– Что узнал?
Микаэль с задумчивым видом покрутил ус, затем оглянулся по сторонам и заявил:
– В монастырь не попасть.
– Это нам ещё Георг сказал. Выкладывай подробности.
Бретёр покачал головой.
– Подробностей не будет.
– Ты всё это время просто вино пил? – не удержался от подначки Уве, и по обыкновению хмурый и злой на весь белый свет с утра Микаэль недобро улыбнулся.
– Да уж хозяйскую дочурку не огуливал на сеновале как некоторые, – процедил он с неприятной ухмылкой.
Школяр не нашёлся, что ответить, и покраснел как рак.
– Уве! – выразительно посмотрел я на паренька. – У нас будут из-за этого проблемы?
Тот захлопал глазами, открыл и закрыл рот, потом выдавил из себя:
– Ну мы же уезжаем…
– Пока что нет, – покачал я головой и повторил вопрос: – Проблемы, Уве! У нас будут из-за тебя проблемы?
– Никак нет, магистр! – с совершенно неожиданными армейскими нотками прозвучало в ответ. Марта даже хихикнула от удивления.
Я кивнул, вновь хлебнул горячего настоя и обратил своё внимание на Микаэля.
– Что говорят о монастыре?
– Чего только не говорят! – фыркнул бретёр. – Но если отмести откровенный бред… Там что-то случилось седмицы две назад. Сначала перестали запускать на территорию паломников, через несколько дней и вовсе перекрыли выезд из села в ту сторону. Выставили пикет из местных ополченцев, дальше караулят наёмники. Кого перехватывают – заворачивают обратно, но ходят слухи, некоторые уже не возвращаются.
– Причина?
– Официально ничего не объявляли. Поговаривают о вспышке чёрной смерти.
– В святом месте? – округлил глаза Уве.
– Это лишь сплетни. Как и прорыв одного из князей запределья, явление ангела небесного или духа святого Рафаэля, подготовка к последней битве и второе пришествие Пророка. И это не самые бредовые… – Бретёр посмотрел на меня и несколько раз прищёлкнул пальцами. – Как ты Филипп говоришь? А! Теории. Не самые бредовые теории на этот счёт.
Я кивнул, ни в малейшей степени не сомневаясь в словах Микаэля. Неожиданная блокада святого места просто не могла не породить самых диких слухов. Среди паломников хватало и религиозных фанатиков, и просто людей не от мира сего, вспышка чёрной смерти точно не покажется такой публике достаточно веской причиной для ограничения доступа к святому месту.
– Что будем делать? – спросил Уве. – Отправимся в Ренмель?
– Какую из девиц ты приобщил к радостям плотской любви? – спросил вдруг Микаэль. – Повыше и погрудастей или потолще с монументальным задом?
Школяр оскалился и угрожающе выпятил нижнюю челюсть.
– Какое твоё…
– Если повыше, то не оборачивайся, – перебил его бретёр. – Она точно ждёт именно этого и попытается привлечь твоё внимание. – Маэстро Салазар похлопал Уве по плечу и обратился ко мне: – Скажи, Филипп, эта девица не напоминает тебе сеньору Адалинду в молодости?
– Не имел чести знать маркизу цу Лидорф в молодости, – ответил я, с немалым трудом подавив желание обернуться и оценить стати хозяйской дочки.
Уве скрипнул зубами, но дерзить не решился и умоляюще протянул:
– Магистр, мы ведь уедем сегодня?
Я лишь усмехнулся и спросил маэстро Салазара:
– Что скажешь, Микаэль? Мы уедем отсюда… сегодня?
Последнее слово было выделено интонацией отнюдь неспроста, и бретёр понял меня совершенно верно.
– Одним небесам то ведомо, – вздохнул он, потянул себя за ус и надолго замолчал, но отнюдь не из желания позлить паузой Уве, просто обдумывал наши возможные действия. – Ехать напрямик не обязательно, – произнёс он некоторое время спустя, – к монастырю ведёт просека, сможем подобраться поближе, но наверняка упрёмся в заслон непосредственно у Зарьиной пустыни.
Я огладил бородку, спросил:
– Насчёт просеки Георг рассказал?
Микаэль кивнул.
– Думаешь, ему можно доверять?
Бретёр покрутил перед собой растопыренными пальцами.
– В пределах разумного, полагаю.
– Тогда выдвигаемся, – объявил я, и Уве буквально просветлел лицом; затягивать общение с хозяйской дочкой ему нисколько не хотелось, и уж точно он не желал лишний раз встречаться с её папенькой.
Марта досадливо поморщилась, но вступать в лишённый всякого смысла спор не стала, лишь покачала головой и ушла собирать вещи. Мы с Микаэлем не без удовольствия понаблюдали за попытками школяра разминуться со своей пассией, затем вслед за ведьмой поднялись на мансарду.
Пропоротую кольчугу я после недолгих сомнений всё же убирать в дорожный мешок не стал и натянул поверх буревшего не до конца отмытой кровью стёганного жакета, лишь вынул рассечённые звенья. Камзол не только заштопали, но ещё и постирали; пусть вчерашняя схватка и отразилась на нём не лучшим образом, но окончательно он своего вида не потерял. Шляпа и вовсе в драке не пострадала.
Постукивая каблуками сапог по скрипучей лестнице, я с дорожным саквояжем в одной руке и вещевым мешком в другой спустился с мансарды, и мой вид заставил хозяйку всплеснуть перепачканными мукой руками.
– Уезжаете, сеньор?!
Доченька вполне могла поделиться с маменькой своими любовными переживаниями, так что я беспечно улыбнулся.
– Что вы, фрау?! Мы едем в монастырь и надеемся воспользоваться вашим гостеприимством на обратном пути! Мартин уверен, что рана вашего племянника опасности не представляет, но он ещё проверит, как та заживает.
Лицо хозяйки разгладилось, и она уточнила:
– Ждать вас к обеду или ужину?
Я повернулся к Микаэлю.