Клубок со змеями

– Идем по Дороге Процессий, ведем самого Саргона в цепях![4]– он взмахнул руками. – Н-е-е-е-т, для нас просто обязаны устроить торжества! Пусть накрывают столы, вызывают самых красивых шлюх, а жрецы выносят Мардука и таскают его по улице целый день!

Тиридат неуверенно ответил:

– Не дерзи богам, Этеру. Они оберегают нас от бед, а жрецы молятся за благополучие.

– Видать, недостаточно хорошо они молятся, раз боги допустили то, что произошло! – огрызнулся Этеру.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты прекрасно знаешь, о чем я.

Мгновение Тиридат с непониманием смотрел на товарища, а затем, видимо, сообразив, о чем речь, уточнил:

– Ты о своих?

– Да, – нехотя, буркнул Этеру.

– В том, что произошло, есть и твоя вина.

– Неужели?

Известняк хрустел у нас под ногами, напоминая звук, с которым собака гложет кость.

– Тебе не стоило так сильно давить на сына, сгибая его волю в бараний рог…

– А ну заткнись! – Этеру, словно позабыв обо мне, остановился и резко повернулся к Тиридату, слишком сильно дернув цепи. Мои запястья пронзила боль.

Глаза Этеру сузились в маленькие щелки, когда он возобновил речь:

– Скажешь еще слово… хоть одно слово о них, и клянусь, я задушу тебя голыми руками!

Загорелое лицо Тиридата слегка побледнело. Он быстро кивнул. Связываться с товарищем по оружию, который выглядел, будто разъяренный бык, ему явно не хотелось.

«Боги всемогущие, да этот стражник безумен!».

Этеру немного успокоился, и наша «процессия», молча, продолжила путь к Эсагиле.

Мы шли ближе к правому краю, дабы не мешать временами проезжавшим повозкам, груженными различной утварью, и редким всадникам. Цокот копыт по мостовой разносился по окрестностям.

Сейчас наступило время обеда, поэтому на улицах было не слишком много народа – большинство жителей пережидало жаркие полуденные часы за стенами своих жилищ, набираясь сил перед второй половиной дня.

Возле ближайшей подворотни я заметил двух человек, беседовавших вполголоса между собой. Судя по их виду, они принадлежали к сословию торговцев, ибо имели полное телосложение, на пальцах сверкали кольца с драгоценными камнями, а тела покрывали белые свободные одеяния, закрепленные на левом плече. Когда мы подошли чуть ближе, до нас стали долетать подробности их разговора. В голосах людей сквозили нотки тревоги и возбуждения.

– Ты уверен?

– Вне всякого сомнения. Эриду говорит, что видел их на дороге из Куты[5]. Они направлялись в сторону царского дворца.

– Интересно, зачем они прибыли?

– А ты разве не догадываешься? Затем же, зачем месяц назад здесь были послы из Хатти[6]– разорвать с нами все торговые связи.

– Боги! Надеюсь, ты ошибаешься! Мы и так несем огромные убытки. У нас почти не осталось рынков за пределами Двуречья! Хетты отказались, Египет разорен гиксосами[7], а теперь еще и касситы[8] с Эламом[9] собираются прекратить торговлю!

– Ну, касситы это не самая великая потеря.

– Все равно! Дела с кочевниками свой сикль, да приносили.

– Верно. Теперь и его не будет.

– Скажи спасибо нашему великому царю Самсу-дитану за то, что он ввергнул страну в пучину смуты. Эх, был бы жив Хаммурапи…

– Тише! Тебе жизнь что ли не дорога?! Говоришь такие вещи!

– Да сейчас каждый второй такое говорит, если он не глупец и держит глаза открытыми.

Когда мы поравнялись с ними, торговцы резко прекратили беседу и, бросив опасливый взгляд на стражников, поспешно исчезли в проулке.

– Они обсуждали царя, – подметил Тиридат.

– Слышал, я не глухой, – буркнул Этеру.

– Будем задерживать?

Этеру пожал плечами:

– Попробуй. Я Его Величество не брошу, – он слегка дернул цепь и ухмыльнулся мне в лицо. – Я же не могу оставить Саргона тут одного, совсем беспомощного, – потом стражник вновь обратился к Тиридату, – за двумя кроликами погонишься, как говорится… В общем, мы их запомнили? Запомнили. Вот сдадим этого мушкену и сразу доложим о торгашах, кому следует.

– А ведь в чем-то они правы, – задумчиво произнес Тиридат.

Этеру удивленно посмотрел на него:

– Тебе-то что до этих барыг?

– Дело не только в них, – ответил Тиридат.

– А в ком еще? – грубо спросил Этеру.

– Другим тоже сейчас приходиться несладко.

– Кому это другим?

– Простым людям.

– Ну и что с того?

– Неправильно все это.

Этеру злобно крякнул: