустой, – рассказал я. – Думаю, надо завтра взяться всеми. Мы с Иваном наладим там всякое – трубы, электрику, а вы со Светой приберете, окна помоете, пыль стряхнете… Сможете?

– Конечно, – кивнула жена, – устроим субботник.

Она налила молока для сына и ушла обратно.

– Так что, день теряем? – спросил Иван.

– А куда деваться? Нам нужен Артём, а ему надо устроить семью.

– Время уходит…

– Сам знаю.

Мы бы обошлись без Артёма, я более-менее освоился с навигацией дирижабля. Не так уж это и сложно. Однако на сей раз нам нужен именно оператор с планшетом. Вчера мы с Иваном ковырялись в мораториуме – устройстве, создающем временной лаг и, как результат – непреодолимый для большинства барьер вокруг Центра. Что из этого было основной задачей, а что побочным действием – сказать трудно. В любом случае, теперь он не работал. Как объяснил нам представитель Конгрегации – весьма ушлый мужик того неопределённого возраста, который выдает потребителей Вещества, – они отчего-то не считали нужным его охранять. Им даже в голову не приходило, что он кому-то помешает. Хотя никакая охрана бы и не помогла – в него пальнули из тяжелой винтовки издали. Пуля повредила механизм – и барьер пал. Хорошо, что без катаклизмов. Плохо, что мы с Иваном, как не ломали головы, так и не поняли, как эта штука вообще работала. Его эмпирическим навыкам работы с артефактными механизмами не хватает теоретической основы, а я вообще только шестеренки разглядел. Но шестеренки интересные. Несколько часов ковыряния, попыток покрутить вручную, анализа головоломной механики и осторожных подходов к крепежным узлам, и я понял, как это собрано. Не понял, зачем. Сам механизм вращения, хотя и сложный, вполне укладывается в инженерную логику – если вы не ищете простых путей и не любите электричества. Очень надежный и высокостабильный, обеспечивающий чрезвычайно ровное движение и саморегулирующийся через целую систему механических обратных связей. Они, как я понял, должны компенсировать любые изменения внешних факторов – температуры, влажности, уровня энергии и чего-то, связанного с той штукой, на которой он водружен. Черный цилиндр, похожий на сильно подросший репер. Эта часть осталась для нас загадкой – механизм получал от цилиндра энергию для вращения, по темным диэлектрическим шинкам, как в дирижабле, но он же как-то и воздействовал на него своим замысловатым исполнительным механизмом. Тем, где черный шар, зажатый в резной бронзовой обойме, проходит сквозь белое кольцо, несмотря на то что закреплен на сплошной тяге. То есть, по заверениям тех, кто видел мораториум в работе – проходил. Хотя никак не мог. Спасибо Сене – худому странному парню, которого я когда-то давно видел с Македонцем, а теперь встретил здесь. Он как-то со скуки снял работающий механизм телефоном на видео. Сам не может объяснить зачем – просто привычка из прежней жизни. Телефон дешевый, картинка дрянная, но, скачав на ноутбук и развернув во весь экран, я просмотрел стоп-кадрами, наделал скриншотов, и, не то, чтобы понял, но хотя бы представил себе, как оно было.

– Вы почините эту хрень? – спросил Сеня, – А то Иришка жалуется, что у них с башкой плохо становится.

– У кого, у «них»? – спросил я, увеличивая изображение на экране.

Не помогло – пикселяция только лезет.

– У корректоров. Мораториум защищал их от какой-то херни, идущей из Мультиверсума. Синеглазые к нему чувствительные, как канарейки. Теперь у них депрессии и вот это всё. Иришка и так нервная, а сейчас злится или рыдает от любой ерунды. Я аж подумал сначала, что залетела…

– Испугался? – спросил я рассеянно, прокручивая видео туда-сюда.

– Обрадовался. Но и испугался тоже. Обрадовался, потому что думал, что она, может, нормальной станет. Испугался, что ребенок таких уродцев, как мы с ней, черт знает какой выйдет. Но нет, хрена с два. Она все еще корректор. А это ж такое дело…

– Какое?

– Конечное. Они же как? Либо помирают, либо в конце концов в Хранители подаются. Ирка, вон, таскается уже с таким, в балахоне. Глядишь, и сама скоро станет. «Впустит в себя Мультиверсум», как они говорят. Знаю я, что она в себя впустит… И нафига я тогда нужен буду? Вот так и живу с ней, зная, что ненадолго это все… А теперь еще и мораториум сломали. Убил бы ту падлу…

Так он это спокойно, но веско сказал, что я отчетливо понял – не фигура речи. Убил бы. Странный парень.

– Вот! – наконец-то нашел, то, что искал, я. – Иван, иди сюда, глянь!

