По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Домой через звезды, Садлер!
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Домой через звезды, Садлер!
Павел Прутков
В книге показан мир будущего, мир генетически созданных солдат, киборгов и боевых звездолетов, в котором идет война за власть, за право распоряжаться своей жизнью, иметь детей, в котором каждый должен решать – на чьей он стороне…
Домой через звезды, Садлер!
Павел Прутков
© Павел Прутков, 2022
ISBN 978-5-0056-9836-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Павел Прутков
Домой через звезды, Садлер!
Пролог
Управление этим кораблём совсем выбило меня из сил. Я был серьёзно ранен, смертельно устал, и мне всё труднее было справляться с перегрузками, от которых темнело в глазах.
Энергия взрыва дошла до меня, выводя из строя электронику корабля, повреждая корпус. Через треснутое стекло я видел, как какое-то сияние оплавляет его снаружи. Все датчики и сенсоры погасли, большинство систем корабля отказали, даже оповещения о неисправностях перестали поступать.
Я остановил изнуряющее меня ускорение, изменил курс в нужную сторону, собираясь разогнать корабль, используя планету для гравитационного манёвра. Я не видел крейсеров на радаре, он отказал, но надеялся, что и они меня теперь не видят, и я просто смогу ускользнуть.
Затем я увидел, как одна из ракет устремилась к планете. Через край помутневшего оплавленного стекла кабины я увидел её хвост. Она на огромной скорости вошла в атмосферу, продолжая ускоряться.
Спустя некоторое время, когда я уже начал надеяться что ракета не взорвалась, или её каким-то чудом смогли перехватить, я увидел взрыв. Каким бы повреждённым не было моё стекло, я не мог не увидеть это.
Гигантский огненный гриб вырвался из планеты, доставая до космоса. Он поглощал всё на своём пути. Прямо подо мной огненный ад начал стремительно поглощать некогда прекрасную планету. Уже через несколько минут она не была похожа на то место, где некогда жили люди, скорее это была необитаемая планета, расположенная близко к своей звезде.
Люди на ней жили мирной жизнью, кто-то шёл на работу, кто-то возвращался домой, кто-то спал в своей кровати, у всех были планы на будущее, мечты и стремления. Всё это рухнуло в один момент, когда воздух вдруг стал горячим, всё вокруг постепенно начало гореть, и они сами тоже. Чудовищной силы взрыв постепенно разносит жар по всей планете, вплоть до горения. Других накрыло гигантское цунами, взрывная волна, землетрясение. Больше всего повезло тем, кто был рядом с взрывом, они хотя-бы умерли мгновенно. Остальные испытывали боль и ужас, до самой смерти не понимая, что случилось.
«Наша цель Земля!», вспомнились мне слова адмирала. Я не мог поверить в происходящее, и на какой-то момент мне вспомнилась моя прежняя жизнь. Времена на военной базе Кастара. Если бы не то назначение, всего этого возможно никогда бы не случилось…
Глава 1
Тебя зовут Серена
Вой сирены вторгся в мой сон резко и неожиданно. Источник этого шума был прямо над моей кроватью, и, разумеется, он просто оглушал меня. Привыкнуть к этому звуку практически невозможно, даже за много лет, особенно если эта сирена начинает выть когда ты спишь. Просыпаясь таким образом, я всегда чувствовал как усиленно колотится моё сердце, ощущение непонятного инстинктивного страха, желание заткнуть уши. Это неприятно. Именно это я и почувствовал вновь, проснувшись в то утро.
Почти наверняка это не тревога, хотя если бы это и было тревогой, я бы вероятно не заметил никакой разницы. Просто мы просыпаемся так каждое утро, время подъема всегда меняется, поэтому до сирены тоже проснуться обычно не получается, она всегда начинает выть громко и неожиданно, как при боевой тревоге.
«Солдаты всегда должны быть наготове, а то какой-нибудь сукин сын подкрадётся к вам сзади и насмерть забьёт носком, набитым дерьмом», шутил наш сержант, цитируя генерала Паттона. Носков у нас не было, как и нижнего белья или обуви, вся форма являлась цельным костюмом, но фраза была сочной. Ради тренировки, мы постоянно просыпаемся с таким вот весельем.
