Тени

Тени
Павел Нефедов

Как часто нам кажется, что мы чья-то тень. Или более того, маленькая тень от целого и огромного мира. Существует ли мир теней, или же он только обратная сторона света? Тени – это отдельные сущности, или это мы? На эти вопросы сможет ответить лишь тот, кто смотрит сквозь все миры.

Тени

Павел Нефедов

© Павел Нефедов, 2020

ISBN 978-5-0051-2084-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тени. Павел Нефедов

мой сайт
https://sites.google.com/view/pavelnefedov/
моя музыка
https://soundcloud.com/user-55757979

https://www.youtube.com/c/PavelNefedov
https://vk.com/nefedov1994
https://www.instagram.com/1pavelnefedov/
https://ok.ru/pavel.nefedov.1994
https://www.facebook.com/pavel.nefedov1994
https://twitter.com/nefedov1994
https://vm.tiktok.com/b3cc3P/

Тени

Черные, как сажа дождевые тучи свисали над небольшим прудиком. Вишневый раскат молний разрывал небо пополам. Половинки несли в себе беспросветную мглу. Аккуратненький пруд помещался в саду у дома. Его границы из-за теней туч были не видны. Он сливался с землей и мрачным небом. Лишь отблески молний выдавали его зеркально-водную поверхность…

Я сидел за столом, в привычной для себя позе безделья. Мои глаза пялились в небольшое настольное зеркальце, которое отражало окно. В единственный проем окружающего мира. Согнувшаяся, как старая ветвь, спина давно вросла в мой стан полукругом. Отказавшись от мирских утех, я стремился познать свет своей души. Что взбрело в мою неспокойную голову, никто не знал. Я и сам не понимал, почему вошел в стадию одиночества.

Я жил обычной жизнью, выполняя все пункты человеческой жизнедеятельности. Учился, работал, отдыхал. Общался с семьей, друзьями. Мечтал о большем, заполучив меньшее. Мне нравилось шаг за шагом идти к новой покупке. Да я и не знал иной жизни, кроме, как желание обогащаться. Появлялись деньги, и я тут же испытывал счастье. Я боялся заглядывать вперед своих меркантильных мыслей. Фантазия являлась единственным творчеством для меня. И здесь я ограничивался только новыми покупками.

Мир так был устроен. Он говорил, что что-то там нельзя купить. Но на деле все обстояло по-другому. Связь с богом и всепрощение можно было оплатить в церкви. Здоровье покупалось в больницах и аптеках. Болезнь в книгах, экранных новостях, и через уста людей. Даже чувства возникали под шелест купюр. За рождение нужно было платить. Да и в последний путь без наличных никто не рыл яму.

Не знаю, когда я успел насытится всем этим, но я устал шагать вперед. Идущих со мной рядом, было слишком много. Глаза, как магнит, смотрели наружу, видя при этом, только меня. Я покупал ботинки, и сливался с толпой одинаковой обуви. Выезжал из автосалона, и меня обгоняли точно такие же автомобили. Покупал квартиру в новостройке, а по соседству строились коробки близнецы. Оформил на себя продакшн-студию, и оказался на полке многочисленного вторсырья.

Всегда все уравнивалось. И более того, обычно, приходилось все начинать сначала. Стараться, расти, достигать. И эта странная усталость. Она внезапно возникала, когда глаза видели однотипность достижений. Глупый мозг часто говорил, что над каждым богатым начальником есть другой, более главный, и более успешный. Корона всевластия никогда не садилась на голову больше одного дня. А день длился в течении вдоха и выдоха.

Все произошло очень быстро. Нежелание расти дальше помогло распрощаться с прибыльной работой. Киношники, живущие только рублем, заставили продать студию. Наступила эра телевизора и еды. Полгода, исчезла квартира. Три месяца, растворилась машина. Год, сбежала жена.

Я переехал в старенький родительский домик с небольшим заросшим участком. Единственное, что восхищало в этом месте, это память, и небольшой прудик. Водоем был девочкой. Милой и красивой топ-моделью.

– Как эта водная стихия тут выживает? – Всегда думал я. – И не просто выживает, а живет полной и счастливой жизнью!

Пруд никто не обслуживал, и при этом, он смотрелся, как с картинки. Всегда чистая и сладкая вода, изящная и сочная зелень, скромно растущая у берегов, не имеющая наглости, залезать внутрь пруда.

Мне всегда хотелось искупаться в нем. Но я боялся. Проверяя дно, палка любой длинны никогда не нащупывала тверди. Да и так все было понятно, чистая и прозрачная вода, а пруд утаскивал взор в чернеющую глубину.

Когда я на него смотрел, то в определенный миг всегда ужасался, в нем словно гуляли тени. Они были живыми, и издавали скрипучие голоса. Тело покрывалось мурашками без купания. Чьи-то звуки всегда просили меня окунуться, но на этом все заканчивалось. Я быстро отворачивался и уходил в дом.

Возле окна спальни стоял стол, моя небольшая мастерская. У меня не было книг, телевизора, смартфона. Я со всем распрощался в прошлой жизни. Пытаясь найти себя, я бросался во все увлечения сразу, стараясь делать хоть что-то по чуть-чуть. Писать, рисовать, мастерить из дерева поделки. Возможно, это не было творчеством. Я просто-напросто убивал время своей жизни. И оно, как назло, не кончалось.

