Историйки с 41-го года

– Пойдемте на рынок и подыщем вам что-нибудь подходящее по размеру, – сказала она.

В новой одежде Сене показалось, что он повзрослел, да и Любаша стала какая-то не такая, а краше, и он даже на нее загляделся.

Закончив седьмой класс, Сеня решил пойти в строительный техникум.

– Ты же мечтал поступить в музыкальную школу! – удивленно сказала Любаша, хотя сама была довольна, так как хотела, чтобы он всегда был рядом.

– Сейчас строительство страны важнее. Во всех газетах и по радио об этом говорят, – отчеканил Сеня.

– Тогда и я пойду с тобой в строительный.

– А зачем тебе это, ты же хотела закончить десятый класс и пойти в архитектурный институт?

– Это никогда не поздно, – ответила Любаша.

Они проучились в строительном техникуме и, получив специальность (Сеня по плотницкому делу, а Любаша по отделочным работам), стали трудиться на стройке. И как бы ни было трудно, в моменты отдыха, Сеня всегда пел, сам или под гитару друзей, и усталость враз пропадала.

Жить стало полегче. У тети Клавы лицо подобрело. Зарплата Сени и Любаши стали подспорьем. Папа тоже присылал деньги и писал: «Дети, учитесь дальше, о деньгах не беспокойтесь, я помогу».

Сеня давно замечал, как Любаша с интересом изучает архитектурные достопримечательности, и удивил ее своим предложением:

– Я тоже мечтаю пойти с тобой в архитектурный институт!

Любаша в душе была рада, что они опять станут учиться вместе.

Экзамены они сдали легко, и их зачислили в институт, видно, это помогли им строительные знания. Учились они на разных факультетах. Сеня и тут успевал выступать на концертах с большим музыкальным оркестром, а иногда пел с однокурсницей. Любаша и Сеня всегда ждали друг друга после занятий. Она заметила, что Сеня стал часто выходить из института с этой девушкой, с удовольствием с ней беседовал и мило улыбался.

Вот и на этот раз Любаша увидела их вместе. В душе у нее что-то перевернулось, она пошла домой одна и почему-то расплакалась. Любаша поняла, что Сеня ей небезразличен. Вскоре пришел и он и спросил, почему она не дождалась его. Она отвернулась и промолчала. В этот день приехал отец и к вечеру, обратившись к сыну, сказал:

– Ты писал мне, что тебе нравится Любаша, и ты хотел всю жизнь видеть ее рядом. Да, я вижу, и она этого хочет!

И тут Любаша поняла, почему Сеня не захотел пойти учиться в музыкальную школу… Из-за нее! Он хотел быть рядом с ней, как и она с ним!

На следующий день Сеня проснулся от ароматного запаха хлеба и тушеной капусты – на столе на белой скатерти в большой тарелке была гора поджаристых пирожков с блестящей коричневой корочкой. Рядом стоял папа и радостная, как никогда, тетя Клава. Любаша была в новом платьице в цветочек, которое еще ни разу не надевала и прощебетала:

– Сенечка, тебе обещала накормить тебя вдоволь пирожками! – и он почувствовал на своем лице ее теплые руки, как у мамы.

Крылья авиатора

Родился Дима после окончания Великой Отечественной войны. Отца он не помнил и как-то спросил об этом маму:

– А где мой папа?

Она посмотрела на него с изменившимся лицом, будто сожалела, что он задал этот вопрос. После этого Дима никогда ее об этом не спрашивал.

Учась в пятом классе, он старался ее ни в чем не расстраивать. Все предметы давались ему легко. Но он чувствовал в себе один недостаток: стоило ему немного поволноваться, как глаза у него начинали косить и он, понимая это, еще больше стеснялся и терялся перед собеседником. Мама сводила его ко врачу. Тот посоветовал избегать стрессов. Сказал, что это результат какого-то испуга, и успокоил, что с возрастом пройдет.

