Хроники Энска

Данька начал считать, почувствовал ритм шагов и даже слегка расслабился.

– Ну, понял? – наконец, спустя пятнадцать минут, спросила Ларка.

– Понял, а медленный? – осмелев, спросил Данька.

– Медленный есть два варианта, по-пионерски и нормальный.

– Ну-у, это, давай пока по-пионерски…

– Смотри, подходишь вот так, берешь за руку, выводишь в круг, руки на бедра кладешь, вот так, – и она показала, как это все проделывать, и положила руки ему на бедра.

– На ногу мне не наступай, ноги ставишь через одну, одну снаружи, вот так, другую внутри, между моих ног, вот так. Понял? И высоко не поднимай, не топай как слон.

И они сделали несколько па за сценой. Совок и веники валялись в стороне.

– А теперь ты меня так возьми, – серьезно сказала Ларка, и Данька подчинился. Между ними возникла какая-то взаимосвязь. И ему стало жарко. Ладони вспотели. Перед ним с новой силой встала старая проблема, Ларка была почти на голову выше Даньки, и получалось, что смотрел он ей прямо в незастегнутую рубашку в клеточку, ее любимую ковбойку, под которой была только белая кожа и коричневая родинка внизу шеи. И он смотрел на эту родинку и не мог оторваться. Так они топтались без музыки на месте минут пять. Ларка наконец спросила его:

– Ну, понял? Ничего сложного.

Данька очнулся.

– Понял, – буркнул он. И тут же, подумав, что она сейчас уйдет, спросил:

– А это, по-нормальному как, не покажешь? – и сам удивился своей наглости.

– Да это еще проще, – ответила Ларка, – только мне немного неудобно будет, я тебя выше, но все равно поймешь. Смотри… Можно так, – и она положила руки ему на плечи.

– А ты свои положи вот так. Одну сюда, другую выше по спине. Или вот еще вариант, две руки на бедра, пониже чуть-чуть… Это слишком низко, – и она поправила его руки.

– Прижми меня ближе. Да нет, не так сильно. Чуть-чуть. Вот. Это другое дело. Сечешь? Да из тебя великий танцор выйдет, Дань, – засмеялась она. – Пригласи меня сегодня на танец. Пригласишь?

– Приглашу, – Данька был весь мокрый от пота. Но появилась уверенность.

– Ладно, пошла я, а то меня Сергей Александрович заругает, что я отлыниваю. Пока.

Она развернулась и ушла. Данька остался один. Он еще раз, пока его никто не видел, как бы обнял невидимую Светлову и протанцевал с ней несколько па.

Светлова Женька была все время занята чем-нибудь и не обращала внимания ни на Кораблева, ни на то, что он вышел танцевать в круг. Даже Пашка удивился. То, что он пригласил Ларку на «Белладонну», казалось, не трогало ее, Женька продолжала улыбаться всем, кроме него. По крайней мере, ему так казалось. Прежней, едва наметившейся дружбы не получалось. И Данька решил, что нужен какой-нибудь подвиг, как в кино.

«Зарница» уже прошла. Дежурить по столовой они вместе больше не попадали. Выиграть у нее в бильярд или настольный теннис нечестно, может, она и играть-то не умеет. Надо ее в настольный теннис научить играть! Но как?

Оставался футбол. Как раз по плану лагеря был намечен традиционный товарищеский матч между сборной первого и второго отрядов пионерлагеря «Рассвет» и первого и второго отрядов пионерлагеря «Гайдаровец», давних противников «Рассвета» по футболу.

В сборную лагеря набирали по росту, и Кораблев попал в команду. Девочки первого и второго отрядов отправлялись в «Гайдаровец» болельщицами. Мальчишки первого отряда «забили» места форварда и полузащитников, роли защитников достались мальчикам второго отряда, место вратаря было вакантным.