Я был неумолимым трусом. Меня устрашало все, что нельзя было постигнуть. Даже любовь я считал исчадием ада. Она всегда ходила передо мной в парандже. Вроде бы рядом, но так далеко и непонятно.

Пруд не был исключением. Его безграничная глубина цвета маслин пленила меня. Всегда нежно притягивала, и одновременно, сильно отталкивала. Это можно было сравнивать с сахарным поцелуем в момент кровавой порки.

Я решил подглядывать за прудиком, раз не мог пристально наблюдать. Установил небольшое зеркальце на столе. Под определенным углом я умудрялся через него смотреть на двор. Именно на ту его часть, где был пруд. Отражение не сулило ничего страшного. Оно напоминало мне монитор. Словно кто-то участвует в действии, но только не я. Я лишь смотрел, не имея точной реальности.

В ту самую первую ночь, когда я решился увидеть пруд в темноте, была гроза. Она игралась с моим воображением. И мне захотелось увидеть раскаты в отражении воды. Я создал некий портал впечатлений, обезопасив свое трусливое сердце. Зеркало в зеркале, отражение в отражении. Далеко и спокойно.

Черные, как сажа дождевые тучи свисали над небольшим прудиком. Вишневый раскат молний разрывал небо пополам. Половинки несли в себе беспросветную мглу. Границы пруда из-за теней туч были не видны. Он сливался с землей и мрачным небом. Лишь отблески молний выдавали его зеркально-водную поверхность.

Я приклеил глаза к зеркалу, установив зрачки в центре пруда. Молния начинала свой разбег именно с середины. И заканчивалась у края зеркала. Я обрезал пруд, потому что мне не интересны были его берега. Меня притягивала его черная глубина. И эта ночь способствовала тому, чтобы сделать ее еще дальше и глубже. Выкинуть за пределы разумного существования.

Отражение моих черных зрачков встало напротив отражения черного пруда, которое в свою очередь, отражало черное небо. Все синхронно встало друг за другом. На мгновение, глубины, глаз, пруда, неба, слились воедино. Подобный мрак пронизывал мое сердце насквозь, не затрагивая разумный страх. Я тонул, но не умирал. Падал, но не испытывал боль. Не дышал, но не задыхался.

Тело тряслось от напряжения. Я не ведал источника подобной мощи, но понимал, что переступил грань дозволенного. Казалось, что глаз уже не оторвать. И было не понятно, как они приклеились. Визуально, как соколиный взор на жертву. Или телесно, как грязная жвачка к несчастной древесине учебной парты. Три картинки в одной. Одна дополняла другую. Небо, пруд, глаза. А между ними тонкая грань отражения.

Я мог фокусироваться на каждом слое по отдельности, и наблюдать всю проекцию целиком. Не понимая, где начинается глубина взора, а где заканчивается, я стал следить с самого начала. Закрыл глаза. Открыл, и тут же очутился на дне своих глаз.

– Как так получилось? – Прошептал я. – Из глаз в глаза?

Дикий ужас посетил меня. Я смотрел в омут озера, но видел зрачки своих глаз. И теперь они отражали раскаты молний.

Передо мной были глаза из преисподней. Мрачные, суровые, они сверкали своим укором. Освещая всю комнату. То ли зеркало отражало отражение молний в глазах. То ли сама комната наполнялась светом небесного электричества.

Я отвел взгляд. Закрыл веки, и расслабился. С закрытыми глазами стало еще хуже. Отпечаток света еще долго мелькал стробоскопом. Я открыл глаза, и уставился на самую темную часть комнаты. Взгляд смог успокоиться.

– Не может быть! – Ужаснулся я. – Комната абсолютно черна.

Я набрался мужества и посмотрел в зеркало. Комната засверкала. Рука не выдержала и швырнула зеркало на пол. Комната погрузилась во тьму.

Молния сверкала с другой части дома. Небо не освещалось. Поэтому комната оставалась во тьме. Но пруд каким-то образом ловил собой раскат. В его отражении четко виднелось кратковременное свечение. При этом он не отражал свет внутрь комнаты, теряя его где-то за окном. Но, как только я смотрел на пруд через зеркало, появлялся невидимый путь молнии. В этом случае небесное электричество освещало всю комнату.

– Я проводник? – Спросил я себя. – Через несколько слоев темной глубины зеркал, я создаю свечение. Странно, и непонятно. И неловко пугающе.

Я включил свет, отыскал зеркало. И подошел снова к выключателю. Я начал давить пальцем. И в момент щелчка, на грани выключения света, по комнате пробежала тень. Этот момент взорвался у меня в голове.

Мелькнувшая тень, после выключения света, превратилась в черную комнату. Будто бы на меня напало чудовище из мрака. Я аж запнулся и упал на спину.

Тишина. Мрак.

Я провалялся в неподвижном состоянии около получаса. Тело отказывалось двигаться. А мозг спрятался за черепушкой и не хотел работать, он дрожал, как земля во время землетрясения. Тень бродила в моем воображении, хотя темнота комнаты была неизменной.