Резко вскочив от воющего звука, я скинул одеяло и начал быстро одеваться. Медлить нельзя, время уже зафиксировано, и то, как быстро я выйду на построение, будет отмечено в моих личных результатах. Низкие результаты могут ухудшить условия моей жизни. Всё что мы делаем, засекается и записывается за счёт многочисленных камер и датчиков, в помещениях и в нашей одежде, затем вычисляются наши показатели, чем мы лучше, тем больше у нас благ, за плохие показатели последуют наказания и лишения.
Вся наша форма и броня – обычно чёрная, но может менять цвет при необходимости. Одежда надевается очень быстро и подгоняется под моё тело практически сама, так что на неё не пришлось тратить много времени. Она выполнена цельным костюмом, с ног и до шеи. Форма частично покрыта броней, поэтому она довольно тяжёлая, специальные усиления защищают в основном руки и ноги. Как только форма оказалась на мне, я быстро принялся надевать основную часть брони, защищающую туловище. Кроме личного времени, и случаев когда нам на тренировках приказывают её снять, мы всегда должны быть в броне.
На кровати пошевелилась и приподнялась на локте моя служанка-андроид, ранее я велел ей не мешаться под ногами, когда я одеваюсь на построение, и она, разумеется, выполняла приказ. Шлем я надевал, уже выбегая из своей комнаты в зал для построений. Шлем – цельный, защищает всю голову, имеет несколько положений. В первом положении – лицо открыто ото лба до подбородка, сам подбородок закрыт, шлем подгоняется также как и форма, и сидит плотно, даже герметично. Во втором – открытой остаётся только нижняя часть лица, открытый участок начинается чуть ниже носа и заканчивается чуть выше подбородка, остальное закрыто бронированным стеклом, со стороны чёрным, но изнутри свет не затемнялся, если не настроить на это. В третьем – этим стеклом закрывается всё лицо, а специальные клапаны в шлеме фильтруют воздух.
Наш жилой отсек находился в западном от полигона крыле и имел прямоугольную форму. Посередине находился зал, с одной стороны двери в наши комнаты, расположенные в один ряд, с другой стороны два входа в общую казарму, сейчас пустующую. В одной из сторон поменьше – выход на полигон, с другой – автоматическая дверь наружу, за исключением экстренных случаев, она всегда закрыта. Я почти одновременно с остальными бойцами выбежал на середину зала, и мы построились в шеренгу, лицами к комнатам.
Над нами, под потолком зала, висело достаточно большое галоизображение, такое чтобы каждый мог его видеть, сегодня там стояла цифра «71.1». Это общий, суммированный и разделенный на количество людей результат нашего взвода, личные результаты пишутся на дверях в комнаты. Все могут видеть в цифрах общие успехи, свои личные, и результаты каждого отдельного члена отряда и сравнивать их.
Дождавшись пока все построятся, к нам подошел наш сержант, и как всегда начал расхаживать вдоль нашего строя, глядя в какой мы психологической форме после резкого пробуждения, и насколько свежими мы выглядим. Он единственный из нас кто просыпается не под сирену и это он подбирает примерное время нашего подъема. Считается, что именно такой режим закаляет в людях дисциплину, а именно благодаря ей мы всё еще живы.
Сирена громко выла только внутри наших комнат, а посреди зала она уже была совсем негромкой. Вне нашего отсека её почти не слышно. Каждый взвод встаёт в своё время, но точно так же как мы, хоть мы их и не слышим.
Наконец сирена замолчала, и сержант отправил нас на утреннюю пробежку. В перекличке смысла не было, наш взвод состоял из двадцати человек и сержант, за годы совместной службы, конечно же, всех нас знал. Он стал сержантом не потому что выслуживался перед кем-то, а лишь потому что его общие результаты были лучшими среди нас, а также имел выдающиеся лидерские качества. Нескольких ребят перевели в наш взвод для пополнения, после последней миссии, где мы понесли потери, а остальные, в основном, в этом взводе уже давно. Лично я в нём с самого начала, с тех пор как его сформировали.
– Трасса «В», три круга! – скомандовал сержант.