Однажды в выходной день рано утром Диму разбудил стук швейной машинки.

«Наверное, мама решила перелицевать мои штаны», – зевая, не выспавшись, подумал он.

Мама заметила, что он проснулся, и сказала:

– Сынок, приведи себя в порядок и позавтракай.

Дима знал, откуда эта еда на столе. Мама работала в столовой посудомойкой, а официанты доставляли ей тарелки, временами на них была каша, картошка, макароны, а то и кусочки мяса, не тронутые посетителями, и она приносила это домой.

От горячей воды ее руки были постоянно красные, все хотела приобрести меховые варежки, но каждый раз себя останавливала: «Это для меня непозволительные траты». Зарплата у мамы была маленькая и расходовалась только по необходимости: на квартплату, на приобретение домашней утвари и на одежду. Зная, как ей все тяжело достается, денег на свои развлечения он никогда не просил.

Дима, позавтракав, поинтересовался:

– Мама, тебе надо чем-нибудь помочь?

– Иди гуляй и не забудь про уроки.

Он вышел во двор, сел на лавочку и стал ждать приятелей. Первые лучи солнышка уже добрались до него и ласково пригрели. Высоко в небе пролетали самолеты. «И как они летают?» – эта мысль никогда не покидала его. Он долго провожал самолеты взглядом, чуть прикрыв веки, чувствуя, что не выспался. Тут появился сосед Митя и побежал, весело крича:

– Иду на утренний кинофильм, пойдем вместе?!

– Да я с удовольствием, но денег нет!

– Ну, как знаешь, – проговорил Митя и умчался.

Диме, конечно, хотелось посмотреть фильм, но не было возможности. У приятеля же мама в управе работала, а папа в магазине, они могли ему на развлечение денег дать. И тут он неожиданно услышал над собой голос:

– Слышу, хочешь в кино сходить? – и Дима увидел Витьку «Длинного», так его прозвали за высокий рост. Он тоже учился в пятом классе, но часто пропускал уроки, и два года его не переводили в следующий класс (говорили, что он состоит на учете в милиции).

– Хочу! – грустно отозвался Дима. – Только вот не на что!

– Так этому делу можно помочь, – загадочно произнёс Витька. – Тут недалеко склад соорудили со старыми шмотками: шинели, гимнастерки, фуражки, сапоги – все это пойдет на ветошь или на утилизацию. И никому не будет жалко, если мы что-то возьмем и продадим. Мне только через щель в заборе не протиснуться, а ты маленький – проскочишь.

И правда, Дима был небольшого роста и щупленький. Мама о нем не раз сокрушалась: «И когда ты, сынок, подрастешь и жирком обрастешь?»

Выслушав Витьку, он подумал: «Если это старье, и правда никому не нужно, можно и помочь что-нибудь взять», – и согласился.

Идти было не так далеко. Склад был окружен временным деревянным забором, кое-где в досках виднелись небольшие щели, через которые можно спокойно пролезть внутрь. Дима юркнул сначала в щель, а потом в помещение, покрытое брезентовой крышей. Там стоял сильный запах, пахло кожей и прелой шерстью. Кругом валялись кучи небрежно сваленного старого обмундирования. Ухватив одну шинель, он оттащил ее к забору, где ждал его Витька, но, услышав приближающиеся голоса, Дима испугался, спрятался в груде вещей, накинув на себя что-то из хлама. Разговор людей еще долго слышался рядом, и он, не то от душного запаха, не то от того, что ему стало уютно в этой мягкой свалке, крепко заснул. Разбудил его усатый дядя в военной форме в погонах старшины.

– Ты что тут делаешь, малец? – удивленно спросил он. – Если бы не твои потоптанные сандалии, торчащие здесь, я тебя и не заметил бы.

У Димы от волнения глаза расползлись в разные стороны.

– Я, дяденька, украл у вас шинель, – робко произнес он.

– Так просто и украл? – переспросил его старшина.

– Да!

– И куда ты ее подевал?