Пашка сначала повозмущался по этому поводу, но потом согласился и защитником, Васильев тоже. Никто не хотел быть вратарем. В конце концов вся ответственность на нем.

Изначально Данька хотел быть форвардом, забить гол «гайдаровцам» или пару мячей и таким образом, прославив лагерь, получить прощение Светловой. Но оказалось, что быть ему вратарем, и это совсем другое дело. Отказаться было невозможно. Он вышел немного вперед и уверенно произнес:

– Я буду вратарем.

Ребята и физрук посмотрели на него и переглянулись.

– Пойдем на поле, надо посмотреть на тебя, – недоверчиво проговорил физрук.

– Все на поле, – дал команду Серега Цветков, капитан из первого отряда.

Данька надел перчатки и встал на ворота. Били одиннадцатиметровые, угловые и «примерные» штрафные. Из двадцати ударов Данька взял пятнадцать. Восемь одиннадцатиметровых, два угловых и все штрафные. Результат был приличный. В прыжке он почти доставал до верхней перекладины ворот. Девочки первого и второго отрядов смотрели на тренировку. Среди них Данька увидел Светлову. Значит, она тоже поедет. И он старался изо всех сил.

На следующий день подъехал львовский автобус. Одиннадцать человек команды, двое вожатых первого и второго отрядов, Сергей Александрович и физрук после завтрака расселись в автобусе и выехали в «Гайдаровец». В программе визита общая линейка, обмен вымпелами, ответный товарищеский матч по футболу, обед в гостях, отъезд.

Светлова села у окна, Кораблев вместе с Пашкой – в том же ряду, у прохода, но Женька все время смотрела в окно или смеялась с подружками. Девочки первого отряда взяли гитару и пели всю дорогу. В «Гайдаровце» быстро закончили торжественную часть и стали готовиться к матчу.

Первый тайм прошел достаточно нервно. Команда «Рассвета» не успела сыграться, да и поле «Гайдаровца» нужно было изучать по ходу игры. Короче, «гайдаровцы» получили преимущество, и они четыре раза серьезно беспокоили ворота Кораблева, но он взял все мячи. И ребята собрались. Девочки на трибунах переживали не на шутку. Один раз Кораблеву удалось перехватить восхищенный взгляд Светловой, когда он взял очередной мяч. Первый тайм окончился со счетом ноль – ноль. Пацаны потянулись к фонтанчику пить.

– А ты здорово играешь, Кораблев, – услышал Данька за спиной, когда наклонился к фонтанчику. Он оглянулся: сзади стояла Женька и улыбалась ему. Данька ничего не ответил, только еще больше сосредоточился.

Во втором тайме «гайдаровцы» выдохлись, и «Рассвет» перешел к атаке, при этом Кораблев часто оставался один, без защиты, и это было опасно внезапными проходами форварда «гайдаровцев» один на один. Пару раз он уже оказывался в офсайде. Но первыми забили «рассветовцы» – один – ноль. Трибуны «гайдаровцев» засвистели, больше на своих, и те разозлились и рванули в контратаку. До конца игры оставалось двадцать минут. Вот Пашка отобрал мяч у прорвавшегося было полузащитника «гайдаровцев» и быстро прошел с мячом по правому флангу, вышел на вратаря один на один и красиво, издевательски обманув его, спокойно вкатил мяч в пустые ворота.

