Оценить:
 Рейтинг: 0

Исход

Год написания книги
2017
1 2 3 4 5 ... 15 >>
На страницу:
1 из 15
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Исход
Павел Патлусов

Книга несёт явный краеведческий мотив. В ней отражается жизнь населения Шалинского района. Временные рамки охватывают четыре столетия: пятнадцатый век – повесть «Исход», повесть «Булат» – начало 21-го века, сказы – 2-я половина двадцатого века.

Исход

Павел Патлусов

© Павел Патлусов, 2017

ISBN 978-5-4485-8173-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Исход

Повесть – быль

Асык

Легкий теплый ветерок слегка рябил жёлто-коричневую поверхность реки Сылвы. Лучи заходящего солнца ослепительно блистали в мутных барашках» воды. Уровень воды в реке уже начал спадать, но весеннее половодье ещё не закончилось: в глубоких оврагах и тёмных логах было много снегу. На глинистом, отвесном берегу, под раскидистой пихтой, у костра, сидел, свернув ноги «калачом», охотник-манси. Оранжевые языки пламени тихо «лизали» крупные сухие сучья осины. Иногда сучья издавали легкое шипенье: огонь вытеснял остатки влаги из древесины. На двух колышках, перед костром, охотник сушил меховую обувь. Лук и стрелы в длинном кожаном чехле он прислонил к стволу пихты с противоположной стороны, дабы искры случайно не повредили оружье. Охотник сидел на еловых, пихтовых ветвях – так значительно теплее: холод, от ещё не прогретой солнцем земли, не проникнет к телу. Изредка охотник поворачивал обувь на колышках, как только заметил, что мех начинает испускать легкий парок.

– Ёрн вай[1 - Ёрн вай – меховая обувь.] совсем худой, – забормотал вслух охотник. – Надо было больше жиром мазать… Ёх… ёх… Охота неудачная. Чем кормить детей? Ёх! Лучше бы рыбу в заводях ловить: вся щука там должна быть… Ёх… ёх…

Охотник-манси, которого звали Асык, уже третий день подряд возвращался в пауль[2 - Пауль – поселение или деревня манси.] без добычи. Во время половодья дичь как правило активно перемещалась, избегая подтопления гнезд и нор паводковыми водами. Скудность растительности в этот период времени обуславливает миграцию животных на большие расстояния.

– Сына надо быстрее в охотники посвятить: вдвоём легче будет семью прокормить… – Начал вновь вслух рассуждать Асык, – Татью-дочь пора отправлять в жены, – с Юмманом – охотником из соседнего пауля, расположенного на реке Чус-ве, ещё осенью был обстоятельный разговор.

– Как только вода на реках спадет: Юмман с сыном обещал приехать за невестой… Ёх… А пока и её кормить надо.

Здесь он обратил внимание на трясогузку, которая грациозно покачивая хвостом выискивала пищу среди камешков на тропинке вдоль берега реки.

– Мала птичка, а красота движений какая! – вот по-молодости, когда Майту – жену привезли с Чус-вы, у неё были в точь такие же ловкие и изящные движения возле очага, как у трясогузки… Когда это было? – Он бросил взгляд на мутный поток реки и невольно подумал, – скоро Душа-тень пойдет вниз по реке… Ёх.

Здесь он заметил, что обувь начала вновь испускать пар, повернул её другим боком. Здесь Асык слегка задремал, и проснулся когда в костре уже полностью истлели последние угли. Он потрогал руками обувь, убедившись, что она высохла, одел на ноги, бодро встал, схватив лук со стрелами, мягкой пружинистой походкой направился вверх по реке. До пауля нужно было пройти еще два поворота реки. Первые желтые цветы мать-и-мачехи, одуванчика в изобилии покрывшими окресности реки не радовали Асыка ни каким образом; он постоянно думал лишь о том, как его встретит жена – Майта с детьми. Неудачный старый охотник – люль ворхум[3 - Люль ворхум – плохой охотник.] не вызывал восхищения не только у членов семьи но и у всех жителей пауля, даже детские насмешки могли «прилипать» к такому человеку.