Это означало приблизительно пять с половиной километров, преимущественно по холмам. Пробежка каждый день была разная, в зависимости от того какую трассу мы сегодня побежим, сколько кругов, с какой выкладкой. Если не сказал про выкладку, значит девяносто процентов, то есть быстро, но так чтобы оставались силы после завершения дистанции, для схватки или дополнительных упражнений, что нам часто приходится делать сразу после пробежки. Солдаты должны хорошо уметь распределять свои силы.
Через прямой и короткий коридор мы выбежали в полигон, одно из самых больших помещений нашей базы, именно здесь мы строимся, здесь проходит большинство наших тренировок. На полигоне всё обустроено так словно мы на открытом воздухе: земля, неровности и тому подобное, только искусственное освещение совсем не напоминает солнечный свет. Помещение имеет форму большого квадрата, в нем есть разные трассы и полосы препятствий для пробежек и упражнений. Местами нужно перелезать через стены, лазить по сеткам, канатам и многое другое.
Некоторые линии препятствий сделаны для тренировок под огнем противника, там мы периодически бегаем. Ползаем под колючей проволокой, местами сеткой под напряжением, пока над нашими головами и вокруг нас летают снаряды всех видов. Иногда здесь применяют и светошумовые гранаты, а на некотором отдалении добавляют взрывы зарядов, симулирующие огонь артиллерии. Огонь ведётся настоящий и интенсивный, но несчастные случаи относительно редки, лишь иногда бывали травмы, если всё делать правильно, то это относительно безопасно. Огонь контролируют автоматические установки, запрограммированные на огонь рядом, но мимо людей.
Сама база имеет форму прямоугольника, полигон находится прямо в центре её южной части. По западной, южной и восточной стенам полигона проходит цепочка коридоров и каждый из этих них напрямую ведет к своему отсеку, каждый взвод живет в отдельном отсеке. Короткие прямые коридоры созданы только для того, чтобы в случае необходимости изолировать полигон от отсеков. Стены полигона и жилых секций располагаются отдельно и на расстоянии друг от друга, а стенки того короткого коридора, при необходимости, уходят вниз, и из жилых отсеков можно попасть в северную часть базы, минуя полигон по новому коридору.
В северной части базы располагаются штаб, стрельбище, аудитории, столовая, санчасть и все остальное. База со стороны выглядит как по-настоящему огромная прямоугольная коробка, огороженная с некоторым участком земли высоким сплошным забором. Посторонний не сможет попасть внутрь, так же база полностью закрыта для глаз извне. Зашедший за забор без пропуска – является нарушителем, по нему разрешается открыть огонь на поражение, после двух предупреждений или при оказании сопротивления. Я видел базу снаружи только раз в несколько месяцев, когда нашему взводу выпадало идти в наряд, охранять внешнюю сторону базы, под стенами и на крыше.
Защита самого комплекса базы, в основном автоматическая – разнообразные турели, для защиты и с земли и с воздуха. Отряды патрулируют территорию только для подстраховки, на случай если противник сумеет отключить систему, и в качестве учений. На самом деле, мы всегда с предвкушением ждали наряда, в этот день у нас нет обычных тренировок, и после суток патрулирования даются сутки отдыха, это приятное разнообразие.
Сутки на Кастаре, нашей планете, короче земных, примерно на три часа, поэтому наши часы идут быстрее, чтобы в сутках было двадцать четыре часа. Вращение вокруг звезды составляет много лет, но летоисчисление ведется по земному времени, чтобы не создавать дополнительной путаницы, поэтому синхронизация с земным временем необходима.
Снаружи можно дышать, хотя содержание кислорода несколько ниже земного, примерно как на земном высокогорье. Гравитация на Кастаре ощутимо больше стандартной земной «G», примерно на девятнадцать процентов, местная звезда светит несколько тускловато и слегка красноватым светом, что вредно для психики, хотя те кто рождается здесь, как-то привыкают. Я тоже был создан здесь, но снаружи бывал лишь иногда, поэтому особой привычки к этому свету у меня не было. Хотя я толком и не знал, хорошо выглядит местное небо или нет, каждый раз бывая на новых планетах, я видел немного разное небо, и в каждом, пожалуй, была какая-то своя, неповторимая красота.