Капитан долго рассматривал узел, который я высмотрел на видео. Ракурс на съемке неудачный, виден он сбоку и буквально полсекунды, но…

– Да, эту херовину и выбило, ты прав. То-то мы ее не нашли, она на вид как бы не стеклянная. Ее пулей, поди, в пыль разнесло.

Выстрел, сделанный, судя по нанесенным повреждениям, с балкона одного из окружающих площадь зданий, был всего один. Иван предположил, что из крупнокалиберной снайперской винтовки, калибра 12,7. Тяжелая пуля перебила тягу, выломала регулировочный балансир и уничтожила деталь, от которой осталось только пустое место на оси, и которая, судя по всему, и обеспечивала невозможное с точки зрения классической механики прохождения шара на палке через сплошное кольцо. Тягу и балансир мы могли заменить, изобразив УИНом из любой подходящей железяки. Деталь, представляющую собой сложной формы полупрозрачный диск с отверстием в центре и вырезами по краю – нет. Это явно «артефактный объект», такое из стеклянной тарелки не вырежешь. Мы разом вспомнили, что в Библиотеке есть нерабочий мораториум. Была ли там нужная деталь – черт его знает, мы не приглядывались. Но шанс не нулевой.

Однако идти в Библиотеку нужно через реперы, а м-оператор наш завален грудой жен, младенцев и бытовых проблем. Так что делаем все последовательно.

Сегодня днем мы исполняли представительские функции – катали церковников на дирижабле. Вокруг города. Облетали поселки в окрестностях. Церковники снисходили на трап, собирали народ на площади и толкали речь. Впрочем, при виде этакого летающего недоразумения, люди собирались сами, в чем, видимо, и был смысл нашего участия. Ну и для солидности, конечно. Я быстро сообразил, что местная экономика построена по принципу некоего вассалитета, где город является центром власти, а окрестности обложены материальной данью и трудовой повинностью. Видимо, повинность посильная, дань умеренная, а размер компенсации соответствует, поскольку никакого механизма принуждения я во взаимоотношениях не увидел. Думаю, источником легитимности Центра является технологическая монополия Церкви – в всяком случае линии электропередач расходятся из города звездой, но поля крестьяне пашут гужевой тягой. С профессиональной точки зрения мне любопытно, как они это балансируют, но не настолько, чтобы устраивать расследование. Тем не менее, в кризисные моменты властный центр как никогда нуждается в подтверждении авторитета и права на власть, и тут наш дирижабль пришелся весьма к месту. Прилететь речи толкать куда круче, чем прийти или даже приехать. Сразу ставишь себя над толпой, в том числе и в буквальном смысле.

Речи, отбрасывая всякое дежурное «взвейтесь-развейтесь» и «грядет-покайтесь» сводились к обычному кризисному посылу: «у нас временные трудности, поэтому вам придется затянуть пояса». Военный налог и рекрутский набор. Все как у людей. Город нуждается в защите от злых захватчиков, организуется вооруженное ополчение, общинам следует обеспечить то и предоставить сё. Общины чесали в затылках и не очень радовались, но, насколько я мог судить, были склонны войти в положение. Похоже, про Комспас они слышали и побаивались, а к центральной власти системных претензий не имеют. Впрочем, если кризис затянется, то все может поменяться. Всегда меняется.

В награду за прогулку нас обеспечили продуктами и отсыпали местных бумажных денег. Я пока не понял покупательного эквивалента, но, кажется, заплатили неплохо. Наши жены, разведав рынок и магазинчики, заверили, что питаться на эту сумму мы можем долго, и тут же накупили себе платьев и шляпок в местном нуарно-модерновом стиле. «Чтобы не выделяться» – скромно сказала мне Ленка и убежала к Светлане мерять. И это, как я понял, только начало – они уже нашли каких-то портних и модисток, потому что «готовое платье – это не то, тут так не принято». Поди ж ты, аристократки какие. На нас с Иваном тоже покушались, но мы наотрез оказались от строгих, но неудобных здешних костюмов. По крайней мере пока. Думаю, если мы тут задержимся, то в конце концов придется соответствовать. По косвенным признакам судя, общество тут ненавязчиво-сословное, во всяком случае сходить в приличный ресторан в джинсах не получится. А женщины, обзаведясь нарядами, непременно потребуют их выгуливать, причем так, чтобы им не было за нас стыдно.

Но это если задержимся. Мы пока не принимали никаких поспешных решений. Мутный хитрожопый дядька от Конгрегации сходу предложил нам обзавестись домами. На правах недорогой аренды с правом выкупа. Чувствуется, что наша лояльность местным силам весьма пригодится – дирижабли на земле не валяются, а если все-таки валяются, то и толку от них уже никакого. У них явно большие планы, осталось понять, насколько нас эти планы устраивают. Болтаться в небе, как говно в проруби, можно долго, но без внятной цели это лишено смысла. Если сойдемся с Церковью в постановке задач – то домами они от нас не отделаются. Домов тут, судя по всему, избыток, перенаселением город не страдает. Но мы пока на дирижабле, тут каюты большие и комфортные, а в случае чего – только рычаг повернуть, и мы над Дорогой. Ищи-свищи.