Пауль – поселение манси представлял собою довольно странную картину. Около полутора десятка изб и юрт были разбросаны в месте впадения Ивовой воды в реку Сылва. Избы были рублены из хвойных пород деревьев в пять или шесть рядов, остальная часть жилого помещения заглублена в землю в половину человеческого роста, то есть изба у манси была одновременно и землянкой. Крыша таких изб выкладывалась толстым слоем дерновины. В центре избы находился круглый очаг, выложенный из плитняка. Поддув для очага очага делался снаружи избы в виде глубокой канавы.

Дым от очага не расползался по избе, а шёл прямо в отверстие крыши. После того как очаг затухал, отверстие в крыше закрывали. Юрты были устроены по такому же принципу, только материалом для юрты служили шкуры зверей. По периметру избы нары из жердей, где обычно спали под меховой одеждой или шкурами животных все члены мансийской семьи.

На восточной стороне избы или юрты размещались орудья охоты. В западной или северной части жилья располагался женский уголок, в котором находились кухонные и швейные принадлежности. В самом центре пауля, под большой елью размещался священный амбар, в нём размещались святые для манси скульптуры Богов. Среди этих деревянных фигур нашлось место небольшой иконе Николая Чудотворца. При обмене мехов в Кунгуре Сямын – отец Асыка за две шкурки куницы купил Бога яныг махум[4 - Яныг махум – большой или великий народ, то есть русские.]. Ранним утром, перед началом охоты, Асык долго мазал губы чужеродного бога барсучьим жиром, которым также смазывал свою обувь, но милости, удачи в охоте, этот священный ритуал не принес.

Перед входом в пауль Асык немного задержался; он не торопился показать свою неудачу, но собаки его уже почувствовали и залились дружным лаем. Вся свора встречала его на изгибе реки Сылвы, примерно за полверсты до поселения. Но собаки враз поняли: охотник без добычи, и утратив к нему интерес, побежали обратно в пауль без радостного лая и визга.

Только преданная ему лайка Сойта, вежливо махая хвостом сопроводила хозяина до избы. Майта, Пахын, Татья без слов всё поняли, и только двое младших сыновей почти одновременно спросили,

– Принёс!?

– Нет.

– А Пыткей вит-уй[5 - Вит-уй – бобр.] хороший, жирный опять принес, – то ли порадовалась за удачливого охотника, то ли укорила мужа Майта.

– Ёх, – воскликнул Асык, установив охотничье снаряжение на положенном месте, и сразу покинул избу; он отправился в священный амбар. Там не раздумывая, в знак нерасположения за неудачную охоту, а может быть и наказания, повернул икону Николая Чудотворца вниз головой.

В этот день удача в охоте сопутствовала только Пыткею. Собаки в пауле чувствовали это и принялись глодать старые кости, которые они зарывали в землю на всей территории пауля. На большом костре в непосредственной близости от священного амбара, жена Пыткея Утуча опустила в большой медный котел разрубленные куски мяса бобра. Количество разрубленных кусков соответствовало числу семейств в пауле. Через некоторое время Утуча громко крикнула: «Урюй-ту!!!».

Женщины с семейными котлами начали подходить к костру. Утуча в каждый котел бросала кусок мяса и отливала определенную меру бульона. Все эти действия проходили молча без единого восклицания или знака благодарности семье Пыткея. Когда на дне котла остался последний четырнадцатый кусок с бульоном, Утуча перевалила остаток в свой котел. Так было здесь заведено далёкими предками в случае неудачного промысла охотников пауля или повального голода в зимнее время.

Майта поставила котел на стол, рядом с очагом, то прежде всего от куска мяса отделила добрую половину и положила на бересту перед Асыком.

– Чего ребятишкам не дала? – осерчал отец семейства.

– Бессильный охотник – люль ворхум. Завтра Асык вновь принесет дичь, если будет полон сил. Без него мы будем постоянно сидеть голодными. Поняли?!