Не спеша, экономным бегом, мы пробежали полигон, вышли на нужную трассу и привычно набрали скорость, продолжая бежать слаженной группой, на некотором расстоянии друг от друга. Затем мы начали постепенно растягиваться по трассе, но не сильно. При пробежке по полигону, дистанция может быть как два, так и двадцать километров, и выкладка может быть любая. Если тренироваться каждый день по одной программе, тело привыкает к нагрузке и результаты перестают расти, а тело развиваться. У нас показатели должны быть всегда высокими, по возможности близкими к нашему пику, но без сильных провалов.
По результатам, бега в том числе, судят о качестве нашего отряда. По бегу на каждой трассе, с каждой выкладкой, учитывается почти всё. Наши результаты сказываются на наших удобствах, на питании и вообще на всем. Есть индивидуальные показатели, а есть показатели отряда, и те и другие должны быть высокими, поэтому мы должны помогать друг другу. Личные результаты могут немного повысить общую сумму, но одному весь отряд не вытащить.
Мы все – генетически модифицированные солдаты, мы принадлежим армии еще до нашего рождения, никто даже не знает своих родителей. К тому же родителей у каждого из нас было больше двух, от большинства из них нужен был лишь генетический материал, а зачатие не было естественным, оно происходило в лаборатории. Нас создали сильнее и быстрее нормальных людей, мышечные волокна и суставы имеют особую структуру, сердце и легкие также изначально больше и мощнее.
Нас всего несколько типов, представители каждого типа очень похожи друг на друга: примерно одинаковый рост и вес, тип внешности, телосложение, физические данные, в общем все. Например, волосы у всех растут только на голове, но не на лице или теле. Мы похожи друг на друга как братья, хотя некоторые расхождения все-таки есть, поскольку для нашего создания все же использовались разные люди.
Белые солдаты бывают и брюнетами и блондинами. Я отношусь именно к этому типажу, темноволосый, кареглазый, ростом около ста восьмидесяти пяти сантиметров и весом чуть за девяносто килограммов, при гравитации в один «G», со светлой кожей. Вообще белый типаж – самый разнообразный из солдатских типов. Цвет глаз у представителей моего типа – разный, чаще глаза карие. Кожа бывает темнее и светлее. Рост может довольно сильно колебаться, но, как правило, не более плюс-минус пяти сантиметров. Но всё равно, по телосложению и чертам лица мы все очень напоминаем друг друга.
Ещё есть чернокожий типаж, все черноглазые и черноволосые, с тёмной, практически чёрной кожей. Они повыше меня, в среднем сантиметров на десять, и тяжелее. Представители этого типа солдат имеют некоторое физическое превосходство надо мной, просто потому что они больше, а значит сильнее. Зато они быстрее устают и медленнее двигаются. Эти солдаты являются прирожденными силовиками, если можно так выразиться. Слишком больших и высоких солдат уже давно не делают, учёные решили что это нецелесообразно, хотя я всё же видел таких пару раз, среди некоторых ветеранов.
Ну и, конечно же, азиатский типаж, светлокожие, с чёрными глазами и волосами, чуть ниже ростом, и легче чем представители моего типа. Они сделаны самыми быстрыми и выносливыми. В целом, при сравнении наших типов, чернокожие созданы быть сильными, азиаты – быстрыми, а белые где то посередине. При проектировании наших параметров учёные пытались создать нас так, чтобы оптимально можно было развивать силу, скорость и функциональную готовность.
Разумеется, все типажи сильны, быстры и выносливы, просто более тяжёлые люди, при тренировках, по умолчанию будут поднимать большие веса, а легким будет легче бегать, но в данном случае ещё добавлена и генетическая предрасположенность.
Бег хорош не только тем, что развивает выносливость, но и тем что, как и многие упражнения направленные на преодоление утомления, он закаляет характер и учит терпеть, раз за разом преодолевая себя. Сегодня пробежка получилась не особенно легкой, после половины дистанции заболела ещё не восстановившаяся после травмы лодыжка, закололо в боку, а трасса, имитирующая пересеченную местность, продолжала нагружать и сбивать сердечный ритм и дыхание. После финиша сержант мрачно посмотрел на нас, задержал свой взгляд на мне, явно увидел что я вымотался, но никак не отреагировал.
– Все обратно по своим комнатам! – прокричал команду сержант. – Мыться! Завтрак в столовой, в семь-ноль-ноль!