Два – ноль, впереди «Рассвет». Девочки на трибунах радостно прыгали и обнимались. Но на поле градус напряжения повышался, второй год подряд «гайдаровцы» проигрывали «Рассвету». Первый раз на их поле, теперь дома, на своем… «Гайдаровцы» рванули в атаку с новыми силами. За десять минут до конца матча им удалось организовать выход форварда один на один с Кораблевым. Данька видел, как Пашка обвел их вратаря, значит, они попытаются тоже что-то сделать, оригинальное. И он решил рискнуть, сыграть на опережение. Когда форвард «гайдаровцев» приблизился на одиннадцатиметровую отметку, он выбежал из ворот навстречу и прыгнул на мяч, схватив его руками. Форвард как раз собирался пробить и уже не мог остановиться. Данька сыграл на опережение, но форвард пробил. Только не по мячу, а по пальцам, обхватившим мяч. В суставах что-то хрустнуло, в глазах мелькнули искры от резкой боли, но Данька крепко обнял мяч и свернулся калачиком. Кричал ли он, он не помнил, но игру остановили, на поле выбежал физрук «Рассвета» и стал разжимать ему руки, снимать перчатки, и Данька пришел в себя, только когда физрук вставил выбитые из суставов пальцы на место. Тут подоспела медсестра из «Гайдаровца» с нашатырем и заморозкой.

– Ты еще на скрипке играть будешь! – услышал Данька испуганный голос физрука и открыл глаза. И первое, что он увидел, были карие глаза Светловой, полные крупных слез и возмущения.

– Доиграть сможешь? – спросил физрук.

– Смогу, – ответил Дэн.

– Давай, осталось пять минут продержаться, дополнительное время. Мы тебя прикроем, – обнадежил Пашка.

Данька встал, взял мяч, но пальцы еле держали, и он выбил его на другую половину поля. Полностью прикрыть его все же не удалось, форвард и полузащитник «гайдаровцев» на последней минуте разыграли комбинацию и обошли защиту «Рассвета», форвард пробил навесом, на этот раз под перекладину ворот. Данька все видел, все правильно рассчитал, прыгнул, взял мяч, но пальцы не удержали из-за ноющей боли. Мяч выскользнул и упал в сетку в створ ворот. Два – один. Он пропустил. «Гайдаровцы» ликовали. Гол престижа был забит. Оставалось играть всего одну минуту, досадную минуту, и прозвучал финальный свисток.

После матча Даньку осмотрел гайдаровский доктор с бородкой, похожий на Айболита. Переломов диагностировано не было, но повязку он все-таки наложил. На дружеском обеде Светлова уже сидела рядом с Кораблевым, а ее подружки то и дело хихикали в ладошку непонятно с чего. Все пацаны, члены команды, отдали свои яблоки Кораблеву, десять штук.

– Поправляйся, старик, – с уважением сказал капитан Серега Цветков. – Мы бы не обыграли «гайдаровцев», если бы не ты.

И Светлова все это слышала. Он был прощен. Обратно она ехала также у окна, но место рядом с ней было свободно, и Данька спросил:

– Можно с тобой?

– Можно, – ответила Светлова и улыбнулась, взяв его кепку, полную яблок. И хотя они ехали молча, Женька была в этот момент очень красива. Может быть, она поняла, что Кораблев так рисковал из-за нее, рисковал своей репутацией. Что он не трус.

Вечером снова были танцы. Мальчики первого отряда ходили героями и танцевали со всеми девчонками подряд. Заиграла «Белладонна». И тут Пашка неожиданно приглашает Ларку на танец! Ва-а-ще!

На той стороне стояла Светлова одна. И Данька пошел к ней. Сердце его снова забилось очень сильно. А вдруг она все-таки откажет? И, проходя мимо Пашки и Ларки, которая прижалась к нему совершенно бесстыдно, он вопросительно посмотрел ей в глаза.

– Иди, иди, Ромео, – и она улыбнулась ему. Или, может, потому, что Пашка танцевал, весь красный и потный.

Данька подошел к Светловой и взял ее за руку. Она не сопротивлялась, а улыбнулась и пошла за ним в центр круга. «Белладонну» они танцевали по-пионерски. «Водки-най-ду» – уже ближе. Потом было несколько быстрых: «Санни» «Бони-М», «Москау» «Чингисхана», еще что-то, Лев Лещенко, кажется: «Ты помнишь, плыли в вышине и вдруг погасли две звезды…»