– Ё-ё-ё, – согласились дети, не выразил более возмущения на этот довод и охотник. После того как с пищей было покончено, Татья вынесла котел и деревянные ложки мыть к роднику.

Майта, подбросив в очаг сухих сучьев занялась искать насекомых в волосах у младших детей. При тусклом свете костра подобную чистку практически было невозможно провести, но большинство жителей пауля искали вшей подушечками пальцев, используя тактильную чувствительность.

Асык внимательно проверил охотничье снаряжение, смазал обувь барсучьим жиром, после чего осмотрел рыболовецкие морды и ивовые заградительные стенки.

Осмотром остался недоволен: большинство морд требовало ремонта. Охотник незамедлительно начал ремонт рыболовного инвентаря. И когда на небосклоне показались первые звезды, а вдалеке начал ухать филин, Асык отложил почти завершенное дело.

– Вот и ночь пришла, – спокойно размышлял он. – Светлые духи спят, а тёмные вышли на охоту – у них своя жизнь недоступная нам… А почему нам ночью предки запретили охотиться[6 - …запретили охотиться

 – у манси принято охотиться только в светлое время суток, ибо ночь принадлежала душам – теням (призракам). Это правило соблюдалось народом манси неукоснительно.] – может удача была бы? А? Ёх, однако.

Закрыв двери и дымовое отверстие избы, Асык лег спать на нары под охотничьим снаряжением.

Вортолнут[7 - Вортолнут – медведь.]

Едва забрезжил рассвет, как Асык начал укладывать снаряжение для лова рыбы в лодку. Немудрёные снасти: фашины из ивовых прутьев, морды, колья заполнили всю лодку. Плотным слоем уложенные фашины почти касались воды, – лодку нужно было вести крайне осторожно. По этой причине Асык решил спуститься вниз по течению, примерно за два поворота, где река заливала неширокий ложок. После того, как все было готово к отплытию, охотник вошёл в священный амбар. Зачерпнув пальцем в берестенном туесе немного барсучьего жира, Асык начал усердно мазать губы родных Богов: Нуми-Торыма[8 - Нуми-Торым – Верховный Бог народа манси.], Калташ[9 - Калташ – Жена Нуми-Торыма, или Богородица, родившая Мир-Суснэ-хума.], Мир-Суснэ-хуму[10 - Мир-Суснэ-хум

– Бог, который подобно Христу, мог появляться среди людей и делать добрые дела.], а более всего Сямына – отца, который умер более пяти лет назад, но являлся покровителем пауля. На икону Николая Чудотворца Асык не обратил никакого внимания. После завершенного жертвоприношения, охотник пошел к реке. Возле реки потягиваясь, размахивая руками, как птица ходил сын Пахын.

– Оттолкни меня осторожно от берега – лодка перегружена, – садясь на корму, обратился к сыну Асык.

– Ё-ё, – уперся ногами в берег Пахын.

Лодка тихо, плавно начала скользить по водной глади реки, небольшая стайка куликов обратила внимание на странное сооружение, плывущее по реке; они испуганно отлетали от привычных мест кормления, но через некоторое время вновь деловито совали свои длинные носы между камушками на мелководьи.

