Осквернитель

Злым, жгучим, лютым. И вместе с тем – едва-едва ощутимым.

Затухающим.

Взяв себя в руки, я присмотрелся к распростертому на полу мертвецу с белым, словно вылепленным из воска, лицом. На его сером сюртуке темнело несколько бурых отметин ножевых ран, но самого орудия убийства нигде видно не было.

Задерживаться у покойника я не стал и сразу перешел к пятну только-только подсохшей крови, черневшему посреди пересечения неровно намалеванных полос пентакля. Перешел и немедленно уловил, как сквозит от него Скверной.

Чернокнижник и в самом деле ускользнул отсюда через Бездну!

Но как он умудрился обойти защиту?

Подняв фонарь повыше, я прошелся вдоль стены и сразу углядел кровавые отметины на ближайших символах Изначального Света.

Осквернил предварительно, выходит…

– Позволите? – не вытерпел тут Ференц Ольтер.

Я жестом разрешил дознавателю пройти в хранилище, а сам перешел к вмурованным в дальнюю стену сейфам. Часть стальных дверец оказалась распахнута, и, судя по отсутствию внешних повреждений, их не взламывали, а открыли ключами. Точно не отмычками: за такое короткое время справиться с хитрыми запорами было не под силу и дюжине взломщиков.

Неужто простой клерк имел доступ к ключам? А если нет – каким образом умудрился изготовить дубликаты?

Хотя у меня ли об этом голова болеть должна? Это ведь, по большому счету, Джека заботы. Даже сказал бы – проблемы.

И, сдается мне, проблемы большие. Очень большие.

– Здесь и в самом деле безопасно, святой отец? – непонятно зачем уточнил Карл Готье, прежде чем шагнуть в хранилище.

Я в ответ неопределенно повертел в воздухе затянутой в кожаную перчатку ладонью, и главу Пурпурной палаты явственно передернуло. Но он сразу справился с неожиданным приступом неуверенности и подошел к Ференцу Ольтеру.

– Ну и что скажете, господин дознаватель?

– Ключи, – задумчиво пробормотал толстяк и повернулся к вернувшемуся из караулки ревизору. – У пропавшего клерка был доступ к ключам от сейфов?

– Ни в коем случае, – уверенно ответил чиновник. – Более того, к ним нет доступа ни у кого в казначействе.

– Даже так?

– Перевозкой наконечников занимаются братья ордена Изгоняющих, – пояснил ревизор. – Они принимают груз на Дивном, осуществляют его экспедицию и помещают в сейфы. Ключи остаются у них, мы лишь контролируем хранилище.

– Очень интересно, – пожевал пухлыми губами толстяк. – Чем обусловлен такой порядок?

– Наконечники с Дивного обладают одной нехорошей особенностью, – усмехнулся Джек Пратт. – Прикоснетесь – и они выжгут вам душу.

– Как же тогда их забрал клерк? – прищурился старший дознаватель.

– Он чернокнижник! У него и так в душе Тьма! – всплеснул руками Готье. – Чего ему бояться?!

Ференц несколько раз задумчиво кивнул и вдруг спросил:

– А почему тогда изъяна не почувствовал его исповедник?

Глава Пурпурной палаты в ответ только плечами пожал.

– Вот у него и спросите! – посоветовал он.

– Непременно спрошу, – подтвердил дознаватель и сделал пометку в книжице с кожаным переплетом. – Не извольте сомневаться. – Толстяк почесал щеку кончиком грифельной палочки и поинтересовался: – Уже есть информация, сколько точно наконечников пропало?

– Тринадцать, – сообщил клерк казначейства.

– Всего тринадцать? – Ференц Ольтер с удивлением оглядел распахнутые дверцы. – Кто же тогда открыл остальные сейфы?

– Часть из них были пустые, – пояснил чиновник. – Злоумышленник явно не располагал точной информацией, какие ячейки заполнены, а какие нет.

– Остальные наконечники до сих пор здесь? – заинтересовался Готье.

– Нет, нет! Что вы! – нервно поежился клерк. – Их забрали на временное хранение экзорцисты, и не беспокойтесь – дабы избежать путаницы, они заперли после себя дверцы ячеек.

– Ясно, – кивнул толстяк, явно пытаясь отыскать в действиях чернокнижника некую хитрую систему.

А по мне, так никакой системы не было. Одна распахнутая дверца здесь, две – там. И так везде. Ладно бы еще похититель всегда угадывал, но нет – вскрыто больше трех десятков сейфов, а наконечников похищено всего тринадцать. Как пить дать, действовал наугад.

Впрочем, не важно. Не забивая себе голову всякой ерундой, я перешел к мертвецу и присмотрелся к истыканной ножом груди. Насколько удалось различить, удары были нанесены уверенной рукой, и все – точно в цель, никаких защитных ран. Но смущало даже не это, смущало отсутствие крови. Слишком чистеньким был для столь серьезных увечий серый сюртук. Пусть даже первый укол и пришелся прямиком в сердце, несколько кровавых отметин с монету величиной – этого явно недостаточно.

Я выпрямился и взмахом руки подозвал Джека.

– Позволь… – Пратт опустился на корточки и какое-то время внимательно изучал мертвеца. Затем он ухватил голову покойника и легко подвигал ее из стороны в сторону. Озадаченно глянул на меня, просунул ладонь под затылок и с тяжелым вздохом поднялся на ноги.

– Проломлен череп, сломана шея, – сообщил Джек, вытирая руки. – Полагаю, ножом его уже добивали.

Я кивнул, принимая сказанное к сведению, и сначала указал на смазанную линию пентакля, после на кровавую отметину на сапоге мертвеца.

Джек присмотрелся и подозвал к нам казначейского.

– Тело двигали? – строго спросил он.

– Мы – нет, – ответил ревизор и предположил: – Возможно, сотрудник Пурпурной палаты, обнаруживший убитого…

– Он ни к чему не прикасался, – уверенно заявил Карл Готье.

Мысленно сделав еще одну заметку, я снял перчатку и прикоснулся к холодному запястью мертвеца. Сосредоточился, но не уловил ничего из ряда вон.

Никакого намека на Тьму в душе, а что до легкого налета скверны, так кто из нас без греха? Пропустил пару исповедей, и не более того.

Распрямившись, я в ответ на вопросительный взгляд Джека отрицательно покачал головой и отошел к двери.

– Святой отец, вы уже закончили? – сразу встрепенулся Готье. – Господа, дело ясное, предлагаю безотлагательно заняться розысками злоумышленника!

– Этим и без нас есть кому заняться, – проворчал Ференц Ольтер.