Павел Прутков
В книге показан мир будущего, мир генетически созданных солдат, киборгов и боевых звездолетов, в котором идет война за власть, за право распоряжаться своей жизнью, иметь детей, в котором каждый должен решать – на чьей он стороне…
Домой через звезды, Садлер!
Павел Прутков
© Павел Прутков, 2022
ISBN 978-5-0056-9836-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Павел Прутков
Домой через звезды, Садлер!
Пролог
Управление этим кораблём совсем выбило меня из сил. Я был серьёзно ранен, смертельно устал, и мне всё труднее было справляться с перегрузками, от которых темнело в глазах.
Энергия взрыва дошла до меня, выводя из строя электронику корабля, повреждая корпус. Через треснутое стекло я видел, как какое-то сияние оплавляет его снаружи. Все датчики и сенсоры погасли, большинство систем корабля отказали, даже оповещения о неисправностях перестали поступать.
Я остановил изнуряющее меня ускорение, изменил курс в нужную сторону, собираясь разогнать корабль, используя планету для гравитационного манёвра. Я не видел крейсеров на радаре, он отказал, но надеялся, что и они меня теперь не видят, и я просто смогу ускользнуть.
Затем я увидел, как одна из ракет устремилась к планете. Через край помутневшего оплавленного стекла кабины я увидел её хвост. Она на огромной скорости вошла в атмосферу, продолжая ускоряться.
Спустя некоторое время, когда я уже начал надеяться что ракета не взорвалась, или её каким-то чудом смогли перехватить, я увидел взрыв. Каким бы повреждённым не было моё стекло, я не мог не увидеть это.
Гигантский огненный гриб вырвался из планеты, доставая до космоса. Он поглощал всё на своём пути. Прямо подо мной огненный ад начал стремительно поглощать некогда прекрасную планету. Уже через несколько минут она не была похожа на то место, где некогда жили люди, скорее это была необитаемая планета, расположенная близко к своей звезде.
Люди на ней жили мирной жизнью, кто-то шёл на работу, кто-то возвращался домой, кто-то спал в своей кровати, у всех были планы на будущее, мечты и стремления. Всё это рухнуло в один момент, когда воздух вдруг стал горячим, всё вокруг постепенно начало гореть, и они сами тоже. Чудовищной силы взрыв постепенно разносит жар по всей планете, вплоть до горения. Других накрыло гигантское цунами, взрывная волна, землетрясение. Больше всего повезло тем, кто был рядом с взрывом, они хотя-бы умерли мгновенно. Остальные испытывали боль и ужас, до самой смерти не понимая, что случилось.
«Наша цель Земля!», вспомнились мне слова адмирала. Я не мог поверить в происходящее, и на какой-то момент мне вспомнилась моя прежняя жизнь. Времена на военной базе Кастара. Если бы не то назначение, всего этого возможно никогда бы не случилось…
Глава 1
Тебя зовут Серена
Вой сирены вторгся в мой сон резко и неожиданно. Источник этого шума был прямо над моей кроватью, и, разумеется, он просто оглушал меня. Привыкнуть к этому звуку практически невозможно, даже за много лет, особенно если эта сирена начинает выть когда ты спишь. Просыпаясь таким образом, я всегда чувствовал как усиленно колотится моё сердце, ощущение непонятного инстинктивного страха, желание заткнуть уши. Это неприятно. Именно это я и почувствовал вновь, проснувшись в то утро.
Почти наверняка это не тревога, хотя если бы это и было тревогой, я бы вероятно не заметил никакой разницы. Просто мы просыпаемся так каждое утро, время подъема всегда меняется, поэтому до сирены тоже проснуться обычно не получается, она всегда начинает выть громко и неожиданно, как при боевой тревоге.
«Солдаты всегда должны быть наготове, а то какой-нибудь сукин сын подкрадётся к вам сзади и насмерть забьёт носком, набитым дерьмом», шутил наш сержант, цитируя генерала Паттона. Носков у нас не было, как и нижнего белья или обуви, вся форма являлась цельным костюмом, но фраза была сочной. Ради тренировки, мы постоянно просыпаемся с таким вот весельем.
