Побег от посредственности

Была ночь. Он лежал на траве в городском парке у маленького озерца. Около него сидела хрупкая девушка в светло-сером платье, играла на гитаре и низким голосом пела:

«Если бы я выложила на стол все свои вещи,

кто бы любовался этой пустотой?

Если бы я исчезла c паркета вечности,

кто бы заметил, что пропала лишь тень?

Если бы я нашлась, как потерянная подкова,

кто бы меня поднял просто так, на счастье?

Если бы я споткнулась о землю или камень,

кто бы помог мне, кто бы меня поднял?

Поднялось бы сердце, которое не танцует под свист,

но чувствует свою подкову в моей приветливой пустоте.

Тогда бы я почувствовала твердую землю под пятками

и любовь, пульсирующую в моем дуэте».[5 - Мирослав Беран – стихотворение «Дробление» (1976).]

Ведь это его стихотворение! Ему было шестнадцать, фантазия, полная романтики, любовных поцелуев и нежных прикосновений, не давала ему спать, сердце бешено колотилось, он зажег маленькую лампочку, вытащил из стола дневник Moleskine – он не припомнил, однако, чтобы дневник туда кто-то клал, – нашел острый карандаш и начал писать. Каждую ночь он писал одно стихотворение, в которое он вкладывал все, что в тот момент чувствовал – задумчивость, радость, разочарование. За два года он заполнил стихами пять блокнотов – со временем куда-то засунул и забыл про них.

– Откуда ты его знаешь? Я никогда никому его не показывал. – Он робко взглянул на девушку – у нее были темные рыжие густые волосы, слегка веснушчатое маленькое личико, тонкие пальцы. Ее запах напоминал запах комнаты со старой мебелью, пуховыми одеялами, в которую через открытое окно проникал аромат цветущей липы.

– Красивое стихотворение, почему ты больше не пишешь?

Он протянул руку и прикоснулся к ее лицу. «Куда ты пропала». Девушка, однако, внезапно стала выглядеть напуганной, и ее лицо превратилось в лицо мамы. Она озабоченно стояла над ним и гладила его по волосам. «Проснись, открой глаза, к тебе вернулась мама».

Он дернулся. Автомобиль скользил по обочине и едва удерживался на проезжей части.

– Виктория! – закричал Ричард и дернул за руль.

– Прошу прощения, очевидно, микросон, – уставшая Виктория направила машину обратно на полосу.

– Остановите! – решительно приказал Ричард, и Виктория, как ни странно, его послушала. Они поменялись местами, и Ричард вновь въехал на шоссе.

– Почему вы меня не разбудили? – спросил он укоризненно. Ответа, однако, не было. Он взглянул на попутчицу, спящая Виктория выглядела так, как будто выпила шесть стопок и выкурила несколько косяков. Ричард быстро привык к управлению и вновь погрузился в свои мысли.

Его мама появилась в момент самой большой опасности и спасла ему жизнь. По лицу стекло несколько маленьких капелек. Возможно, именно сейчас он сможет изменить свое отношение к женщинам, которое было слишком наивным и романтическим, он любил в них что-то, чего у них, собственно, и не было. Он идеализировал их, как и все вокруг себя? Ведь он был так разочарован, унижен первыми серьезными отношениями, что новые уже не хотел начинать. Она была уверена в себе, спортивна, амбициозна, на несколько лет его старше. Помыл посуду – плохо, сходил в магазин – никогда не купил того, что должен был, взял билеты в театр – плохие места. Он чувствовал себя неспособным и непрактичным… Женщины, с которыми он знакомился, были намного прагматичнее, чем он того хотел. Он не желал нового разочарования.

– Значит, поэтому вы избегаете женщин, вы их боитесь, приспосабливаетесь к ним, вы не можете быть самим собой, теряете уверенность, – удивила Ричарда проснувшаяся Виктория.

– Вы подсматриваете за моими мыслями?

– Но ведь вы говорили вслух! – засмеялась Виктория.

– Вы врете, а еще издеваетесь надо мной. С Андреей все было действительно сложно.

– Я похожа на нее? Вы и меня боитесь?

– Нет, вы – твердая, страстная, но мудрая.

– Такое приятно слышать. Когда-нибудь мне о ней расскажете, но сейчас лучше расскажите о девушке, которая появляется и исчезает.

