Было около пяти часов пополудни. Но жара и не думала спадать. От асфальта поднималось марево. Горячий воздух вдалеке переливался, как расплавленная ртуть.
– Похоже на море, – сказал Дэн, глядя, как машина приближается к очередному серебряному пятну.
Казалось, что сейчас они въедут в одно из дрожащих зеркал и вокруг автомобиля разлетятся блестящие брызги.
Вся компания во главе с доктором возвращались в Мирный, и парню не хотелось обратно домой.
Он посмотрел в боковое окно и увидел привычные взгляду холмы, поросшие густой травой. Иногда то тут, то там попадались кучи разломанных камней телесного цвета – издалека казалось, что на склонах прилегли отдохнуть каменные големы[1 - существо из еврейской мифологии. Г. создан из грязи, камней и лавы, обладает сверхъестественной силой. Похож на большого каменного человека (Прим. автора)]. Вот-вот они поднимутся и побегут по холмам вниз.
В низине узкой лентой блеснула речка. Бурная и прохладная, она брала начало у горных вершин. У Дэна всё тело зачесалось под футболкой – так ему захотелось искупаться. Но он вырос здесь и хорошо понимал, что такая река может принести вместо облегчения гибель.
Однажды он видел, как в такую реку упала овца и всего через пять минут разбилась о камни.
Потом гряда холмов оборвалась и по левой стороне потянулась широкая равнина.
Дэн внимательно всматривался вдаль, пока не обнаружил того, что искал.
Древний курган поднимался посреди поля. Его можно было принять за обычный холм, но в формах едва заметно угадывался результат рукотворного труда. Острый взгляд даже мог разглядеть углы тяжёлых плит на склоне, которые за века так и не обросли зеленью.
Однажды в школе Дэна спросили, как назывался народ, насыпавший эти курганы. Он не ответил. И теперь ему тоже было не вспомнить. Он только знал, что народ этот был очень древним и что учёные ломали головы, почему найденные в могильнике артефакты из бронзы и золота принадлежат людям, которые не могли ещё освоить ремесло обработки металлов.
Бабушка когда-то рассказывала Дэну, что с этого кургана люди наблюдали за соревнованиями всадников. И потому он называется курган Скачек.
Бабушка… Дэн вспомнил её морщинистое лицо и сухие руки. Глаза всегда взволнованные и добрые.
Парень вспомнил глаза старухи из больницы. Мутные, слепые…
Он прервал молчание и произнёс голосом заправского сыщика:
– Мы так и уехали, не узнав, кто устроил поджог. Кажется, вы прошляпили ценного свидетеля, доктор Илий.
– Прекрати так меня называть! – Водитель выглядел уставшим. – Почему ты всегда выдумываешь какую-нибудь ерунду?
– Потому что он читает всякую ерунду, – ответил за парня Азим. – Нет чтобы прочесть классику…
– Что особенного в вашей классике? Тётка изменила мужу с молодым офицером. Заревновала его и бросилась под поезд. Чему, скажите мне, я должен научиться?
– Надо ж так исковеркать Анну Каренину! – Азим громко засопел.
– Пока на меня напирают, – начал Дэн, – я решаю головоломку, которую подсунула нам в больнице бабуля. Она видела поджигателя и описала его, то есть её. Женщина в белой одежде. Уж не главврач ли это? Я видел, как она выходила из машины. Красотка. В хороших детективах меньше всего ждёшь убийства от красотки.
– Не нужно принимать на веру всё, о чём говорят пациенты. Особенно в состоянии тяжёлого стресса, – мрачно ответил доктор.
– Вам она понравилась, Илий? Я давно её заприметил. Дедушка тоже считает, что Гульшан, самая симпатичная девушка в нашем районе. Да, дедуля?
– Пожалуй.
– Ты ей до подбородка не достанешь, – сказал Илий.
– Я ещё расту. – Дэн развалился на сиденье. – А женщины с возрастом становятся ниже ростом.
– Ну и болтун же ты, – буркнул Азим и обратился к доктору совсем другим голосом. – В самом деле, Илий, что в такой истерике кричала старушка?
– Она кричала «полудница».
– Да. Точно. Я никак не мог вспомнить, что это значит. А теперь припоминаю. Это какое-то мифическое существо…
– Бестия, – перебил деда Дэн. – Она кричала: «Бестия подожгла занавеску». Так что бестия – мифическое вещество.
Азим махнул рукой.
– Ну и треплешься ты! Существо, а не вещество, это во-первых. Во-вторых, бестия – это ругательство. Хоть и устаревшее. Вы знаете, кто такая полудница, доктор?
– Не знаю. Я бы не придавал этому большого значения.
– А я и не придаю. Но всё-таки загляну в мифологический словарь. Полезно, знаете ли, заполнять пробелы.
Дэн закатил глаза.
Дорога повернула, и вокруг раскинулись засеянные пшеницей поля.
Они проехали ещё немного и увидели красную точку с края обочины. По мере того как они приближались, точка принимала очертания машины. Что-то блеснуло вдали и исчезло. Словно кто-то повернул в руках зеркало.
Дэн первым заметил, что трактор съехал с дороги и стоит чуть накренившись. Когда они поравнялись с ним, стало видно, что трактор чудом не угодил в канаву – переехал на другую сторону и застыл на месте. За колёсами стелился след из примятой пшеницы. Местами виднелись комья вывороченной земли.
– Что за день сегодня?! Творится чёрт-те что… – сердито засопел Азим.
Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось золотое поле колосьев.
– Кто это взял и бросил тут транспорт?
Не успел Илий заглушить двигатель – Дэн уже вышел из машины и перемахнул через канаву.
– Осторожно! – крикнул Азим. – Смотри под ноги.
Парень ступал по колее, оставленной колёсами трактора. Он понимал, что значит вырастить пшеницу, собрать её и выпечь хлеб, поэтому старался не примять ни одного колоса.
Он видел, что кабина трактора пуста, но когда подошёл поближе, разглядел за стеклом маленький тёмный холмик на фоне неба и на нём несколько торчащих волосков.
«Чья-то голова!»
Дэн запрыгнул на ступеньку.
– Кто там? – услышал парень за спиной голос доктора.
Дэн заглянул в кабину и увидел худого мужчину в грязной футболке. Он опустил голову на грудь и не двигался. Слюна длинной ниточкой тянулась к его согнутой ноге.
Парень отшатнулся и чуть не упал с подножки.