Резко вскочив от воющего звука, я скинул одеяло и начал быстро одеваться. Медлить нельзя, время уже зафиксировано, и то, как быстро я выйду на построение, будет отмечено в моих личных результатах. Низкие результаты могут ухудшить условия моей жизни. Всё что мы делаем, засекается и записывается за счёт многочисленных камер и датчиков, в помещениях и в нашей одежде, затем вычисляются наши показатели, чем мы лучше, тем больше у нас благ, за плохие показатели последуют наказания и лишения.
Вся наша форма и броня – обычно чёрная, но может менять цвет при необходимости. Одежда надевается очень быстро и подгоняется под моё тело практически сама, так что на неё не пришлось тратить много времени. Она выполнена цельным костюмом, с ног и до шеи. Форма частично покрыта броней, поэтому она довольно тяжёлая, специальные усиления защищают в основном руки и ноги. Как только форма оказалась на мне, я быстро принялся надевать основную часть брони, защищающую туловище. Кроме личного времени, и случаев когда нам на тренировках приказывают её снять, мы всегда должны быть в броне.
На кровати пошевелилась и приподнялась на локте моя служанка-андроид, ранее я велел ей не мешаться под ногами, когда я одеваюсь на построение, и она, разумеется, выполняла приказ. Шлем я надевал, уже выбегая из своей комнаты в зал для построений. Шлем – цельный, защищает всю голову, имеет несколько положений. В первом положении – лицо открыто ото лба до подбородка, сам подбородок закрыт, шлем подгоняется также как и форма, и сидит плотно, даже герметично. Во втором – открытой остаётся только нижняя часть лица, открытый участок начинается чуть ниже носа и заканчивается чуть выше подбородка, остальное закрыто бронированным стеклом, со стороны чёрным, но изнутри свет не затемнялся, если не настроить на это. В третьем – этим стеклом закрывается всё лицо, а специальные клапаны в шлеме фильтруют воздух.
Наш жилой отсек находился в западном от полигона крыле и имел прямоугольную форму. Посередине находился зал, с одной стороны двери в наши комнаты, расположенные в один ряд, с другой стороны два входа в общую казарму, сейчас пустующую. В одной из сторон поменьше – выход на полигон, с другой – автоматическая дверь наружу, за исключением экстренных случаев, она всегда закрыта. Я почти одновременно с остальными бойцами выбежал на середину зала, и мы построились в шеренгу, лицами к комнатам.
Над нами, под потолком зала, висело достаточно большое галоизображение, такое чтобы каждый мог его видеть, сегодня там стояла цифра «71.1». Это общий, суммированный и разделенный на количество людей результат нашего взвода, личные результаты пишутся на дверях в комнаты. Все могут видеть в цифрах общие успехи, свои личные, и результаты каждого отдельного члена отряда и сравнивать их.
Дождавшись пока все построятся, к нам подошел наш сержант, и как всегда начал расхаживать вдоль нашего строя, глядя в какой мы психологической форме после резкого пробуждения, и насколько свежими мы выглядим. Он единственный из нас кто просыпается не под сирену и это он подбирает примерное время нашего подъема. Считается, что именно такой режим закаляет в людях дисциплину, а именно благодаря ей мы всё еще живы.
Сирена громко выла только внутри наших комнат, а посреди зала она уже была совсем негромкой. Вне нашего отсека её почти не слышно. Каждый взвод встаёт в своё время, но точно так же как мы, хоть мы их и не слышим.
Наконец сирена замолчала, и сержант отправил нас на утреннюю пробежку. В перекличке смысла не было, наш взвод состоял из двадцати человек и сержант, за годы совместной службы, конечно же, всех нас знал. Он стал сержантом не потому что выслуживался перед кем-то, а лишь потому что его общие результаты были лучшими среди нас, а также имел выдающиеся лидерские качества. Нескольких ребят перевели в наш взвод для пополнения, после последней миссии, где мы понесли потери, а остальные, в основном, в этом взводе уже давно. Лично я в нём с самого начала, с тех пор как его сформировали.
– Трасса «В», три круга! – скомандовал сержант.
