13 лет Теней

На пятый день карантина начались разговоры о предстоящем распределении. Все гадали, кто в какую камеру попадет, кто с кем окажется.

– Главное не к петухам – шептались в углу.

– А я слышал, что в двести седьмой хате нормальная братва сидит – говорил кто-то другой.

Павел слушал эти разговоры, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Он понимал, что от того, куда его определят, может зависеть вся его дальнейшая жизнь в тюрьме.

Вечером перед днем распределения в камере царила необычная тишина. Каждый был погружен в свои мысли, готовясь к новому этапу своей тюремной жизни.

Павел лежал на своем матрасе, глядя в маленькое зарешеченное окно на далекие огни свободы. Он думал о том, как изменилась его жизнь за эти дни, как он сам изменился. И где-то глубоко внутри зрело решение – выжить, во что бы то ни стало. Выжить и вернуться к нормальной жизни.

С этими мыслями он закрыл глаза, готовясь к завтрашнему дню – дню, который определит его судьбу на ближайшее будущее.

Глава 3. Обитель возрождения. свет в новом доме

Павел стоял перед дверью кабинета, где проходило распределение. Его сердце колотилось, как безумное. Он слышал приглушенные голоса из-за двери и пытался уловить хоть что-то, что могло бы подготовить его к предстоящему разговору. Наконец, дверь открылась, и охранник назвал его фамилию.

Войдя в кабинет, Павел увидел комиссию из администрации СИЗО. За столом сидел начальник – высокий, коренастый мужчина с чертами лица, выдающими кавказское происхождение. Его взгляд был острым и пронизывающим. По бокам расположились оперативные сотрудники, представители службы охраны, психологи и медики. Атмосфера в комнате была напряженной.

– Здравствуйте – произнес Павел, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Смирнов Павел Андреевич. Задержан по статье…

Он назвал статью, чувствуя, как слова застревают в горле. Реальность его положения вновь обрушилась на него всей тяжестью.

Начальник СИЗО окинул его оценивающим взглядом и неожиданно спросил:

– Ты что, из богатеньких?

Павел растерялся.

– Почему Вы так решили? – спросил он, пытаясь скрыть замешательство.

– Так по твоей одежде вижу, что не из бедных – усмехнулся нначальник – Ладно, тут все оставишь, бедолагам, а тебе в лагере выдадут все новое, еще моднее будешь выглядеть.

Павел почувствовал, как краска заливает лицо. Его дизайнерская одежда, когда-то предмет гордости, теперь казалась нелепым напоминанием о прошлой жизни.

– Куришь" – неожиданно спросил начальник.

– Нет – ответил Павел. Завязал год назад.

– Ну вот и отлично – кивнул начальник. – Поедешь в еврохату, к спортсменам на 3 корпус. Там тебя научат жизни!

Павел почувствовал смесь облегчения и тревоги. "Еврохата" звучала лучше, чем обычная камера, но фраза "научат жизни" заставила его внутренне содрогнуться.

После распределения Павла и еще нескольких человек из его этапа повели на 3 корпус. Поднявшись на 3 этаж, они оказались в длинном коридоре с ярко-желтыми стенами, освещенном люминесцентными лампами. По обеим сторонам располагались железные двери в камеры.

Павлу сказали встать напротив камеры 312. Пока он стоял у двери, до него доносились голоса из других камер. "Груз дома!" "Забирай!" – кричали заключенные. Часто слышались стуки по стенам – то один раз, то два. Павел не понимал значения этих звуков, но чувствовал, что попал в совершенно чужой мир со своими законами и языком.

Железная дверь камеры 312 с лязгом открылась. Павел, сжимая в руках тощий матрас, шагнул внутрь, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

– Принимайте новенького! – крикнул охранник и захлопнул дверь.

Павел осмотрелся вокруг, пытаясь осознать свое новое жилище. Камера была просторнее, чем он ожидал – около 30 квадратных метров. Пол был выложен красными лакированными досками, которые, несмотря на явную изношенность, все еще сохраняли блеск. Стены были покрашены в светло-желтый цвет водоэмульсионной краской, создавая иллюзию уюта в этом месте заключения.

Четыре двухъярусные шконки занимали большую часть пространства. На стене висел небольшой ЖК-телевизор с цифровой приставкой – роскошь по тюремным меркам. В углу Павел заметил маленький холодильник, явно бывший в употреблении, но все еще работающий.

Умывальник с зеркалом располагался прямо в камере, что было удобно для ежедневных гигиенических процедур. За стенкой находился туалет с приоткрытой дверью, обеспечивающей хоть какую-то приватность. Павел с удивлением отметил, что унитаз был белым и керамическим – еще один признак того, что эта камера была "улучшенной".

Два больших окна с решетками пропускали дневной свет и позволяли видеть часть заднего двора централа. Напротив, виднелись камеры второго корпуса, напоминая о том, что они находятся в огромном комплексе, полном таких же заключенных.

– Здорова, мужики! Как поживаете? – произнес Павел, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

– Здорова, я Леха, погоняло "Калмык" – подошел к нему парень и протянул руку. Ты чё, прям с воли?

Павел пожал руку, чувствуя мозоли на ладони Лехи. – Да нет, из карантина перевели.

– А, ну тогда понятно. Давай, располагайся – Леха указал на свободную нижнюю шконку. – Эдик, глянь там под шконкой, подбери человеку что-нибудь приличное.

Пока Павел раскладывал матрас, остальные парни тоже подошли познакомиться: Денис, Вова, Саша, Максим, Эдик.

– Слышь, новенький, а ты за что? – спросил Вова, коренастый парень с выбритыми висками.

Павел на секунду замялся, но решил, что лучше сразу расставить все точки над i.

– За наркоту. Хранение в крупном размере.

– Оооо, брат, да ты по нашей части! – усмехнулся Вова. – Половина хаты тут по этой статье.

– Ладно, хорош базарить – прервал их Леха. – Давай, Паша, переодевайся. Эдька, нашел что-нибудь?

Эдик протянул Павлу стопку одежды: спортивные штаны, футболку, носки и даже кроссовки.

– Спасибо, ребята – Павел был тронут этой неожиданной заботой.

– Да ладно, свои люди – сочтемся – махнул рукой Леха. – Вова, поставь чайник. Надо новенького просветить насчет здешних порядков.

Пока закипала вода в самодельном кипятильнике, Леха начал вводить Павла в курс дела.

– Значит так, слушай внимательно. У нас тут все по очереди. Уборка, готовка, стоять на шухере – все распределяем сами. Когда идет "дорога" – это межкамерная связь, нужно быть особенно осторожным. "Кони" – это тросы из капроновых ниток, по ним передаем сообщения и мелкие предметы. А "пика" – это глазок в двери, его нужно закрывать, когда стоишь на шухере."

Павел кивал, стараясь запомнить все детали.

– А еще у нас есть свои традиции – продолжал Леха. – Обед готовим сами, из того, что родные в передачках присылают. По вечерам телек смотрим или книжки читаем. Кстати, ты че любишь читать?

– Да разное – пожал плечами Павел. – В последнее время больше по работе читал, юридическую литературу.

– Ну, юридическая тебе теперь точно пригодится – усмехнулся Саша, худощавый парень с умными глазами. – У нас тут целая библиотека УК и УПК.

– А спортом занимаешься? – спросил Максим, самый крупный из всех.