Балансируя веслом, охотник-рыболов довольно быстро подъехал к знакомой лощине, затопленной паводковыми водами. Он ежегодно ставил здесь ивовый забор с мордами, и удача сопутствовала ему: без рыбы семья не оставалась. К берегу, в затопленой низинке, Асык подплыл кормою, затем «задвинул» лодку на берег, оттолкнувшись от дна веслом, и только после этого вышел на берег. Разгрузив большую часть фашин на берег лощины, охотник, с оставшейся частью груза, поплыл к противоположному берегу лога. В начале топором он вбил кол у самого уреза воды, затем к нему привязал фашину с помощью обычного мочала[11 - Мочало – волокнистый материал, получаемый из коры липы.], иногда пользовался и гибкими молодыми побегами ивы. Когда закончились фашины, охотник поехал за очередной партией, разгруженной на берегу. Таким образом, к середине дня вся лощинка была перегорожена ивовым забором, в котором стояло пять ловушек – морд. Удовлетворённый работой, Асык прилег под небольшим вязом отдохнуть, предварительно набросав на землю еловые и пихтовые ветки. Теперь нужно было только ждать, когда рыба отнерестившись начнет скатываться обратно в реку. Костра охотник-рыболов не разводил: солнце припекало довольно сильно. Воздух начал наполнятся пронзительным гудением насекомых: шмелей, комаров, мух. Возвращаться в пауль мужчина ещё не думал; он намеревался присмотреть подходящий липняк для получения мочала. Невдалеке находилась бобровая плотина на маленькой речушке; там жила только одна бобровая семья. Жители пауля относились к этой немногочисленной бобровой семье с большим почтением, но водоем оборудованный животными использовали для получения мочала. Полюбовавшись ясным безоблачным небом, почесав заросшую грубыми черными волосоми голову, Асык, взяв топор, направился вверх по берегу лощины, дабы чуть выше обогнув лог выйти к ручью, на котором была бобровая плотина. По пути охотник-манси срывал первые молодые побеги щавеля, и «заячьей капусты», которая ещё не набрала цвет, другой пищи в лесу в это время не было. На небольшом взгорке, возле ручья была небольшая липовая рощица. Внимательно осмотрев более трех десятков деревьев, Асык определил: пять больных, поврежденных деревьев, которые можно пустить под топор, на получение мочала. Но и это необходимое решение расстроило его: у манси не принято было пускать «под топор» деревья способные даже к незначительному росту – большой грех. Деревья, как люди считались живыми. Но тут он неожиданно заметил возле плотины, на молодой липке, поврежденную кору. Длинные, глубокие, продольные царапины, на высоте человеческого роста, покрывали всю коричневую поверхность молодого деревца. Подбежав к дереву, охотник разом понял: «хозяин леса». Но что он вблизи пауля делал? – И тут же дал ответ: пытался отловить бобров на берегу, которые покинули затопленные водой норы, но затея ему явно не удалась. На молодых осинках, растущих у речки, виднелись свежие следы пропилов, один из них был характерный, с валиком: у старого бобра – отца семьи был поврежден один передний резец. Вслух охотник подумал: «Придет, однако, ещё сюда „лесной богатырь“, только Сойту – собаку нужно будет взять с собой. Если бы он „достал“ бобров, то сюда бы не пришёл. Ёх! Шкуру надо будет за невесту Пахына отдать. Брать надо „лесного старика“[12 - «Лесной старик» – манси из уважения не называли медведя собственным именем, используя такие названия, как «Лесной богатырь», «Князь», Священный зверь», «Урманный старик» и др.], чтобы дать ему возможность уйти в Нижний мир[13 - Нижний мир – манси делили все мироздание на три части: Верхний мир, Средний мир и Нижний мир. В Нижний мир после смерти уходили Души – тени. Все три части мироздания находились в определенном «узаконенном» взаимоотношении.].» Вернувшись на прежнее место отдыха, Асык еще долго размышлял о том, почему «лесной богатырь» вышел так близко от поселения манси? По какой причине «лесной старик» решил уйти в Нижний мир? Для выполнения своего желания, вортолнут просит от охотника-манси помощи. Такое объяснение помыслов «хозяина леса» помогло охотнику-манси принять важное решение на следующий день.

Только солнце прошло половину вечернего пути, как он начал проверять ловушки. Улов был удачным: в каждой морде было по три или четыре увесистых щуки.

– Ёх! – обрадовался Асык, – надо хорошо кушать перед тем как выйти на «лесного богатыря». В этот день удача сопутствовала всем охотникам пауля, только шаман Ярык не знал чем накормить своё семейство; ввиду своих тяжелых обязанностей он намного реже других выходил на охоту. Асык поделился с ним своим уловом.

– Будет тебе удача в лесу, – поблагодарил соседа шаман.

– Ярык, мне нужно сына Пахына в охотники посвятить. Пора!
1 2 3 4 5 ... 15 >>
На страницу:
1 из 15