Это означало приблизительно пять с половиной километров, преимущественно по холмам. Пробежка каждый день была разная, в зависимости от того какую трассу мы сегодня побежим, сколько кругов, с какой выкладкой. Если не сказал про выкладку, значит девяносто процентов, то есть быстро, но так чтобы оставались силы после завершения дистанции, для схватки или дополнительных упражнений, что нам часто приходится делать сразу после пробежки. Солдаты должны хорошо уметь распределять свои силы.
Через прямой и короткий коридор мы выбежали в полигон, одно из самых больших помещений нашей базы, именно здесь мы строимся, здесь проходит большинство наших тренировок. На полигоне всё обустроено так словно мы на открытом воздухе: земля, неровности и тому подобное, только искусственное освещение совсем не напоминает солнечный свет. Помещение имеет форму большого квадрата, в нем есть разные трассы и полосы препятствий для пробежек и упражнений. Местами нужно перелезать через стены, лазить по сеткам, канатам и многое другое.
Некоторые линии препятствий сделаны для тренировок под огнем противника, там мы периодически бегаем. Ползаем под колючей проволокой, местами сеткой под напряжением, пока над нашими головами и вокруг нас летают снаряды всех видов. Иногда здесь применяют и светошумовые гранаты, а на некотором отдалении добавляют взрывы зарядов, симулирующие огонь артиллерии. Огонь ведётся настоящий и интенсивный, но несчастные случаи относительно редки, лишь иногда бывали травмы, если всё делать правильно, то это относительно безопасно. Огонь контролируют автоматические установки, запрограммированные на огонь рядом, но мимо людей.
Сама база имеет форму прямоугольника, полигон находится прямо в центре её южной части. По западной, южной и восточной стенам полигона проходит цепочка коридоров и каждый из этих них напрямую ведет к своему отсеку, каждый взвод живет в отдельном отсеке. Короткие прямые коридоры созданы только для того, чтобы в случае необходимости изолировать полигон от отсеков. Стены полигона и жилых секций располагаются отдельно и на расстоянии друг от друга, а стенки того короткого коридора, при необходимости, уходят вниз, и из жилых отсеков можно попасть в северную часть базы, минуя полигон по новому коридору.
В северной части базы располагаются штаб, стрельбище, аудитории, столовая, санчасть и все остальное. База со стороны выглядит как по-настоящему огромная прямоугольная коробка, огороженная с некоторым участком земли высоким сплошным забором. Посторонний не сможет попасть внутрь, так же база полностью закрыта для глаз извне. Зашедший за забор без пропуска – является нарушителем, по нему разрешается открыть огонь на поражение, после двух предупреждений или при оказании сопротивления. Я видел базу снаружи только раз в несколько месяцев, когда нашему взводу выпадало идти в наряд, охранять внешнюю сторону базы, под стенами и на крыше.
Защита самого комплекса базы, в основном автоматическая – разнообразные турели, для защиты и с земли и с воздуха. Отряды патрулируют территорию только для подстраховки, на случай если противник сумеет отключить систему, и в качестве учений. На самом деле, мы всегда с предвкушением ждали наряда, в этот день у нас нет обычных тренировок, и после суток патрулирования даются сутки отдыха, это приятное разнообразие.
Сутки на Кастаре, нашей планете, короче земных, примерно на три часа, поэтому наши часы идут быстрее, чтобы в сутках было двадцать четыре часа. Вращение вокруг звезды составляет много лет, но летоисчисление ведется по земному времени, чтобы не создавать дополнительной путаницы, поэтому синхронизация с земным временем необходима.
Снаружи можно дышать, хотя содержание кислорода несколько ниже земного, примерно как на земном высокогорье. Гравитация на Кастаре ощутимо больше стандартной земной «G», примерно на девятнадцать процентов, местная звезда светит несколько тускловато и слегка красноватым светом, что вредно для психики, хотя те кто рождается здесь, как-то привыкают. Я тоже был создан здесь, но снаружи бывал лишь иногда, поэтому особой привычки к этому свету у меня не было. Хотя я толком и не знал, хорошо выглядит местное небо или нет, каждый раз бывая на новых планетах, я видел немного разное небо, и в каждом, пожалуй, была какая-то своя, неповторимая красота.