Так что пока взяли разовый подряд – попробовать починить мораториум. Сразу объяснив, что мы не сервисная служба ремонта Великих Древних Артефактов. То есть, ничего не гарантируем. Но попробуем. А что вам терять-то? Он так и так уже не работает, а как его чинить вы не знаете. Хуже всяко не сделаем. И еще подумаем, что с вас за это поиметь, потому что мы не за идею, нам семьи кормить надо. Одни коты знаете сколько жрут? Ужас вообще.

Пока от нас отделались заверениями в глубочайшей поддержке и полнейшем сотрудничестве, но мы их еще пощупаем за вымя.

С утра планы поменялись. Артем заявил, что переезд в новый дом подождет, а мораториум – это срочно. И женам надо после родов передохнуть, а не кидаться обустраивать новый быт, и вообще – что значит его личный комфорт на фоне проблем Мультиверсума? Я сначала удивился, чего это он так заспешил, а потом увидел Ольгу. Рыжая явилась к нему домой и теперь семейная ситуация нашего штурмана искрила, как кот, скребущий в эбонитовом лотке. Артем нервно озирался, Ольга невозмутимо пила чай, Настя сверлила ее синими глазами, а жены со сложными лицами нарезали вокруг странные траектории. Товарища надо было спасать, и я немедля подтвердил, что да, Мультиверсум не ждет, Мироздание в опасности, Вселенная ждет от нас подвига и все такое. Какая-то труба куда-то зовет.

– Я с вами! – немедля завила Ольга тоном, не допускающим обсуждения.

– Я уже открыл рот, чтобы сказать «схуяли, гражданочка?», но поймал умоляющий взгляд Артёма и закрыл его обратно.

Да черт с ней, пусть прогуляется. Я бы со своей семьей ее тоже не оставил. А вот Ивана я все-таки от участия отговорил. Должен быть на хозяйстве кто-то вменяемый. Что случись – он примет на борт всех наших и свалит.

Так что вышли втроем.

– Готовы? – спросил Артём, вглядываясь в свой планшет.

Я попрыгал, пару раз присел, привыкая к новому снаряжению. Ольга оказалась полезной спутницей – достала на всех операторские комплекты Коммуны.

– Представительство Коммуны в Центре поделилось, – сообщила она небрежно.

– И давно оно тут? – напрягся Артём

– Уже полсуток. Обустраиваются.

Да, рыжая, оказывается, времени не теряла. Пока мораториум не работает и путь открыт, ее ведомство уже тут корни пустило. С другой стороны – а почему нет? Тут всякой твари по паре, пусть и Коммунары сидят. На то он и Центр.

– Готов.

– Готова.

– Поехали.

Разобраться со снаряжением времени не было, но базовый инструктаж я прошел. Так что чеку спасжилета выдернул всего на секунду позже опытных спутников. Вынырнул, отфыркался, проматерился, огляделся.

Нас, как три поплавка, неспешно влекло течением широкой реки… Стоп. Не реки. Вода соленая – сообразил я, отплевавшись. Это какой-то пролив или фьорд, а тащит нас то ли отливом, то ли приливом. Лучше бы приливом – он к берегу, а не наоборот. Течение сильное, грести против него без толку. И не удивительно – висящая над горами Луна визуально раз в пять больше нашей, так что и приливы тут должны быть ого-го. Если это вообще Луна, а не иное какое небесное тело…

Мы подгребли друг к другу и состегнули разгрузки карабинчиками на шнурках, чтобы нас не разнесло в стороны. Вода не то чтобы ледяная, но и далеко не теплая, так что никакого удовольствия от купания я не получил. Сначала вроде ничего, терпимо, но чем дальше, тем больше замерзаешь. Если проторчать в ней долго, то переохлаждение со всеми его последствиями гарантировано.

– Вон там отмель, или что-то вроде неё, – сказала Ольга, – попробуем зацепиться.

У нее уже губы синеют, масса тела-то поменьше.

– Давай, Тём!

Артём вытащил из разгрузки полуметровую алюминиевую трубку с утолщением, навел на берег и, откинув предохранительную скобу, нажал спуск. Негромко хлопнуло, и небольшая «кошка» полетела по дуге, раскрываясь в полете и разматывая тонкий тросик. О, а у меня такой штуки в комплекте нет. Наверное, одна на группу.

– Есть зацеп! Тянем!