– Она навещает меня в моих снах и фантазиях, говорит, что она – моя душа и вроде как показывается мне только тогда, когда я о ней как следует забочусь.

– Вы этому не верите! Девушка в ваших мыслях действительно ваша душа. Она принимает облик того, кто ей ближе всего. Найдите ее!

– Вы имеете в виду настоящую или воображаемую?

– Обеих, – удивленно сказала Виктория. Они посмотрели друг другу в глаза и разразились смехом. Они почувствовали какое-то освобождение и гармонию усталости и радости.

– Вы, наверное, первая женщина, которую я немного понимаю и почти не боюсь. Вы внезапно проявляете чувства и настроения, но не придаете им никакого значения, просто позволяете им пройти, и на этом конец – никакого наказания, объяснения, задабривания. С вами я не виноватый, которым манипулируют при помощи женских эмоций.

– Какой комплимент от молодого мужчины. Человек сам не замечает своего прогресса. Избавиться от чувства несправедливости, зависти или ненависти стоит нечеловеческих усилий. Я учусь, но получается это у меня медленно. Когда-то я тоже была такой. Мужчины долгое время держали нас на привязи. Я страстно желала мести, хотела захватить их, ограничить возможности. За последний век мужчины стали намного слабее, страдают чувством вины перед нами, а мы им это возвращаем с процентами. Мы не понимаем, что уничтожаем сами себя. Я научу вас держать женщину на поводке, но при этом дать ей свободу и любовь. Хотите?

– Вы поступите так с женщинами?

– Нам это нужно! Мы без конца страдаем, тонем в жалости к себе и собственных пытках, приносим себя в жертву, но упрекаем близких, мы хотим завладеть, но не править. Правило первое: не придавайте большого значения настроению женщины. Если хочет заняться любовью – используйте это; если она злая, ехидная, враждебная – оставьте ее одну. Так вы заработаете наше большое уважение.

Мы быстро начинаем относиться к своим сыновьям как к взрослым мужчинам, иногда ими восхищаемся, иногда их ненавидим, забывая, что они еще дети – ваша мама любит вас, переступите через себя и вернитесь к ней, найдите подход, простите ее. Так вы станете зрелым мужчиной.

– Я писал стихи, мечтал и обожал сказки. Ребенком я перечитывал некоторые сказки по сто раз, в них было особое волшебство радости, счастья, доброты. Моя жизнь становилась быстрее, и уже не было времени читать книги по нескольку раз. Художественная литература, фильмы, музыка стали для меня способом выпасть из современного мира, расслабиться, потреблять. Потерялись те чистые чувства, вместо них пришли сентиментальность, впечатлительность и все эти поверхностные фальшивые эмоции, на которых строится частно-общественная жизнь.

Я потерялся, а вы предлагаете мне второй шанс.

– Если книга тронет меня, мне нужно читать ее снова и снова, замечать детали, я переплетаю ее с моей собственной жизнью, сближаюсь с героями, учусь распознавать человеческие типажи. Такая книга отражается на моей жизни, моих страстях, поведении, болях и радостях. Я меняю сюжет, создаю собственный, мои фантазии и реальность сливаются. Я погружаюсь в транс, мне нужно быть осторожной, я оказываюсь на краю.

– Ведь вы там постоянно, – добродушно уколол Ричард. – Вы – мой лучший учитель литературы.

– Что вы имеете в виду?

– Когда я слушаю вас, мне хочется бросить все и бежать читать, соединять, проживать, понимать, писать. Ваша любовь к книгам меня восхищает. Это удивительно здорово, быть рядом с вами.

– Наконец-то правильный комплимент! Женщинам нужно слышать это, тогда они исполнят все ваши желания и отдадут за вас жизнь. На мгновение вы сделали меня счастливой, и я никогда этого не забуду. – Виктория повернулась к Ричарду и мягко погладила его по волосам.

– Вы должны найти свою рыжую красавицу, она – ключ к тайне, нужно всего лишь правильно спросить, – сказала она таинственно.

Ричард посмотрел на нее, и у него закрались непонятные подозрения. Что-то здесь слишком странное.

ЖАЖДА ВОЗМЕЗДИЯ

Кто ищет возмездия?