Не спеша, экономным бегом, мы пробежали полигон, вышли на нужную трассу и привычно набрали скорость, продолжая бежать слаженной группой, на некотором расстоянии друг от друга. Затем мы начали постепенно растягиваться по трассе, но не сильно. При пробежке по полигону, дистанция может быть как два, так и двадцать километров, и выкладка может быть любая. Если тренироваться каждый день по одной программе, тело привыкает к нагрузке и результаты перестают расти, а тело развиваться. У нас показатели должны быть всегда высокими, по возможности близкими к нашему пику, но без сильных провалов.
По результатам, бега в том числе, судят о качестве нашего отряда. По бегу на каждой трассе, с каждой выкладкой, учитывается почти всё. Наши результаты сказываются на наших удобствах, на питании и вообще на всем. Есть индивидуальные показатели, а есть показатели отряда, и те и другие должны быть высокими, поэтому мы должны помогать друг другу. Личные результаты могут немного повысить общую сумму, но одному весь отряд не вытащить.
Мы все – генетически модифицированные солдаты, мы принадлежим армии еще до нашего рождения, никто даже не знает своих родителей. К тому же родителей у каждого из нас было больше двух, от большинства из них нужен был лишь генетический материал, а зачатие не было естественным, оно происходило в лаборатории. Нас создали сильнее и быстрее нормальных людей, мышечные волокна и суставы имеют особую структуру, сердце и легкие также изначально больше и мощнее.
Нас всего несколько типов, представители каждого типа очень похожи друг на друга: примерно одинаковый рост и вес, тип внешности, телосложение, физические данные, в общем все. Например, волосы у всех растут только на голове, но не на лице или теле. Мы похожи друг на друга как братья, хотя некоторые расхождения все-таки есть, поскольку для нашего создания все же использовались разные люди.
Белые солдаты бывают и брюнетами и блондинами. Я отношусь именно к этому типажу, темноволосый, кареглазый, ростом около ста восьмидесяти пяти сантиметров и весом чуть за девяносто килограммов, при гравитации в один «G», со светлой кожей. Вообще белый типаж – самый разнообразный из солдатских типов. Цвет глаз у представителей моего типа – разный, чаще глаза карие. Кожа бывает темнее и светлее. Рост может довольно сильно колебаться, но, как правило, не более плюс-минус пяти сантиметров. Но всё равно, по телосложению и чертам лица мы все очень напоминаем друг друга.
Ещё есть чернокожий типаж, все черноглазые и черноволосые, с тёмной, практически чёрной кожей. Они повыше меня, в среднем сантиметров на десять, и тяжелее. Представители этого типа солдат имеют некоторое физическое превосходство надо мной, просто потому что они больше, а значит сильнее. Зато они быстрее устают и медленнее двигаются. Эти солдаты являются прирожденными силовиками, если можно так выразиться. Слишком больших и высоких солдат уже давно не делают, учёные решили что это нецелесообразно, хотя я всё же видел таких пару раз, среди некоторых ветеранов.
Ну и, конечно же, азиатский типаж, светлокожие, с чёрными глазами и волосами, чуть ниже ростом, и легче чем представители моего типа. Они сделаны самыми быстрыми и выносливыми. В целом, при сравнении наших типов, чернокожие созданы быть сильными, азиаты – быстрыми, а белые где то посередине. При проектировании наших параметров учёные пытались создать нас так, чтобы оптимально можно было развивать силу, скорость и функциональную готовность.
Разумеется, все типажи сильны, быстры и выносливы, просто более тяжёлые люди, при тренировках, по умолчанию будут поднимать большие веса, а легким будет легче бегать, но в данном случае ещё добавлена и генетическая предрасположенность.
Бег хорош не только тем, что развивает выносливость, но и тем что, как и многие упражнения направленные на преодоление утомления, он закаляет характер и учит терпеть, раз за разом преодолевая себя. Сегодня пробежка получилась не особенно легкой, после половины дистанции заболела ещё не восстановившаяся после травмы лодыжка, закололо в боку, а трасса, имитирующая пересеченную местность, продолжала нагружать и сбивать сердечный ритм и дыхание. После финиша сержант мрачно посмотрел на нас, задержал свой взгляд на мне, явно увидел что я вымотался, но никак не отреагировал.
– Все обратно по своим комнатам! – прокричал команду сержант. – Мыться! Завтрак в столовой, в семь-ноль-ноль!
Последний отзыв
Очень интересно